Фронтовое милосердие - Ефим Смирнов

— Конечно, — ответил за всех пожилой военврач. — И, наконец, нас, умеющих самостоятельно оперировать, не так уж много, к сожалению…

На том и расстались.

Руководящему составу медицинской службы, консультантам-хирургам корпусов, армий и фронта пришлось взять на себя решение задач, которые военно-медицинская служба выполняла и в боях на Халхин-Голе, но только в меньших масштабах, чем здесь. Речь идет о быстрой ликвидации ошибок в расстановке хирургов и операционных сестер. Недостаток в специалистах, умеющих самостоятельно оперировать, в эту кампанию проявился не в виде отдельного симптома, а как «болезнь», и притом хроническая. Потребовались оперативные вмешательства, чтобы быстро наладить организационный и штатный порядок и сделать выводы на будущее. Но об этом речь пойдет позже. Сейчас же важно подчеркнуть, что относительный недостаток в хирургах — явление не случайное. Он относится к специфическим закономерностям, имеющим отношение к потребностям в хирургах в мирное время, возможностям их подготовки. Относительный недостаток заключается в том, что многие из специалистов оказались на должностях, где по роду занятий не требовалась сколько-нибудь значительная хирургическая грамотность. Как видно, приписка врачей осуществлялась не только и даже не столько по специальностям, сколько с учетом возраста, пола и «мобильности». Но это еще не все и не самое главное. Система формирования частей и учреждений, распределение хирургов по городам в мирное время и приписка врачей — все это не позволяло рассчитывать на заблаговременное предупреждение относительного недостатка в хирургах. Этим в известной мере и объяснялась резкая неравномерность приписки специалистов к учреждениям. В одних из них оказался полный комплект хирургов, в других не было и половины, а в третьих не оказалось ни одного. Проявились недостатки в приписке и медицинских сестер. Она проводилась без учета специальностей, отчего опять-таки страдали в первую очередь хирургические учреждения, где без операционных сестер хирург оказывался беспомощным.

Только срочное изучение состояния кадров в медицинских подразделениях частей и соединений позволило правильно, с учетом их задач распределить хирургические кадры, которые выполняли не только чисто практические, но в педагогические и научно-методические задачи, поскольку в учреждениях было больше врачей, которых нужно было учить элементам хирургии. Главная роль в этой работе принадлежала ведущим хирургам и хирургам-консультантам. Формальную сторону дела, то есть выяснение того, кто отвечал за существование в то время ненормального положения с припиской врачей, за правильную расстановку медицинских кадров вообще, пришлось оставить в стороне и подчинить все насущным и неотложным задачам. Лишь после окончания боевых действий можно было рассчитывать на юридическое изменение существующего положения. Что в мирное время войска нужно учить тому, что они будут девать на войне, — это прописная истина. Она не терпит изъятий из правил, когда, в частности, ответственность и права руководящего органа в военное и в мирное время не соответствуют друг другу. Нередко необходимая преемственность между работой в мирное и военное время отсутствовала. Это происходило или из-за незнания людьми дела, или из-за его недооценки. Ошибки возможны, а незначительные даже неизбежны. Их своевременное устранение прочно связано с критическим подходом к рассмотрению явлений в их развитии.

Необходимо отметить, что потери убитыми и ранеными среди ротных санитаров, санитаров-носильщиков и санинструкторов в советско-финляндской войне оказались неожиданно большими. Они обусловливались не только выполнением медиками задач в зоне ружейно-пулеметного огня, но и явно недостаточной их подготовкой к работе в боевых условиях. Ведь умение пользоваться складками местности, лежа бинтовать рану, накладывать жгут на конечность и, наконец, оттаскивать раненого в менее опасное место в положении лежа само по себе не дается. Этому нужно учиться, систематически тренироваться, чтобы избежать ничем не оправданных потерь.

Значение низшего звена медицинской службы весьма велико. Особенно это касается ротных санитаров, овладевших методами временной остановки кровотечения из поврежденных кровеносных сосудов (путем наложения жгута или тугого бинта) и способами уменьшения или снятия боли при переломах костей конечности (путем закрепления отломков наложением лубковых шин или другими подручными средствами). Ротный санитар быстрее всех может утолить жажду раненого и оттащить его в такое место, в котором имеется больше шансов избежать получения вторичного ранения.

