Последний шанс Гесса 2 - Нани Кроноцкая

Напоминание о голодной тьме.

Холодный металл ступеней под ногами. Твёрдый. Рифлёный. До боли знакомый. Не пещера. Не камень. Корабль.

Внизу в тусклом свете аварийных ламп замер Гесс. Луч его плазера освещал начало технического коридора. Мы спустились.

Раздался щелчок, и с пронзительным скрипом люк шахты закрылся.

✦✧✦

¹ – Приписывается Адмиралу Вейлу, герою Первой Майранской Кампании (Апокриф)

Глава 8. Маска

«Мастерство лжи измеряется не убедительностью слов, а способностью обмануть собственное подсознание. Истинная маска срастается с кожей, становясь единственной правдой, которую ты готов показать миру».¹

Коридор был прямым, как стрела. Стены отделаны уже нам знакомым металлом. Потемневшим от времени, испещренным техногенными желобами для прокладки кабелей и усеянным окаменевшими наплывами давно застывшей изоляционной пены. Воздух стал суше. Сыростью здесь и не пахло – только пылью, металлом и едва уловимой горьковатой сладостью гари, будто где-то тлели провода.

Тусклые аварийные светильники, вмонтированные в потолок через каждые десять шагов, отбрасывали на пол неровные овалы блёклого жёлтого света. Между ними лежали густые, практически чёрные тени.

Я шла последней, держа «Стервятник» наготове, но луч его фонаря потушила. Света ламп нам хватало вполне. Мой взгляд был прикован к спине пленника, уныло бредущего по коридору под неустанным надзором Гесса. Стоило Зориану сделать неосторожный шаг в сторону, как мой напарник демонстрировал ему ствол плазера. Молча и предельно выразительно. У него там глаза на затылке?

«Не свожу с него глаз», – коснулось моего сознания тихое, чуть усталое пояснение Гесса.

Похоже, он действительно слышал мой немой вопрос. Неужели я так громко думаю?

«Разве ты против? Мне нравится тебя слышать. А что касается пленика… Я смотрю на его тень от ближайшей лампы. Она всегда передо мной. Любой резкий рывок в сторону – и тень дёрнется первой. Успею среагировать. Можешь даже не дергаться».

Что же, эта загадка имела довольно простое решение. Переведя взгляд на широкую, так уже хорошо мне знакомую спину Гесса, я позволила себе чуть расслабиться. Но плазер не опустила. Что-то меня настораживало в Зориане. Какая-то… глубокая, сокрытая неправильность.

Он шёл, нарочито пошатываясь, опираясь здоровой рукой о шершавую стену. Его плечи были ссутулены, дыхание – частым и прерывистым. Испуганный щенок, затравленный и беспомощный.

Но лишь на первые пару десятков шагов.

Уже войдя в первую полосу тени, когда Гесс на мгновение отвлёкся, оценивая состояние ближайшего светильника, а я замедлила шаг, чтобы бросить взгляд на странное тёмное пятно на стене, Зориан на мгновение забылся.

И этого мне хватило.

Чему меня научили совместные с Гессом тренировки – так это не просто смотреть, но и видеть. И сейчас я видела его спину, его шею, линию его плеч. Этого было достаточно. Шагнув в следующую полосу густой темноты между аварийными лампами, наш пленник преобразился. Его походка изменилась. Неожиданно и кардинально, будто с него разом сняли невидимые, сковывающие цепи. Шаги стали лёгкими, пружинистыми, бесшумными, крадущимися. С отработанной до автоматизма, до машинальности плавностью он переносил вес тела с носка на пятку.

Его плечи расправились, лопатки сошлись, спина выпрямилась в тугую, упругую, готовую к броску дугу. Голова была чуть наклонена, а шея напряжена – идеальная поза готовности к мгновенной атаке или уклонению.

Походка охотника. Или воина, прошедшего школу серьёзного боя далеко не в тренировочных залах. Куда же подевался тот жалкий подросток?

Коридор неожиданно чуть расширился, образовав небольшой технический карман для давно отсутствующего оборудования. Воспользовавшись тем, что Гесс на секунду задержался, вглядываясь в трещину на потолочной плите, я на два шага ускорилась, сократив между нами дистанцию. Мы почти поравнялись с Зорианом, когда он, всё ещё не замечая моего манёвра, ступил в следующий овал ярко-жёлтого света.

Беспощадный свет аварийной лампы ударил ему прямо в лицо и выхватил поразительные детали…

Узкое, вытянутое лицо с резко очерченными, высокими скулами. Упрямый, волевой подбородок. Тонкие мимические морщинки – неглубокие, но уже чёткие. Они веером расходились от уголков прищуренных глаз и намечались у рта. Следы если не лет, то немалого опыта. Которые мне теперь показались зловещими.

Редкая, очень светлая, почти белая щетина отчётливо проступала на его подбородке и скулах, сливаясь с бледной кожей лишь при прямом взгляде, но совершенно очевидная под острым углом падающего света. У виска слабо билась тонкая синеватая жилка.

Прав совершенно был Гесс…

И тело… Наш пленник не был высоким, едва ли повыше меня. На первый взгляд даже хрупким. Но под тонкой, обтягивающей тканью дорогого комбеза угадывалась отнюдь не подростковая угловатость, а сухая, собранная, упругая, жилистая мускулатура. Эльгурианец. Взрослый, зрелый мужчина.

Ещё несколько долгих секунд он шёл так, абсолютно естественно и раскрепощённо. Пока не ощутил на себе тяжесть моего пристального взгляда. Не увидел, не услышал – именно ощутил, как дикий зверь чувствует взгляд хищника, смотрящего из засады.

И маска мгновенно вернулась на место.

Зориан тут же картинно споткнулся, громко и нелепо шаркнув подошвой по рифлёному металлу пола. Здоровой рукой неуклюже взмахнул, будто отчаянно пытаясь удержать равновесие, и с глухим стуком ударился плечом о стену. Громко охнул. Его плечи снова сгорбились, дыхание стало прерывистым и шумным. Он бросил на меня испуганный, полный немого вопроса взгляд. Пухлые, по-девичьи мягкие губы его тут же жалобно дрогнули. Светлые, вьющиеся, уже успевшие высохнуть пряди волос живописно спадали на высокий лоб, завершая до мелочей продуманный образ несчастного, затравленного юнца.

– Пр-простите… – прохрипел он, и в голосе его зазвучали подобострастные нотки. – Нога… затекла, занемела…

Я ничего не сказала в ответ, просто замедлила шаг, снова отступая назад, на свою позицию. Мне было над чем подумать.

Например, о мгновенной, практически идеальной его трансформации. Это было не просто притворство. Настоящее мастерство.

О чём думал наш с Гессом пленник? Всё это время я осторожно, как щупом, касалась поверхности его сознания. И вновь натыкалась на… ничего.

Он не блокировал меня, как это делал когда-то Гесс. Тот ставил глухую, непроницаемую стену, на которую я налетала, как будто на камень, рискуя сломаться.

В отличие от него Зориан просто… не думал. Вернее, не так. Его мысли были похожи на гладкую, отшлифованную морем гальку – одноцветную, круглую, абсолютно безопасную, не несущую никакой информации.

Он рассматривал структуру сварного шва в стене напротив. Вдыхал запах пыли. Тщательно считал свои шаги. Слушал отдалённый гул. Любая мысль, которая могла бы его выдать, любая оценка ситуации, скрытый план, опасное воспоминание – всё это тонуло, растворялось в его вязком, искусственном,