Последний шанс Гесса 2 - Нани Кроноцкая

class="p1">За него, за этого незнакомца наверху. Я этого не желала. Не хотела быть палачом.

Но рядом со мной лежал Гесс. Мой любимый мужчина, чья кровь, тёплая и липкая, просачивалась сквозь ткань комбинезона.

Выбора у нас не было. Абсолютно. Вот и отлично.

Я крепко зажмурилась. Зеро тут же откликнулся. Наше сознание ринулось вверх – смертоносное, тонкое жало.

Человек. Молодой, но не юный. Мужчина. Его липкий страх, поглощённый азартом охотника, держащего на мушке добычу.

Меня. Нас.

Не дождётся.

Легко обошла его мысли и чувства. Скользнула мимо жалких барьеров подавленной воли. Прямо в центр, отвечающий за баланс. В лабиринт вестибулярного аппарата…

Едва ощутимо коснулась его.

Отключила.

Не приказ. Не внушение. Короткое замыкание. Сбой в системе координат.

Тело стрелка крупно дёрнулось, как от удара током. Глаза его дико расширились, рот открылся в беззвучном крике.

Он и не думал сопротивляться. Просто перестал понимать, где верх, где низ. И шагнул. В пустоту. Это был не прыжок. Это было беспомощное падение. Будто сломанная кукла. Ядроид, потерявший реактор.

С глухим, отвратительным звуком стрелок рухнул вниз. Шлёпнулся на мокрые камни всего в метре от входа в нашу нишу.

Выскользнув из разжатых пальцев, его плазер откатился к дальней стене. Или не к дальней? Ментальное зрение искажало пространство.

В ушах тоненько зазвенело. Хриплое дыхание Гесса под боком скорее ощущалось, чем слышалось. Встревоженно шевельнулся симбиот.

Я выдохнула и открыла глаза.

Это произошло. Пугающе, слишком легко. Я не чувствовала его боли, его страха. Только зияющую, холодную пустоту, куда и шагнуло его сознание.

Принимай мою первую жертву, прокля́тый Майран.

От понимания произошедшего тошнота подкатила к горлу. От того, как легко это сработало. От понимания. Дверь, в которую я только что толкнула этого человека, теперь открыта и для меня. Навсегда.

Но мы ещё живы. А значит – оно того стоило.

✦✧✦

¹ «Кодекс инспектора Флота: Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями» (Дополнение «Психофизиология кризиса»)

✦✧✦

Глава 6. Точка возврата

«§ 1.01. Основной Принцип. Неудобная реальность становится значительно удобнее сразу же после её полного уничтожения»¹.

«Твари!» – мысль Гесса пронеслась вспышкой молнии.

Точно. Нас же жаждут сожрать заживо, разорвать в клочья слепыми, хищными пастями. Как-то я отвлеклась. Очень не вовремя. Мышление отключилось. Остался лишь голый инстинкт выживания.

Я сфокусировала взгляд, впиваясь им в ближайшую многоножку, чьё бурое хитиновое тело извивалось в полумраке, отбрасывая уродливые тени на стены туннеля.

Картина знакомая. Примитивное существо – сплошной клубок ненасытного голода и слепой рефлекторной агрессии. Ужасающе страшно. Собрав остатки воли в тугой узел, я ударила ментальной плетью, воображая, как энергия мысли впивается в примитивный разум, парализуя его, обращая чудовище в бегство.

Но… ничего даже отдалённо похожего на неё у меня не случилось.Вдохновляющая картина.

Тварь лишь на мгновение замешкалась, её многочисленные лапы замерли в неуклюжей позе. Безглазая, покрытая тонкими трепещущими щупальцами голова медленно повернулась в нашу сторону, щупы на морде затрепетали сильнее, втягивая воздух, насыщенный запахом крови.

Мой удар, такой уверенный секунду назад, растаял, как дым, не оставив и следа в её нервной системе. Почему?! Ведь на шерве сработало!

