Простительные грехи - Аделаида Форрест

наплевать. Это больше не я, — прошептала я, кивком головы указывая на дверь. Он кивнул, скривив губы, показывая, что мне не понравятся его следующие слова.

Я должна была этого ожидать. Я должна была увидеть безумие, играющее под поверхностью его спокойствия.

Но я этого не сделала и едва успела ударить его битой по туловищу, когда он потянулся ко мне.

— Чертова сука! — гаркнул он, схватив биту и вырвав ее у меня из рук, чтобы отбросить в сторону. — Ты принесёшь мне эти деньги. Ты должна мне за все те годы, что я терпел, как ты издевалась надо мной.

— Ты бредишь, — закричала я, делая шаг назад и дергая руку, которую он держал крепкой хваткой. — Отпусти меня!

Паника в моем голосе могла бы испугать меня при других обстоятельствах, могла бы заставить меня дважды подумать. Я не хотела, чтобы он это услышал, но я знала, что не переживу еще одно изнасилование.

Первое почти сломало меня.

Резким движением он швырнул меня на пол кабинета, так что я приземлилась на живот и с трудом поднялась на ноги. То, как он усмехнулся позади меня, заставило мои внутренности сжаться.

— Где сейчас твой драгоценный Лино? — прошипел он, и я перевернулась на спину и отпрянула от него назад, игнорируя его слова.

Когда он оседлал мои бедра, я на мгновение почувствовала облегчение от того, что он не раздвигает мои ноги силой. Что его пальцы не раздвигают мои ноги, чтобы взять то, что я не готова отдать. Это облегчение улетучилось с резким вздохом, когда обе его руки обхватили мое горло и сжали его, сжимая до тех, пока мое зрение не помутнело, и я не смогла сделать ни единого вдоха. Я брыкалась ногами, дёргала бедра. Но передышки не было.

Не было воздуха.

Он убьет меня. Я знала, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем все погрузится в темноту.

— Ты будешь хорошей девочкой и принесешь мне все, что у тебя есть на счету, не так ли, детка? — Я пыталась кивнуть, пыталась говорить сквозь камень в горле, который ничего не пропускал. Его руки сжались еще крепче, подчеркивая ласковое обращение, которое я ненавидела каждый раз, когда он его использовал, такой хваткой, что у меня закружилась голова, а перед глазами потемнело.

— Я вернусь за ними завтра, и если у тебя их не будет, я найду другой способ получить с тебя эти деньги. Ты поняла?

Я попыталась кивнуть еще раз, глубоко и судорожно вздохнув, когда он отпустил меня, и мое тело содрогнулось от кашля.

— Хорошая девочка, — вздохнул он, вставая на ноги и поправляя костюм, как будто не он чуть не убил меня.

Я не смотрела, как он уходит, но каким-то образом слышала его шаги, когда он спускался по лестнице, даже когда у меня звенело в ушах, а в мое тело вернулось ощущение, будто его проткнули тысячей иголок. Я не двигалась, не могла найти в себе силы заставить свои руки работать, казалось, целую вечность.

Когда я, наконец, повернула голову, я обнаружила, что мой телефон лежит там, где я уронила его у двери, и встав на четвереньки, поползла к нему.

Линда была номером четыре в моем быстром наборе, и она была единственным человеком, которому я могла позвонить с этим. Единственная, кто не начал бы охоту эпических масштабов.

— Самара? — спросила она сонным голосом. Я знала, что должно быть уже поздно; уже было поздно, когда я вернулась домой из ресторана.

— Мне нужна п-помощь, — выдохнула я. Мой голос был едва слышным шепотом, хриплым и чужим. Как будто он не принадлежал мне.

Она все равно пришла.

Глава 8

Самара

Линда уложила меня, свернувшись калачиком в постели, дав мне обезболивающее вместе с бутылкой воды. Я хотела противостоять, хотела сказать ей, что не думаю, что у меня хватит сил проглотить таблетки, но грозное выражение ее лица заставило меня принять их.

— Он мог убить тебя. Это зашло слишком далеко, Самара. — Если раньше она могла быть помягче со мной, после нескольких месяцев наблюдения за моей борьбой с ним в бракоразводном процессе, то это стало последней каплей для моей закоренелой соседки.

Я кивнула.

— Я что-нибудь придумаю утром. Обещаю.

Ее глаза сузились до тончайших щелочек, когда она услышала мой измученный голос. Она покачала головой, морщины на ее постаревшем лице выглядели более выразительными, чем обычно, от беспокойства.

— Ты не одна. Мы разберемся с этим вместе, — наконец вздохнула она, когда я проглотила таблетки. Она сунула пакет с замороженным горошком мне в руки, и я попыталась сдержать дрожь, когда прижала его к нежной коже своего горла. Она посмотрела на него так, будто мое горло было виновато в нападении Коннора.

— Все так плохо? — Спросила я.

Она кивнула, даже не потрудившись приукрасить это, и ее серебристые волосы растрепались вокруг подбородка.

— Оно уже в синяках. Я подозреваю, что какое-то время ты не будешь работать. Если только Джаспер Роу не сочтет странным, если ты вдруг будешь носить водолазку каждый день.

Я покачала головой, потому что даже если бы я могла скрыть физические признаки травмы, мне не удалось бы скрыть жалкий хрип в голосе.

Я откинулась назад, положив голову на подушку и позволяя льду лишь слегка касаться моей шеи. От того, что я лежала на спине и лед давил мне на шею, по мне пробежала волна ужаса, и я снова села прямо.

— Тебе следует отдохнуть, дорогая.

— Я не смогу заснуть, — призналась я, и она вздохнула, прежде чем устроиться со мной рядом на кровати. Она включила телевизор и подключилась к моему стриминговому сервису, чтобы посмотреть свое любимое реалити-шоу знакомств. Я рассмеялась, морщась от боли.

— Ты могла бы спросить, что я хочу посмотреть.

— Тише. Я твой гость, — сказала она, устраиваясь поудобнее. — Это всего лишь хорошие манеры — позволять мне смотреть то, что я хочу, потому что я бы даже не проснулась, если бы ты не была такой упрямой.

В конце концов, погрузившись в просмотр шоу, я положила горох на тумбочку и устроилась на боку.

Засыпая, я смутно слышала, как Линда с кем-то разговаривает, и, должно быть, улыбнулась во сне.

Она всегда разговаривала со своими шоу.

Глава 9

Лино

Я ненавидел нанимать людей, ненавидел просматривать резюме. Я с нетерпением жду того дня, когда мой менеджер будет решать такие вопросы за меня, и мне никогда не придётся заниматься трудоустройством. Тень, появившаяся в моем