Последний шанс Гесса 2 - Нани Кроноцкая

плотно прикрыто дыхательной маской и капюшоном. Пленник отчётливо застонал. Левой рукой (правая странно болталась, её кисть была вывернута под неестественным углом – результат падения или когтей твари?) он попытался сдвинуть с себя тушу монстра. Тщетно. Я резко дёрнула стволом плазера в его сторону.

– Живо!

Он закивал, заглушая стон бессвязным бормотанием. Упираясь здоровой ладонью в скользкий, кровавый камень, с трудом выволок себя из-под туши. Встал на колени. Потом на ноги – шатаясь, как пьяный. Весь в тёмной слизи и бурых подтёках. Даже в тусклом свете на лице под маской читалась мертвенная бледность.

Ещё один белокожий? Как странно… Правое плечо – кровавое месиво, глубокие раны сочились тёмной жижей. Рука висела плетью. Невысокий и хрупкий. Какой-то весь сломанный. Подросток, брошенный в мясорубку взрослых игр?

«Си! Как ты?!» – мысль Гесса неожиданно ворвалась. Он явно чувствовал моё напряжение.

«Всё норм. Лёгкое головокружение, не больше», – солгала я, игнорируя назойливую пульсацию в висках и глухую отдачу в костях.

Использовать Силу как дубину… в тысячу раз проще, чем как хирургический лазер. Особенно когда цель – разрушение. Но об этом – молчок. Гесс и так смотрел на меня, словно на хрустальную вазу времён Тёмных веков. Его боль, его раны, его отравление – вот что было важно. А не моя жалко трясущаяся рука.

Незнакомец затряс головой. Сопротивляться менталисту, чью мощь только что ощутил на себе, было бы чистым безумием. Но он и не пытался. Его волю задолго до нас сломали вдребезги.

– Кто ты? Чей? Зачем стрелял? – Плазер выглядел убедительным аргументом.

– З-Зориан… С Эльгура… – Выдавил он. Голос, сорванный криком. Его здоровая рука неожиданно потянулась к застёжке затянутого капюшона. Гесс тут же напрягся, плазер в его руке едва заметно качнулся, но я мысленно возразила: «Пусть покажет!»

Щелчок клапана, и комбез с шипящим выдохом сбросил давление. Капюшон мягко сполз. И перед нами предстало… лицо. Юное, почти детское. С огромными, неестественно яркими глазами, полными слёз и такого всепоглощающего, парализующего ужаса, что по спине пробежали мурашки.

«Эльгурианец… – коснулась меня мысль напарника. – Так вот почему он казался мальчишкой. Не ведись на его детский взгляд. Годочков ему предостаточно. И живучи они… будто ысы. Расовая особенность».

– Мы… мы с Кирой… – сипло всхлипнул пленник, – высадились рядом… на соседнем острове… Удачно вышли… Но… но наша платформа… – Он опять громко всхлипнул. На бледных щеках слёзы смешивались с грязью и кровью, оставляя светлые дорожки. – Наблюдателя… нашего дрона… разнесли сразу… в первом же бою… Ки… Кира велела… найти вас… забрать «шарик»… Она к Реперу пошла… одна… Сказала… без наблюдателя мы всё равно… – Голос сорвался, превратившись в тихий стон. Она меня бросила! Бросила. Я для неё разменная монета. Как и мы все здесь!

«На месте. Спокойно. И его голокамеры, – мысль Гесса привычно меня успокоила, – всё это время они нас снимали. И этого… Зориана. В HD». «Наш шарик?!» – мысль метнулась к Гессу, подброшенная леденящей волной моей паники. Я напрочь забыла о наблюдателе!

«Но как?!»

А я себе тут же представила огромные, мигающие неоном мишени на наших спинах. Ужас какой! «Становимся знаменитыми, маленькая лиглянка. Теперь Глиза знает: Оранг Гесс возвращается на Майран. И все видят, с кем». «Пиратские технологии…» – Гесс не казался растерянным или удивлённым.

