Второй сын - Эми Хармон

Тебе нельзя оставаться здесь, Хёд. Когда меня не станет… ты должен уйти. Чтобы спасти Сейлок.

Хёд вслушался в окружавшие его звуки. Он пришел в себя и оказался на Храмовой горе.

Арвин умер. Хранители умерли. Но Банрууд был еще жив. Он слышал, как сердце короля бьется в стенах его замка.

Вокруг Хёда сновали какие‐то люди. Ему под голову сунули свернутый балахон. Он похлопал по земле, ища посох, и понял, что тот так и лежит у него под спиной.

Он перекатился на бок, радуясь, что конечности ему повинуются, и застонал от того, что по телу разлилась сильная боль.

Стало еще теплее, и он поднял лицо к небу, стараясь угадать час. Было утро. Он провел ладонью по лбу и нашел источник самой жгучей своей боли. Коса оставалась нетронутой, но череп весь пульсировал, горел, тлел. Всюду вокруг пахло смертью, и, хотя от этого запаха его мутило, он все же отметил, что снова все чувствует.

Он принялся искать сердца тех, чьи образы звенели у него в голове. Его сочли мертвым или решили, что он безнадежен… или, быть может, на всех, кто был ранен в битве или пал в ней, попросту не хватало рук. Он отыскал брата, и в груди у него волной поднялась благодарность богам.

Байр жил. Он двигался. И следом за ним шагали его верные спутники.

Хёд отыскал Альбу, Тень и лучника с крепостной стены. Среди развалин бродил и Айдан из Адьяра. Там были и другие, и Хёд испытал радость и облегчение.

Пришло время отыскать короля.

Банрууд скрывался в подвалах королевского замка. Судя по нестройной дроби сердец, доносившейся из‐за стен и из‐под земли, из‐под гор трупов, лежавших прямо на парадной площади, с ним вместе пряталось еще около дюжины человек.

Хёд поднялся, опираясь на посох. Никто его не остановил, не задержал его на пути. Никто не окликнул по имени. С трудом, едва переставляя ноги от боли и слабости, он одолел лестницу, что вела ко дворцу. Но с каждым шагом его решимость все к р е п л а.

Хёд открыл дверь в подвал, но не стал спускаться по каменным ступеням, уводившим в мрачное подземелье. Даже здесь, на верхней площадке лестницы, чувствовался шедший снизу резкий запах мочи и вина. Услышав шаги, люди Банрууда схватились за мечи и щиты, но Хёд безо всяких церемоний обратился прямо к королю.

– Гудрун мертв, государь. Северяне ушли.

Элбор глухо, радостно вскрикнул и полез вверх по ступенькам, словно сразу обрел прощение. Хёд шагнул в сторону, пропуская его, но не стал уходить и ждал, пока выйдут остальные.

– А мальчик из храма? – неуверенно спросил Банрууд.

– Его больше нет, – твердо отвечал Хёд.

Его действительно больше не было. Он давно превратился в мужчину. В ярла. А скоро станет и королем.

– Тебе пора наружу, государь, – прибавил Хёд тем спокойным, бесстрастным голосом, которым всегда обращался к Банрууду.

Он выведет Банрууда к его народу – к тем, кто остался в живых. Поставит его перед ярлами и воинами, которым посчастливилось не сгинуть в бою. А потом прикончит его – так, как Банрууд велел ему прикончить Байра. И если Хёду суждено умереть вместе с ним, да будет так. Но Банрууд умрет.

Король шагнул к лестнице.

– Отыщи Лиис из Лиока и приведи ее в мои покои, – велел он Хёду.

– Храм уничтожен, государь. Вместе с хранителями. Ты не слышал, как он разрушился? – тихо спросил Хёд.

– А как же дочери? – ахнул Банрууд.

– Я этого не знаю, – прошептал Хёд и не солгал. Он и правда не знал. – Иди и посмотри сам. Людям нужно увидеть своего короля.

От Банрууда разило потом и долгими часами тревожного сна, но он одернул рубаху, расправил одежды и лишь после этого вышел на площадь перед дворцом. За ним тянулось его трусливое воинство.

Хёд шел в тридцати шагах позади них. Он не мог – а быть может, и не желал – идти вместе с ними.

* * *

Когда Гисла и другие женщины вышли из Храмового леса, они заметили на восточном склоне горы Альбу и Тень. Дочери бросились к ним, и Альба побежала навстречу, смеясь и плача, радуясь встрече с сестрами.

Тень шла следом за Альбой, радуясь не меньше принцессы.

– Мы не смогли этого сделать, – сказала Юлия. – Не смогли уйти. Мы ждали в лесу и слышали крики.

– Мы почувствовали, как содрогнулась земля, и увидели, как обрушился купол храма, – мрачно прибавила Башти.

– Мы ждали всю ночь. Не знали, что делать, – заговорила Элейн. – А потом увидели вас на склоне горы и поняли, что опасность уже миновала.

– А она… миновала? – уточнила Далис.

Тень зарыдала, а Альба прижала к себе сестер. Обе не могли проронить больше ни слова.

– Что случилось? – спросила Гисла. – Прошу… поведайте нам.

– Дагмар умер. Хранители тоже мертвы, – выдавила Тень.

Умер? О, Один, нет.

– А Байр? – тихо и несмело спросила Юлия. – Что с Байром?

– Он там, – ответила Альба, и явное облегчение, которое принесли ей эти слова, передалось другим женщинам. – Он там. И мы… в безопасности. Насколько это возможно.

– А северяне? – спросила Юлия.

– Мы их одолели, – со слабой улыбкой ответила Альба. – Идем. – И, жестом призвав всех за собой, она стала подниматься по восточному склону, к крепостной стене. Девушки медленно и тяжело потянулись следом за ней. Казалось, любой сумел бы прочесть их невеселые мысли.

– Где мы будем жить? – спросил детский голос. Этот вопрос терзал сейчас всех членов измученной группы беглянок. – Ведь храма больше нет.

– Вы будете жить во дворце, – твердо ответила Альба и расправила плечи. – Места там хватит на всех. И каждый новый день мы будем встречать с радостью.

При виде разрушений за крепостной стеной женщины, не веря своим глазам, разрыдались, прижались друг к другу. Но, когда они вышли на парадную площадь, ярлы изумленно ахнули, а воины ухватились за косы.

Айдан из Адьяра бросился вперед, не помня себя, не видя никого, кроме Элейн, и, заключил ее в объятия.

– Я думал, ты погибла, – выдохнул он. – Думал, ты была в храме.

Гисла вглядывалась в лица людей. Отыскав то самое место, на котором она накануне видела Хёда, она замерла. Он сидел там. И говорил. Он был цел. Но теперь его больше не было здесь, у стены. И на площади.

Байр приветствовал дочерей храма, одну за другой, сжимая им руки и благодаря. Но вот он увидел Альбу, и по лицу его разлилось