След костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

в нас с кормы, когда будет убегать. Я уверена, что дуголуки приведены в готовность и он намерен использовать против нас слюну старухи и поджечь «Дитя приливов».

– Но разве флот так поступает? – спросила Фарис.

– Нет, смотрящая палубы, флот так не поступает. Но я думаю, что Каррад думает только о победе, а также о том, чтобы самому уцелеть.

– Нам следует прикончить его в тот момент, когда он поднимется на нашу палубу, – заявила Барли, стоявшая у руля.

– Нет, рулевая, – возразила Миас. – И, хотя мне это кажется очень привлекательным, мы не станем собственными врагами. Мы и так причинили немало вреда и разрушений.

Джорон ощутил острую боль, он чувствовал тяжесть, подобную трупу кейшана, что лежал в заливе города, который он когда-то любил.

«Болезненная потеря» приближался к ним, рассекая воду.

– Джорон, – сказала Миас, – у них больше кораблей, чем мы видим в данный момент, так что отправь еще одного наблюдателя, пусть отслеживает горизонт перед нами и слева. Я не хочу оказаться в ловушке между двумя флотами.

Джорон кивнул, продолжая наблюдать за приближающимся кораблем.

– Ты им доверяешь? – спросил он.

– Нет, – ответила Миас, – совсем не доверяю. – Она подошла к поручням. – Но мы должны это сделать.

«Болезненная потеря» приближалась, выравнивая скорости с «Дитя приливов».

– Мы отправимся к ним или заставим их прийти к нам? – спросил Джорон.

– Мы пойдем к ним, – сказала Миас. – Каррад этого не ожидает, он думает, что ему придется нас уговаривать, и наше согласие его встревожит.

– А ты не опасаешься, что он попытается нас захватить? – спросил Джорон.

– Конечно, опасаюсь, – ответила она.

– Он может просто нас убить, – проговорил Джорон.

– Вероятно, попытается. – Миас повернулась и посмотрела на Ветрогона, которая лениво клевала свисавшую с рангоута веревку, – ветрогоны в белых одеяниях за ней наблюдали. – Но на нашей стороне мощное оружие. – Она кивнула и повысила голос. – Ветрогон, подойди ко мне, пожалуйста. – Ветрогон перестала клевать веревку, сделала два шага, резко развернулась, и ее разноцветные одежды разлетелись в разные стороны. Затем она подпрыгнула, вцепилась в веревку клювом и принялась раскачиваться, пока Миас снова не позвала ее: – Ветрогон! Подойди к супруге корабля.

Говорящая-с-ветром отпустила веревку, дважды моргнула, напоследок снова клюнула веревку и пошла к ним.

– Победа, – заявила она. – Ветрогон победила.

– Сосредоточься, Ветрогон, – попросила ее Миас.

– Ми-ас Джил-брин, – прокаркала Ветрогон.

– Твое яйцо, оно… – Миас замолчала, не зная, как правильно сформулировать предложение, а потом, точно корабль на полной скорости, устремилась вперед, поняв, что отступать поздно. – Твое яйцо в порядке?

– В порядке. В порядке, – прокричала Ветрогон и крутанулась вокруг своей оси. – Яйцо в порядке. Оно в безопасности, в гнезде.

– Хорошо. Я рада. А теперь сосредоточься, Ветрогон.

– Да, да.

– Ты видишь приближающийся к нам корабль? – спросила Миас.

– Сдуть корабль, – заявила она и потянулась.

– Нет, Ветрогон, Джорон и я на него отправимся. И я не исключаю, что они могут попытаться устроить нам ловушку или просто нас увезти.

Ветрогон смотрела на Миас, слегка приоткрыв клюв, ее глаза горели. Потом она моргнула.

– Нет украсть, – заявила Ветрогон.

– Верно, – сказала Миас. – Поэтому, когда мы перейдем на борт того корабля, я хочу, чтобы ты сохраняла полную концентрацию. Слушай Фарис. Возможно, нам потребуется ветер.