При опросе многих раненых было установлено, что первая помощь им была оказана в большинстве случаев ротными санитарами и санинструкторами, фельдшерами и батальонными врачами. Значительную долю в оказании доврачебной помощи занимали самопомощь и взаимопомощь. Разумеется, что самостоятельно оказать себе помощь могли только раненные сравнительно легко. Взаимопомощь среди товарищей по оружию — явление естественное, но оно в боевых условиях всегда влечет за собой то в большей, то в меньшей степени ослабление силы наступления или обороны. Но это не означает, что не следует в мирное время учить солдата и офицера оказанию самопомощи и взаимопомощи.

Роль и значение низшего звена медицинской службы не ограничивались сказанным выше. Около двух третей раненых были доставлены на батальонные и полковые пункты медицинской помощи санитарами-носильщиками; легкораненые и больные, которые составляли одну треть (а не две, как это значилось в учебниках), приходили сами. Было бы ошибкой видеть в этом исключение из правил, обусловленное особенностью театра военных действий. Средства выноса и вывоза, их защищенность от ружейно-пулеметного огня играют главную роль в уменьшении потерь среди санитаров, санитаров-носильщиков, санинструкторов и самих раненых. В это время можно было только мечтать о всюду проходящих транспортерах для вывоза раненых из войскового района. Как нельзя было думать, между прочим, и об обеспечении мобилизационной потребности в санитарном и грузовом автотранспорте большой проходимости.

Поэтому подбор крепких, выносливых солдат для подготовки санитаров, санинструкторов и санитаров-носильщиков, обучение их искусно пользоваться условиями местности, лежа оказывать первую помощь и оттаскивать в укрытие раненых — все это было главным в практических мероприятиях и выводах для ведения мобилизационной работы на ближайшее будущее. В этот период Военно-санитарное управление стремилось совершенствовать организационные формы специализированного лечения, тщательным образом изучать все новое, что делалось в войсках в этой области. Однако напряженность боев, как и во всех войнах, менялась — от перестрелок, когда число раненых насчитывалось десятками и в боевых действиях принимали участие отдельные части, до фронтовых операций, сопровождавшихся большими боевыми санитарными потерями. В таких условиях расчет потребностей коечной сети, ее специализация и дислокации госпиталей являются делом далеко не легким. Военные специалисты — операторы и военные медики — по отдельности не могут успешно справиться с этой задачей. Только в таких условиях работы медицинской службы, когда скрытность подготовки к операции, без которой нельзя рассчитывать на успех боевых действий малой кровью, не служит препятствием для ориентирования соответствующих медицинских начальников в данных боевой обстановки, необходимых для составления лечебно-эвакуационного плана, можно выполнить эту сложную и трудную задачу. Определение потребности в конечной сети и дислокации госпиталей тесно связано с группировками войск и выполняемыми ими задачами. Но и этого еще недостаточно. На войне всегда и во всем ощущается недостаток. Выходом из этого положения является наиболее целесообразное использование имеющихся сил и средств, обеспечивающее успешное ведение операций и войны в целом. В этом состоит сущность научного подхода к сосредоточению сил и средств там и тогда, где и когда они решают успех дела. Это положение имеет особое отношение к военно-медицинской службе, где количество сил и средств определяется в мирное время на основании так называемых средних боевых санитарных потерь, которых в жизни, конечно, не бывает. Когда речь идет о боевых операциях, потери в напряженные дни боев, как правило, бывают в 2–4 и более раз выше. И судьба раненых, исходы лечения, процент возвращения их обратно в строй решаются организацией медицинского обеспечения действий войск именно в эти напряженные дни боев. В этом отношении финская кампания имела для медицинской службы большое познавательное значение.

Некоторый период боевых действий, когда войска преодолевали предполье, коечная сеть Ленинграда и его пригородов выполняла одновременно функции армейской и фронтовой госпитальных баз. Этот период длился до второй половины декабря. Весь поток раненых непосредственно шел на Ленинград. Для оказания специализированных видов хирургической помощи было выделено определенное количество коек на каждый вид ранения и в соответствии с этим были созданы специализированные отделения в ленинградских госпиталях.