Муля, не нервируй… Книга 4 - А. Фонд

Улица освещалась сразу двумя фонарями, и в их свете было видно, как эффектная блондинка с томными глазами вспыхнула и покраснела при виде меня.

— Муля? — бархатным глубоким голосом удивилась она. — Ты ко мне идёшь?

— К тебе? — не понял я.

— Разве нет? Я тут живу, — ответила она, махнув рукой на флигель во дворе старинного дома, явно когда-то купеческого, и хихикнула.

— Я не знал, — развёл руками я, — просто гуляю. Сегодня новые соседи чуть не сожгли квартиру. Надышался этой гадостью. И вот решил немного прогуляться, а то голова как чумная.

— От чумной головы очень хорошо помогают мятные капли, — проворковала она и подошла ко мне практически вплотную.

Я почувствовал запах её сиренево-сладких духов.

— У меня дома есть мятные капли, — она наклонилась ко мне ближе, так что я чувствовал её дыхание. — Пошли, я накапаю. Выпьешь, и всё пройдёт.

Её глаза, словно два омута призывно уставились на меня. А когда её грудь прижалась ко мне, меня словно током пробило и на руках пробежали мурашки.

— Идём, Муленька, — она хрипло и нежно прошептала моё имя, а затем мягко, как кошка, потянула за собой.

Словно лунатик я сделал шаг, другой, третий…

А потом меня словно кувалдой по голове ударило — там, небось, рота солдат прошлась, и не одна. А я, мало того, что брезглив, так, во-вторых, насколько я помню из лекций по основам медицины в универе, в эти времена венерические болезни лечили то ли ртутью, то ли ещё какой-то токсичной ерундой. И в основном, безрезультатно.

Отсюда вопрос — а оно мне надо?

— Извини, Вера, — сказал я, отстраняясь, — я вспомнил, что дома утюг забыл выключить.

Оставив удивлённую моими словами девушку (вроде электрических утюгов ещё не было, но я на ходу, что смог — то и выдал), я заторопился обратно.

Сердце колотилось, как ненормальное.

Я должен в ближайшие дни найти себе женщину!

Глава 5

— И как это вам удалось, Сидор Петрович? — искренне удивился я.

Сейчас мы находились в кабинете (в новом кабинете) моего начальника Козляткина. Рабочий день ещё не начался, я пришел чуть раньше, но меня уже ожидал вездесущий Альберт Кузьмич. Который, еле сдерживая осуждающий взгляд, перенаправил меня прямо в кабинет своего патрона.

Насколько я уже изучил Козляткина, был он нетерпелив и любил «причинять добро». И вот сейчас он, аж ёрзая от нетерпения, тем не менее вальяжно бросил ключи на стол и самодовольно усмехнулся, наблюдая мою реакцию:

— Вот как уметь надо! — ему нравилось видеть восторг в моих глазах.

Ну, а как не быть восторгам, если на столе сейчас тускло поблескивали ключи от моей новой двухкомнатной квартиры⁈

— Спасибо! — искренне поблагодарил я, широко улыбнулся и сцапал тяжёлую связку.

Я был рад этому. Честно говоря, в душе был уверен, что за квартиру эту придётся пободаться. Да что говорить, я сильно сомневался, что получу её вообще. Система редко одаривает несистемные винтики, а я таки был одиночкой.

— Это предварительно, — со вздохом потушил мою радость Козляткин, — пока предварительно. Но хоть так. Сам ордер получишь в конце месяца, или даже во второй декаде следующего. А вот ключи я сейчас взял, чтобы ты мог оценить масштаб того, какой ремонт там нужен. И остальное. А то сам знаешь…

Он сделал неопределённый жест рукой в воздухе и, видя моё недоумение, со вздохом пояснил:

— Сейчас граждане совсем страх потеряли. Квартирный вопрос испортил их. Заселяются самостоятельно, где только информация просочится, что есть жилплощадь свободная. Ну не будешь же выгонять на улицу мать-героиню с десятком детей…

Он тяжко вздохнул.

— Поэтому заселяйся уже сейчас, Муля, и сторожи своё жильё.

— Но без документов… — растерянно пробормотал я.

— Я же сказал — будут документы! — раздражённо ответил Козляткин, — иди Муля. Советую прямо сейчас туда заселиться. Хотя бы шторки на окна повесить. И замок поменять. А то соседи же… бдят…

— Вечером и повешу, — пообещал я.

Не верить Козляткину оснований не было — сам своими глазами видел, какая борьба развернулась за комнату Ложкиной.

— Иди сейчас, Муля, — словно неразумному ребёнку повторил приказ Козляткин, — уж слишком лакомый это кусок.

— А работа?

— Потом отработаешь, — отмахнулся Козляткин и ехидно добавил. — На новоселье потом не забудь позвать нас с Иваном Григорьевичем. Уж больно вкусные пироги печёт твоя Дуся.

Я не стал испытывать судьбу дальше. Выскочил из кабинета, счастливо позвякивая ключами в кармане, и заторопился по новому адресу.

Высотка на Котельничевской набережной встретила меня молча, монументально и торжественно. Вокруг было тихо, в отличие от того крикливого микрорайона, где располагалась моя коммуналка. Здесь лишь изредка вдали громыхал трамвайчик, позвякивая на поворотах. Двор был небольшим, но крайне аккуратным. Немного раздражала булочная на первом этаже и ещё какие-то хозяйственные учреждения. Рядом был, кажется, кинотеатр. Я вывеску увидел издали, но буквы не разобрал.

Да неважно это.

Я обошел небольшую очередь, которая выстроилась перед дверью магазинчика, пока четверо рабочих в синих спецовках споро разгружали фургон с выпечкой.

Пахло умопомрачительно. Но и шум стоял тоже капитальный.

Мда.

Я быстренько поднялся на третий этаж, где находилась моя будущая квартира. Дверь была обита добротным тёмно-синим дерматином, чуть блестящим, похожим на лакированную кожу, что по нынешним меркам было жуть как модно и пафосно.

Отпер дверь и вошел.

И улыбнулся.

Квартира была шикарная. Особенно после ограниченного пространства коммуналки. Довольно широкая прихожая, две небольшие комнаты, раздельный санузел. Кладовка, кухня и, о чудо (!) ещё одна комнатка рядом с кухней, правда без дверей, через небольшую арку. Насколько я понял — столовая. Таким образом по сути это была не двухкомнатная, а трёхкомнатная квартира.

Я радостно засмеялся.

Вот это да!

Это стоило того, чтобы замутить и проект этот чёртов, и всё остальное.

Сейчас я даже не жалел уже, что не уехал в Цюрих.

Я подошел к окну, распахнул его настежь и выглянул: оно выходило на проезжую часть. Внизу доносился мерный гул от магистрали. Вот просигналила какая-то машина, послышался скрип тормозов и дальше опять шум стал привычным, фоновым. Он не раздражал и не мешал.

Красота!

По сравнению с шумом во дворе, здесь — рай!

Я захлопнул окно и принялся дальше осматривать жильё.

Кухня имела стены, выкрашенные