История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - Елена Михайловна Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно также вспомнить о превращении индуистских храмов в мечети, о переустройстве индуистами джайнских храмов, об осквернении иностранцами местных святынь и т. д. Печально известна судьба знаменитого храма Сомнатха, расположенного в Саураштре[24]. Он неоднократно подвергался разрушениям со стороны мусульманских захватчиков. Его шесть раз разрушали, но каждый раз храм отстраивался заново. А для строительства в Дели знаменитого минарета Кутуб-Минар (XII–XIV вв.), который признан ЮНЕСКО объектом всемирного наследия, использовались камни разрушенных индуистских храмов. И их отстроить невозможно, они исчезли безвозвратно.
Согласно утверждению К. Р. Венкатарамана, в Южной Индии с исчезновением буддизма и джайнизма некоторые их храмы и монастыри заняли индуисты, а идолы превратились в индуистских бого́в и богинь. По его мнению, в Коимбаторе как Тримурти сегодня почитается не кто иной, как деревенский джайнский тиртханкара с двумя своими спутниками (даже холм, на котором они расположены, уже называется Холмом Тримурти). Еще примеры: джайнский Брахмаякша в некоторых местах известен теперь как Айянар, Паршванатха в Нагаркоиле – как Анантальвар, а якшини Падмавати в Читрале – как Бхагавати. В храмах Мангала Деви в Мангалоре и Манджунатхи в Кадри до сих пор сохраняются следы джайнизма, включая бронзу, что является, по мнению исследователя, доказательством превращения этих мест в шиваитские храмы. Даже Будда со временем превратился в аватару Вишну[25]. А по словам К. Р. Венкатарамана, изображение Шанкарачарьи в храме Камакши тоже изначально было изображением Будды (Venkataraman, 1973: 38–39). Если это действительно так, то храмы вполне могли «кочевать» из одной религии в другую, преображаясь до неузнаваемости и исчезая из сознания людей.
И еще один немаловажный момент. Храмы забрасывались. Причины могли быть разные. Одна из них – серьезное осквернение (хотя это не всегда приводило к столь серьезным последствиям). Вот пример из недавнего прошлого, когда храмовая постройка могла использоваться европейцами для собственных нужд. Во время вооруженных столкновений между английскими и французскими войсками храм Брихадишвары в Танджавуре подвергся осквернению – французы в 1777 году устроили между двумя гопурамами склад оружия. Насколько такое вторжение на территорию храма было непозволительным, можно судить по следующему примеру: однажды пришлось совершать очистительные ритуалы и заново освящать храм в Тирувидангуре только потому, что между ним и храмовым прудом прошел европеец. При более серьезных осквернениях в храме переставали проводить богослужения, он становился заброшенным и быстро разрушался.
Да и не всегда перемены в политической и экономической сферах положительно сказываются на жизни храмов. На территории древней Гандхары, расположенной в Пешаварской долине и на плато Потохар, как и в древнем городе Капиши (территория нынешнего Кабула), еще в середине I тыс. н. э. было множество индуистских храмов, от которых на сегодняшний день мало что осталось. То же в северо-западной части Пакистана, где еще можно видеть руины индуистских храмов, относящихся к V–XI векам (Meister, 2010: 36–38). Через несколько столетий от них не останется и следа. Сейчас это территория ислама. Подобное уже неоднократно случалось с храмами в тех местах, где по причине смены правящих династий и с изменением торговых маршрутов стал исчезать индуизм.
У каждого храма есть свои периоды славы и процветания, упадка и разрушения. Очень часто после опустошительных и разорительных войн, после эпидемий и стихийных бедствий жизнь в храмы не возвращалась. Они так и оставались заброшенными. Туда, где когда-то звенел храмовый колокол и звучали мантры, вместо жрецов и верующих приходили лишь дикие звери, и места былого великолепия превращались в места осквернения, опустошения, руин и ностальгии. Такие заброшенные храмы поглощаются джунглями и они быстро исчезают с поверхности земли и людской памяти. Такова, например, судьба храма Киритешвари, располагавшегося на западном берегу реки Бхагиратхи в местечке Дахапара, которое было некогда частью города Муршидабад, бывшей столицы Бенгалии (см. Choudhury, 1967). И таких исчезнувших храмов на п-ове Индостан было бесчисленное множество[26]. С другой стороны, у любого небольшого и ничем неприметного храма есть все шансы со временем превратиться в большой храмовый комплекс.
* * *
Современные храмы являются наследниками архаических святилищ, и многие каменные храмы основывались на месте примитивных культовых сооружений. Религиозные традиции предписывают ставить храм на месте старого, разрушенного, поскольку такое место является не просто священным, но освященным самим временем. Постепенно храм обустраивался, нередко превращаясь в грандиозные сооружения и привлекая самые широкие слои населения, а основной алтарь со временем становился окруженным второстепенными алтарями различных богов. Поэтому порой бывает непросто установить возраст храмового комплекса, включающего множество построек, возведенных в разное время, и выявить ту грань, которая отделяет индуистский храм от древнего святилища, часто имевшего вид простого алтаря.
Обвитый корнями баньяна бенгальский храм богини (Пораматола)
Следует отметить, что сама идея возведения стационарного культового сооружения изначально исходила из среды правящей элиты. В этом, прежде всего, были заинтересованы правители, стремившиеся к объединению государства. В то время как местные культы многочисленных божеств еще долгое время не нуждались в постоянных постройках, и все необходимые ритуалы могли проводиться под открытым небом. Именно такие святилища и алтари были предшественниками больших храмов. И именно так даже сегодня выглядят многие деревенские «храмы» по всей Индии.
Термин «грамадевата» (grāmadevatā) означает «деревенское божество», которым часто бывает местная богиня. Но также популярным грамадеватой является Винаяка (Ганеша). По всему Тамилнаду у него есть собственные храмы, хотя в соседней Андхре они встречаются довольно редко. В Андхре Винаяка, как правило, обитает под открытым небом, в центре полей падди, на берегах водных каналов или же под каким-либо деревом. Шива и Вишну тоже когда-то обитали под открытым небом (Ramanayya, 1930: 4–5). А Шива-лингам даже в наши дни встречается не только в храмах, но и на берегу рек, в лесах, на холмах, в темных и тесных пещерах…
Обычное святилище раньше могло выглядеть как группа сосудов или камней, размещенных возле священного дерева. По словам М. Элиаде, комплекс «дерево-алтарь» указывает на крайнюю архаичность традиции (Элиаде, 2013: 302). Один такой пример предоставляет Āśvalāyana-gṛhyasūtra (1: 12), где упоминается использование ригведийской мантры во время неведийского ритуала, когда божеству поклонялись в чайтье с предложением пищи – бали (bali). Такого рода примеры свидетельствуют о серьезных переменах, произошедших в древнеиндийском обществе, когда жрецы стали использовать ведийские