Гесс двинулся к Зориану. Каждый шаг давался ему через боль. Медленно наклонился, поднял с пола и взвесил в руке чёрный клинок, не сводя взгляд с испуганно сжавшегося пленника. Кивнул вглубь туннеля, где во тьме копошились, принюхиваясь к крови и смерти, уцелевшие твари.

– Что ж, Зориан с Эльгура. Оставляю тебе в компанию местный колорит. Надеюсь, их программа лояльности включает скидки на похороны. Удачи. – Гесс сделал шаг назад, отрезая себя пространством и безразличием.

– Нет! – слово вырвалось громче, резче, чем я планировала. Чистый животный ужас увидела в мыслях нашего несостоявшегося убийцы. Острую боль ран. Глухую, всепоглощающую горечь предательства. Он был тоже пешкой. Такой же, как мы. И я натравила на него этих тварей… – Гесс, нет! Так нельзя. Я так не могу!

«Он ведь стрелял в тебя, Си», – мысль Гесса коснулась устало.

«Он знает выход!» – тут я почти не лгала. Обрывки картинок – тёмные повороты, технические коридоры, широкая створка люка и свет аварийного освещения – действительно мелькали в потоке панических мыслей. Но главное было глубже: «Я не смогу… не смогу вынести его смерти. Не здесь. Не от этих тварей. Не после того, как сама…»

Вина жгла кислотой.

Гесс смерил меня долгим, невероятно тяжёлым взглядом. Он ненавидел это. Ненавидел сейчас свою слабость, которую нёс ему яд. Ненавидел, ту глупую жалость, которая заставляла меня защищать этого эльгурианского щенка. Но больше всего Гесс ненавидел другое. Его воротило от мысли о том, что так он причиняет мне боль.

– Уверена? – его голос звучал, словно скрежет металла. – Он действительно знает путь? Или тебе его просто жалко?

– Знает, – ответила твёрдо, выдерживая его взгляд и убийственную тяжесть собственной полулжи. – Уверена. Но вести… должен он. Только он.

И добавила мысленно:

«Я вижу только обрывки, картинки, разрозненные эпизоды. Бессмысленно даже пытаться искать».

Гесс только вздохнул. Глубоко, хрипло, со свистом, гримаса боли исказила его черты. Шагнул к Зориану. Остриё чёрного клинка упёрлось прямо под кадык парня. Тот втянул голову в плечи, застыл. Глаза – два огромных озера чистого ужаса. Капля крови, алая и яркая, выступила на бледной коже.

– Слушай, щенок, – прошипел Гесс, вкладывая в каждое слово всю накопленную боль, ярость и ледяную угрозу. – Ты поведёшь нас. Тише мыши и быстро. Без единой глупости. Шаг в сторону, лишний звук – и останешься без головы, я тебе обещаю. Понял?

Зориан кивнул. Кивок был похож на нервный тик. Слёзы текли непрерывным потоком по грязным, окровавленным щекам.

Гесс отнял клинок, но не убрал, держа остриём в сантиметре от головы пленника. – П-понял… – прошептал он, захлёбываясь. – Выход… там… – Дрожащей здоровой рукой указал вглубь туннеля, в сторону, противоположную мерзкому копошению тварей. – Люк в полу… в мёртвой зоне… за поворотом… завала нет…

– Веду. Я за ним, в полушаге, – бросил он мне голосом, хриплым от сдерживаемой боли. – Свети ему в спину. Оружие не отводи ни на миг. Споткнётся – стреляй сразу в ногу.

Зориан пошатнулся, но двинулся. Шаркающей, неверной походкой вперёд. Я тут же осветила ему спину лучом «Стервятника». Прицел красной точкой устроился на его затылке. Гесс шёл за ним вплотную, чёрный клинок – продолжение крепкой руки. Его дыхание было хриплым, неровным, но шаг – твёрдым. Слабость