Женщины его Превосходительства (СИ) - Кам Ольга

– Простите? – я оборачиваюсь. – Это ваша машина?

Удивляюсь, как ровно звучит мой голос. Только предательская хрипотца выдает волнение. И страх. А еще в ней черным по белому вырисовываются нотки паники. На прозрачном фоне седативного препарата алпразолам. Широкого действия.

– Моя, – он кивает. – Присядешь?

Раздается короткий сигнал сигнализации, и с дверей автоматом снимается блокировка.

Я не шевелюсь.

– Внутрь, – поясняет он. – На заднее сиденье.

Я смотрю себе под ноги. На туфли с атласными лентами через щиколотку. Это очень хорошие туфли с кожаной подкладкой, мягкой стелькой и удобной колодкой. Когда ты идешь в них, чувствуешь себя королевой на подиуме. Они предназначены для непродолжительных прогулок соблазнительной походкой от бедра. От лимузина до дверей ресторана. От лимузина до клуба. Театра. Магазина. Каблуки у них такие тонкие, что стоит ускорить шаг и у тебя появляются все шансы сломать их. Или ноги.

– Я ничего тебе не сделаю. Мы только поговорим.

На меня это не производит никакого впечатления. Я не верю. И не собираюсь делать то, что он говорит. Это означало бы запереть саму себя в замкнутое пространство салона без каких-либо шансов разрешить ситуацию в свою пользу.

– У меня нет времени, – говорю я, растягивая слова. Речь у меня утратила эластичность. Стала вязкой и чуть заторможенной. С длительными паузами. Будто бы многозначительными.

– И желания, – добавляю я, немного подумав.

Он стоит напротив меня и внимательно следит за каждым движением, которое я имею глупость совершить. Его руки убраны в карманы брюк, галстук распущен, рубашка расстегнута на несколько пуговиц. Он расслаблен и небрежен. Словно находится в элитном клубе у барной стойки и собирается заказать очередной коктейль. И от этого становится особенно не по себе.

– Чтобы сбежать от меня, действительно сбежать, тебе надо было сменить имя и фамилию. Сделать пластическую операцию и поселиться в заброшенном доме в Сибири. Европа – это не выход. Телохранитель – это не выход.

Его взгляд скользит по моим ногам. Поднимается чуть выше, задерживается на широком ярко-красном ремне юбки. Взгляд, от которого подгибаются колени. Хлесткий и резкий взгляд. Как кнут.

Отступаю. Медленно отхожу в проход между двумя машинами. Шаг за шагом.

– Что ты от меня хочешь?

– Я сделал предложение, которое ты должна принять. Вернее, инициатива была твоя. Я лишь поддержал.

Он идет за мной. Улыбается одними уголками губ. Не торопясь обходит машину с другой стороны. Между нами блестящая крыша Фольцвагена Пассат. Две тысячи седьмого года выпуска. Цвета серебристый металлик.

У меня есть десять секунд на размышление.

– Это было ошибкой, – с трудом подбираю слова. С трудом улавливаю нить разговора. Смотрю на него как кролик на удава. И очень стараюсь сохранять самообладание. – Знаешь у скольких я сидела на коленях? Это ничего не значит.

– Со мной такого не будет.

– Я уже сказала «нет».

– У тебя было время передумать.

Я вроде как случайно задеваю боковое зеркало. Но мне не достаточно, что в данный момент брелок с обратной связью всего одного хозяина машины сейчас заливается пронзительным писком. Я перехожу к следующей. Повторяю манипуляцию. Смысл в том, чтобы сюда сбежалось, как можно больше народу. На худой конец, хотя бы еще несколько человек.

– У тебя будут неприятности, – фраза звучит вкрадчиво, по-приятельски. Как добрый совет старого друга.

– Хочешь мне их устроить?

Его голос меняется. Появляются резкие насмешливые интонации. А в глазах загорается презрительный огонек. Мне бы обратить на это внимание и сбавить обороты. Или, по крайней мере, прикусить язык. Зубами. До крови. Потому что в следующее мгновение я оказываюсь прижатой к темно-синему капоту. Субару Импреза. Год две тысячи девятый. Цвет мокрый асфальт.

Его ладони крепко держат мои запястья. Спиной ощущаю его тело. В непосредственной близости. Запах дорогой туалетной воды. Горячее дыхание.

– Давай, устрой, – тихо шепчет он мне на самое ухо. – Позвони ему и расскажи, что ты попала. Крупно попала, и никого нет рядом, чтобы тебе помочь. Я хочу посмотреть, в чем будет заключаться помощь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Перед моими глазами появляется телефон. Я вижу его боковым зрением. И едва фокусирую взгляд. Романов подталкивает ко мне аппарат и, отпустив одну мою руку, повторяет:

– Звони.