– Большой ветер.

– Если появится необходимость, – ответила Миас. – Тогда – да.

– Ветрогон такое может.

– Хорошо, ты будешь ждать, и смотреть, и не отвлекаться.

Говорящая-с-ветром тряхнула головой.

– Смотреть, смотреть, – повторила она.

Затем пронзительно вскрикнула и резко повернулась. Подпрыгнув в воздух, взмахнула крыльями под одеяниями, клюв снова вцепился в веревку, и она принялась раскачиваться.

– Я не уверена, Джорон, – тихо сказала Миас, – что твой друг не станет отвлекаться.

– Однако Фарис вполне можно доверять, супруга корабля, – ответил Джорон. – И она будет приглядывать за Ветрогоном.

– Да, можно, однако я не уверена, что заслужила ее доверие, – сказала Миас и посмотрела на быстро приближающийся двухреберный корабль. – Барли! – крикнула она, – подготовь мою флюк-лодку.

Она кивнула, когда Барли передала ее приказ, и экипаж флюк-лодки начал собираться.

– Я не понимаю, – сказал Джорон, глядя на корабль, – почему он согласился с нами говорить. У него все преимущества, флот, порты для ремонта. А у нас нет ничего.

– Потому что он все еще хочет заполучить тебя, Ветрогона и то, что вы способны сделать. – Миас потерла кожу над повязкой.

– Но он же все написал в послании Барнту, – возразил Джорон. – Он знает, что кейшаны поднимаются без моего участия.

– Он также хочет избежать сражения, если получится. – Джорон смотрел на Миас, а она не сводила взгляда с белых барашков, метавшихся возле корпуса «Дитя приливов».

– Нет, – сказал он и перевел взгляд на «Болезненную потерю». – Я думаю, он хочет получить прощение. От тебя.

– Ну, будем надеяться, – сказала Миас, – ведь нам необходимо выиграть время для нашего флота и максимально приблизиться к Суровым островам, а ему придется ждать до тех пор, пока высохнут океаны, прежде чем он получит от меня отпущение грехов. – Джорон рассмеялся, а она нахмурилась и посмотрела на него, пока не поняла, насколько забавными получились ее слова, и рассмеялась в ответ. – Идем, Джорон, – сказала она, – если мы окажемся рядом с ними до того, как он предложит переговоры, то сложится впечатление, что это наше решение, а не его. Я стараюсь подрывать его авторитет при каждой возможности.

Лодку подготовили, в нее столь же эффективно, как на любом корабле флота, погрузили оружие и щиты. Когда «Болезненная потеря» начал приближаться, флюк-лодка уже направлялась к нему. Миас стояла на носу, Джорон занял место за рулевым веслом, в поднявшееся крыло ударил ветер, увлекая вперед небольшое суденышко. Джорон смотрел, как растут борта «Болезненной потери», белые и крутые, покрытые пиками и крюками. Он вдруг подумал, что его путешествие может закончиться здесь. «Болезненной потере» достаточно привести в боевую готовность дуголуки, хорошо прицелиться – и все будет кончено.

Прежде ему пришлось бы отгонять подобные мысли и его наполнил бы настоящий ужас. Но теперь страх отражался от чего-то внешнего, жесткого и холодного, и Джорона не пугал любой исход. Он не сомневался, что не переживет все это. Он был утопающим в холодном море, а вокруг собирались длинноцепы, кружили около него, и с каждым поворотом его шансы на спасение уменьшались. И, как и с морем, даже если те, кто желают ему смерти, его не получат, до него доберется гниль кейшана.

Когда-то Джорон боялся смерти, боялся боли, но теперь чувствовал, что смерть станет отдыхом. Он подумал, что в конце Серьезный Муффаз выглядел как человек, который обрел спокойствие. А вся боль мира осталась позади.

– Ты с нами, хранитель палубы? –