Король Неверленда - Никки Сент Кроу

И это, – затем постучала по виску. – И нет большей силы, чем сиськи и мозги вместе, малышка.

У Каса был такой пристальный взгляд…

Если кто среди них и слабое звено, так это он.

Сможет ли он вернуть меня домой? Знает ли, как покинуть остров? Я уверена, что смогу привлечь его на свою сторону.

В комнате темно. Идея во мне крепнет.

Я сажусь на кровати, откашливаюсь и зову Каса. И когда через несколько минут за дверью спальни раздаются его шаги, сердце у меня подскакивает к горлу.

Я собираюсь переспать с Потерянным Мальчишкой.

Глава 9

Кас

Если девчонка Дарлинг зовёт меня, я прихожу.

Нас с Башем всегда назначают к ней сторожами.

На протяжении десятилетий мы присматривали за пленницами.

Присматривали, но не трогали.

Когда я прихожу, Уинни сидит на постели и плачет.

Мне тут же хочется её успокоить.

Пэн всегда говорит, что из нас четверых я добрее всех.

– Ты чего? – Я сажусь на край кровати рядом с девчонкой.

– Мне страшно, – признаётся она и, поникнув, склоняется ко мне, вцепляется в мою рубашку и всхлипывает. Я сдаюсь.

Как будто тут можно не сдаться.

Притягиваю её ближе. Уинни вся трясётся.

Я буквально слышу голос брата у себя в голове – это очень плохая идея.

Но я, мать твою, отдаю себе отчёт в том, что я делаю.

Я не теряю контроль, как Вейн, и уж точно не трахаюсь без разбора, как Баш. Я могу успокоить плачущую Дарлинг, не пытаясь её поиметь.

– Уинни, – говорю я, – всё будет хорошо.

– Он меня сломает.

– Нет, конечно.

– Да! Так же, как он сломал мою маму!

От её слёз у меня быстро промокает рубашка. Я слышу её частое сердцебиение, чувствую пульсирующий ток крови в венах.

Мы с Башем не такие, как Пэн и Вейн, но тем не менее мы монстры.

Уинни кладёт руку мне на бедро и наклоняется ближе.

И член у меня, разумеется, на это реагирует.

– Дарлинг, – произношу я куда более хрипло и мрачно, чем до этого. – Мне нужно идти.

– Нет. Подожди. – Она пытается обхватить ладонью мой бицепс, но у неё не выходит – она слишком маленькая. – Я не хочу оставаться одна.

В груди становится тесно.

– Пожалуйста, побудь со мной, – жалобно хнычет Дарлинг.

– Хорошо. Только минуту, – соглашаюсь я.

– Спасибо.

Некоторое время мы молчим, и у меня легонько покалывает в затылке.

– Хочешь увидеть кое-что необычное? – спрашиваю я.

Она внезапно настораживается.

– Это что?

– Ложись на спину.

Цепь от её движения лязгает. Кровать скрипит.

Эта Дарлинг слишком доверчива. И я перехожу черту.

Я ложусь рядом с ней.

Серебристый свет льётся в окна у нас за спиной, полосами тянется вдоль стен.

Моя магия всегда оживает ночью. Как и прилив, растёт от луны.

Я почти не прикладываю мысленного усилия – иллюзия возникает на потолке будто сама собой.

Рядом со мной Дарлинг ахает, и я не могу удержаться от улыбки.

– Что это? – изумляется Уинни.

Над нами расстилается ночное небо, переливаясь всеми оттенками чёрного, синего и фиолетового, и в темноте мерцают звёзды.

Некоторым девчонкам Дарлинг нравится магия. Некоторым – нет.

Кто-то из них думает, что это просто обман зрения.

Но это настоящее волшебство.

Неверленд полон магии.

Или, по крайней мере, был когда-то.

Теперь он умирает.

Именно поэтому Дарлинг здесь.

Спасти короля, спасти остров.

Конечно, это нелепая идея, прошли не просто годы – столетия. Иногда я забываю, что Пэн – король, что здесь ещё есть чем править.

Он никогда не вернётся к тому, что было раньше, прежде чем он потерял свою тень.

Я даже не знаю, за что мы боремся, что именно хотим отыскать.

Магию, я полагаю.

Землю.

Но для Пэна, как мне порой кажется, главное – власть. Ему плевать на гибискусы, лилии и кусты морочных ягод.

Король не может стать кем-то другим. Он всегда будет королём. Без трона он ничто.

Уинни поворачивает голову посмотреть на меня. Звёздный свет над нами вспыхивает ярче, и я никак не могу скрыть, что иллюзия связана со мной.

Другие терпеть не могут, когда очередная девчонка Дарлинг приходит в Неверленд. А мне это всегда нравилось.

Это разбавляет нашу рутину.

– Что ты такое? – спрашивает она.

Я тихонько, себе под нос, смеюсь.

– Я очень много что, Дарлинг.

– Но вот это, – она вскидывает руку, указывая на потолок, – что это такое? Как ты это делаешь?

Баш и я не говорим о том, откуда мы родом. Потому что мы никогда не сможем вернуться домой.

– В твоём мире, – говорю я ей, – нас бы назвали феями.

Уинни смеётся, у неё на лбу переливается мерцающий звёздный свет.

– Но я не верю в…

Я немедленно зажимаю ей рот, из-под пальцев вырывается её сбившееся от испуга дыхание.

– Не говори так.

Она хмурится.

– Пообещай мне, что не будешь.

Она быстро кивает, и я убираю руку.

– А почему? – спрашивает Уинни. – Разве нельзя говорить, что не веришь в…

– Дарлинг. – Я почти рычу её фамилию, стук сердца отдаётся в ушах. – Если ты скажешь это вслух, я умру.

– Что? – удивляется она, в её голосе снова звенит смех. – Да быть не может!

– Но это так.

Я вдруг вспоминаю мать. Контуры её крыльев, сияние кожи.

– Если ты произнесёшь эти слова, фея умрёт. Да, вот так просто. Поэтому пообещай мне никогда этого не говорить.

Уинни усаживается на кровать.

– Обещаю.

Я ложусь обратно рядом с ней.

– Если ты фея, то где твои крылья?

– Я лишился их. – Это признание до сих пор звучит горько и гневно.

– Как же это случилось?

Я вздыхаю.

– Это очень долгая история.

Дарлинг смотрит на меня, нахмурившись. Думаю, она предполагала, что этот разговор пойдёт в совершенно ином направлении.

– Ты сказал, что в моём мире тебя бы назвали феей. А здесь как тебя называют?

– Фейри.

Не все мы – существа из света и звёздной пыли, как моя мать. Фейри здесь купаются в крови. Но у них есть одно правило: не убивать друг друга.

Баш и я его нарушили.

– А Пэн? – спрашивает Дарлинг.

– Он не фейри.

– А кто тогда?

Я зашёл слишком далеко. Звёзды на потолке мигают и исчезают.

– А это, Дарлинг, уже не моя история.

Она фыркает и заново устраивается рядом со мной. Кровать скрипит.

Мне уже слишком нравится эта новая девчонка. Возможно, я не так уж хорошо отдаю себе отчёт в том, что делаю.

Она поворачивается на бок, положив руки под голову.

За домом волны разбиваются