Он, конечно, не знает, что я не способна запомнить даже телефон службы спасения. Что у меня от природы отвратительная память. И что в худшие моменты жизни, это серьезно меня подводит. Молчу и смотрю на телефон как на врага. В голове крутятся сотни комбинаций цифр. Но ни в одной я не уверена. Мои ладони лежат по обе стороны от телефона. Кожей чувствую еще теплое дыхание мотора. Дышу коротко и часто. Как при смерти. Как в агонии.

– Не доставлю тебе такого удовольствия, – наконец, произношу я. Признаться в том, что я просто ни черта не помню, выше моих сил.

– Зато можешь доставить много других. Почему бы тебе просто не согласиться поехать со мной? – Он переворачивает меня лицом к себе. Рукой приподнимает край юбки. Пока не становится видна резинка ажурных чулок. Проводит ладонью по обнаженной коже.

– Мне нравится, – как бы между делом бросает он. Я отрешенно отмечаю, что прикосновения у него совсем не грубые. Не пошлые и не настойчивые. А осторожные. Даже бережные. От которых горит кожа и замирает дыхание. От которых легко отстранится, стоит только захотеть.

И это открытие никак не вяжется с самой обстановкой.

– А мне нет.

Это могло бы быть правдой. Но это неправда и это не выглядит как правда. Потому что я не делаю ничего, чтобы его остановить. Даже слабой попытки. Я только чувствую его ладонь на своей ноге. Неторопливую ласку, едва заметное касание. Кончиками пальцев по внутренней стороне бедра.

А в это время мое сознание тормозит как скорый поезд при экстренной остановке. Феерично, с красочными снопами искр.

У нас с ним явно разные скорости. Разные скорости передвижения во временном пространстве. Я минут на пять отстаю от реальных событий. Пока я решаю, что нужно начать сопротивляться, он прижимает меня к капоту так, что мне не удается даже дернуться.

– Боишься? Зря. Для тебя не произойдет ничего нового.

Наши взгляды встречаются, и я выдаю просто сногсшибательную улыбку. С привкусом наркотического психоза и нервного безразличия. Откидываюсь назад и несколько раз усиленно моргаю. Если бы я не находилась в кольце его рук, то непременно бы опустилась прямо на бетонный пол. С трудом контролирую свое тело. И мысли. А еще практически не улавливаю смысл фраз. Две таблетки было явным перебором.

Вижу себя будто со стороны. Разум еще остается в относительном сознании, в то время как тело погружается в приятную расслабленность.

– Где Тимур?– Звучит ни к месту, но меня очень интересует данный вопрос. Чтобы не произошло дальше, мне необходим кто-то, кто довезет меня до ближайшей кровати. Меньше всего мне хочется вырубиться прямо здесь.

– Его нет, и не будет, – слова доносятся до меня издалека. Словно их обернули в вату и затолкали в уши. Уже даже не пытаюсь изобразить устойчивое положение тела и держать глаза открытыми. – Я ему подарил шанс остаться в живых. Мужчина, который не может защитить женщину, долго не живет. В этом мире.

Хочу возразить ему. Объяснить, что, возможно, если бы на моем месте была Вика, то все сложилось по-другому. Но слова так и остаются на кончике языка. Скользят по нёбу и оседают на губах. Беззвучно.

Оседаю. Чтобы удержаться на ногах хватаюсь за его руку и быстро, пока еще в состоянии, произношу:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Поехали ко мне в гостиницу. Ключи в сумке. От номера. Только, пожалуйста, быстрее.

Вряд ли он понял, что я хотела этим сказать. Но это уже неважно.

Чувствую, как он подхватывает меня на руки. Слышу короткий и резкий приказ кому-то в сторону. После чего окончательно прощаюсь с реальностью.

Глава 8

Я просыпаюсь только на следующий день. Ближе к вечеру. Восстанавливаю прошедшие события задом наперед. Сначала соотношу себя с кроватью, затем с гостиничным номером. Долго выясняю у себя в уме, как же я сюда попала. Точно не своим ходом. Последнее, что отложилось у меня в памяти – парковка. Медицинский центр. Романов. Вновь прокручиваю часы, проведенные в отключке вперед. Надо бы разобраться со всем этим беспорядком. Разложить по полочкам, придать терпимый вид. Надо выяснить, что же на самом деле произошло. Надо сделать хоть что-то, чтобы реабилитировать себя.