Второй сын - Эми Хармон

Быть может, так даже лучше, внезапно сообразил он. Если бы они были сейчас в лесу, то столкнулись бы с армией северян. В нем волной всколыхнулась паника, но он не дал ей прорваться наружу.

Нужно обойти северян. Вернуться на гору. Здесь от него пользы нет. Он не способен остановить целую армию, не способен уберечь брата, если тот ринется прямо в бой. А ровно так и поступит Байр.

Хёд снова вслушался в происходившее на горе, пытаясь понять, как ему поступить. Гора походила на муравейник, кишевший людьми из всех кланов, звеневший от бесчисленных звуков.

Он должен был их предупредить. Эта мысль принесла с собой ощущение полной беспомощности, куда более мучительное, чем все годы, что он провел в кромешной тьме. Он не знал, что делать.

На горе зазвенели колокола, и со стен послышались звуки рожков. Северяне, толпившиеся перед ним, сдвинулись с места и потянулись вдоль кромки леса на север, к деревне у входа на гору. Они не спешили, но явно шли занимать боевые позиции. Байр шел следом за ними.

Внезапно со склона горы послышался знакомый ритм сердца, и еще один, и еще, и еще. Он вслушался, и в груди у него искоркой загорелась надежда. На уступе, футах в пятидесяти от подножия восточного склона горы, притаились Дред, Дакин, Дистел и, конечно, несносный Дэниэл. Хёд уловил запах дыма от небольшого костра. Он не заметил их раньше из‐за толпившихся в лесу северян.

Он двинулся прямо к ним. Бежать он не мог, склон был слишком крутым. Они заметят его и решат, что его подослал король. Снова. Но тут он уже ничего поделать не мог.

Он услышал тот миг, когда они его заметили, и почувствовал, что они после этого уже не спускали с него встревоженных глаз. Они ничего ему не крикнули, не стали его предостерегать, но лишь поднялись на ноги, настороженно, с тихим свистом, вынули из ножен мечи и молча смотрели, как он приближается к ним.

– В лесу северяне, – сказал Хёд, подходя. Времени на приветствия и увещевания не было.

Дистел выругался.

– Я всю ночь шел за Байром и с самого утра нес дозор, – продолжал Хёд. – Он их видел. Он знает. Он пошел следом за ними, к дороге, ведущей на гору. Я не могу защитить ни его, ни вас.

– Сын Фригг, – снова ругнулся Дистел.

– С ними бернцы. Они показали северянам дорогу. Я не знаю, кому можно верить, и не знаю, что делать, – признался Хёд. Времени на извинения тоже не было.

– Ты знал, – сказал Дред. В его словах не было обвинений. Он лишь признал очевидное.

– Я знал, что это случится, и не пытался предотвратить. Я лишь хотел, чтобы власти Банрууда пришел конец.

– Вот это поворот! – воскликнул Дакин. Его голос дрожал – от возбуждения, не от страха.

– Ты участвовал в заговоре против нашего короля? – ахнул Дистел, но Дред перебил его.

– А кто займет место Банрууда, если его власть падет? Король Севера? – тихо спросил он.

– Я лелеял надежду на то, что Гудрун и Банрууд уничтожат друг друга, – отвечал Хёд.

– И кто сядет на трон? – не унимался Дред. – Ты?

– Нет. Я слепец. Не король. Но какие‐то вещи вижу ясно. На трон должен сесть Байр.

– Ну и поворот! – повторил Дакин, весь дрожа от предвкушения битвы.

– Молитесь Одину, – прогремел Дред. – Да здравствует Долфис, будущий король Сейлока. А теперь скажи нам, куда идти, слепой лучник.

Что бы ни случилось, они должны были уберечь Байра. А если Хёд хотел хоть кого‐то спасти, ему нужно было пробраться на стену. Лук поможет ему проредить войска северян, пока те будут взбираться по склонам горы.

– Я поднимусь на стену, там от меня будет польза, – отвечал Хёд. – А вы должны защитить своего ярла. Байр не должен погибнуть.

29 врагов

Он услышал тот миг, когда Гисла достигла леса. С ней было десятка три женщин – их сердца гулко бились. Облегчение навалилось волной, но следующая волна принесла гнев. Хранители не ушли вместе с ними. Они до сих пор оставались в храме, толпились в святилище. Мастера Айво среди них не было. Хёд принялся искать характерный звук его старого сердца, то рвавшегося вверх, то ухавшего в пропасть, но его нигде не было слышно.

Никто ни о чем не спросил у Хёда, когда тот вернулся на гору. Мост на протяжении королевского турнира не поднимали, он и теперь был опущен. Решетка входных ворот оставалась приоткрытой, и он легко пролез под ней. Кто‐то поздоровался с ним – то был молодой часовой, частенько стоявший у дверей храма, – и Хёд махнул, подзывая его к себе.

– Где лучники, которые должны стоять на стене? – спросил он.

– Не знаю, сударь. Меня сегодня поставили у ворот. Но полгоры пьянствует. Рукопашная прошла не слишком уж гладко, а свадьбы не так веселы, как чарка доброго вина.

Хёд потребовал, чтобы часовой – Эдвард из Эббы – немедленно вызвал на стену лучников.

– Столько, сколько сумеешь найти. Это приказ короля.

– Д-д-да, сударь, – пробормотал Эдвард. – Сделаю, что смогу. Тут рядом Элайджа, мой брат. Он выиграл в соревновании лучников. Он хочет познакомиться с вами. Я его позову!

– Пусть возьмет лук, – бросил ему вслед Хёд.

Он вскарабкался по ступеням на крепостную стену. Там выбрал место, откуда одинаково хорошо было слышно и движение по подъездной дороге, и все, что происходило в стенах замка.

Близ храма царило спокойствие. Никто никуда не спешил. К приподнятому праздничному настроению, охватившему гору, примешивалось утомление – словно жители Сейлока уже готовы были покончить с турниром, вернуться к обыденной жизни. А потом двери храма распахнулись, и из них повалили наружу северяне и воины.

Колокола вновь неистово зазвенели. Альбу вывели на парадную площадь, с ней рядом шагал Гудрун. Она жалобно вскрикнула, когда он небрежным движением подсадил ее в седло. Ее лошадь ласково заржала, словно утешая принцессу, и та потрепала ее, двигаясь как во сне.

Она потрясена, она в ужасе. Почему она не покинула гору вместе с другими женщинами?

– Так будет лучше, – прошептала она, словно в ответ на его вопрос. И стала молиться: – Фрейя, прошу, присмотри за дочерями, – шептала она. – И уведи Байра как можно дальше от этой горы.

Гудрун волновался. Его кровь, словно предвкушая скорые перемены, мчалась по жилам, и он без конца цыкал зубами. Одного этого оказалось достаточно, чтобы у Хёда волосы встали дыбом.

Пока король Севера и его воины садились в седло, Банрууд