Упавший нам буквально под ноги стрелок вдруг дёрнулся и повернулся на бок. Плазер остался в руке. В тусклом мерцающем свете фосфоресцирующего мха он был отлично виден: корпус штурмового оружия, покрытый царапинами и подтёками неизвестной грязи, а на его боку – ярко блеснул индикатор кристалла.

Гесс рядом со мной странным образом замер, окаменел. Кажется, он даже не дышал, весь превратившись в слух и зрение. Переведя взгляд на него, я поняла почему. На широкой груди, прямо над местом, где должно биться сердце, сияла крошечная пронзительно-алая точка лазерного прицела.

Это конец. Нам обоим конец. Из-за моей ошибки.Яркая. Неумолимая. Смертельная.

Время замедлилось. Мох вокруг нас ярко вспыхнул пронзительно-жёлтым светом. Тонкие в чёрных перчатках пальцы убийцы нащупали на плазере переключатель затвора – движение точное, выверенное, не оставляющее сомнений. Щелчок, сухой и зловещий, прозвучал громче выстрела, отозвавшись эхом в сырых сводах.

Нет.

Всё смешалось в оглушительном водовороте: леденящий страх за жизнь Гесса, гложущая вина за свою ошибку, бешеная ярость на стрелка и тварей, горькое отчаяние от невозможности всё исправить. Дикий, безумный коктейль.Я видела, как палец незнакомца начал неумолимо сжиматься на спусковом крючке. Видела, как Гесс инстинктивно напрягся, готовясь принять свой последний удар. Краем глаза заметила, как многоножка, наконец определившись с источником лёгкой добычи, рванулась к нам. Слышала, как её лапы с противным скрежетом соскребли мох на полу.

Вакханалия хаоса.

Боевая же телепатия требует фокуса. Одной доминирующей мысли. Чёткого, ясного, безукоризненно выверенного приказа, вбитого в цель, словно гвоздь.

В чём я ошиблась? Мелькнуло осознание, холодное и чёткое. Я думала о стрелке. О том, жив ли он после падения, не сломал ли шею. О том, что я… возможно, убила человека. Воля была рассеяна, разорвана на клочья рефлексией, сомнениями, этой прокля́той моей человечностью.

Слабость, которой не должно было быть.

Монастырская школа Лиглы учила иному. Входить в состояние отстранённого, ледяного покоя. Отсекая в сознании всё лишнее, как скальпелем, фокусируя мысль до остроты лазерного луча. Почему я об этом забыла? Или, отчаявшись вернуться назад, я твёрдой рукой вычеркнула Лиглу из своей жизни? Выжгла память о монастыре, о трудной и кропотливой науке терпения и концентрации. Вот теперь и пришла расплата за отречение, за пустыню, выжженную в душе.

Шервова селезёнка! Ну почему я всегда норовлю учиться лишь на собственном, самом горьком и кровавом опыте?!

Ни о чём, кроме твари. Ни о Гессе (о, боги, эта красная точка!), ни о стрелке, ни о своей вине, ни о сгоревших мостах в моё прошлое.Секунды стучали в висках громким отсчётом обратного времени. Нельзя думать.

Только она.

Я выключила всё. Острую боль от полученного ожога. Замораживающий страх, сковывающий горло. Грызущие сомнения. Горечь сожалений. Сжала сознание в ледяной, невероятно твёрдый шар – как когда-то учили. Представила уже не грубую плеть, а тонкий, отточенный до бритвенной остроты кинжал мысли.

Смертоносный. Безукоризненный. Неотвратимый.

Нацеленный прямо в самый центр её примитивного хищнического инстинкта. И вложила в этот воображаемый клинок одну-единственную, кристально ясную, непреложную команду:

«Он твой! Вкусный, тёплый, живой! Беззащитный!»

От этой внезапной пылающей новости, ворвавшейся в её крохотный мозг с силой взрыва, тварь громко, пронзительно взвыла. Бедные мои уши. Развернулась на месте с такой силой, что хитиновые пластины на её спине затрещали, грозя разлететься. Её безглазая морда, усеянная трепещущими щупальцами, уставилась на дёргающегося у её ног человека. Её