Простительные грехи - Аделаида Форрест

прошло уже больше девяти месяцев. Я думаю, пришло время тебе вмешаться. Только не говори ей, что я это сказала. Девичий кодекс, — сказала она с безрадостной усмешкой.

Донателло вышел из комнаты, и я понял, что это потому, что он не хотел так говорить о Самаре. Он любил ее, как дочь, видел, как она росла, так же, как он был рядом с Маттео и мной. Перспектива вмешательства в ее жизнь без ее согласия не была тем, к чему он относился легкомысленно. Даже если он в конечном итоге встанет на сторону Маттео и меня, когда дело дойдет до ее безопасности.

— Я уже работаю над этим, — признался я. То, как лицо Айвори наполнилось облегчением, заставило что-то сжаться в моей груди. Я слишком долго ждал, чтобы вмешаться. Если Айвори так думает, значит, я действительно дал Самаре слишком много времени, чтобы во всем разобраться самостоятельно.

— Хорошо. Коннор действительно вызывает у меня плохое предчувствие, Лино. Я буду чувствовать себя намного лучше, когда все связи будут разорваны.

— Мы с тобой оба, милая, — согласился я.

Может быть, я, наконец, снова начну спать, как только узнаю, что Самара моя. У меня чувство, что у меня будет гораздо больший стимул оставаться в постели, когда я не смогу заснуть. Если она будет ждать меня там, то я никогда не захочу уходить.

Глава 5

Самара

Пробираться в Bird Lounge по вторникам, казалось, никогда не станет легче. Память о днях, когда я выходила на сцену и пела, была ничем иным, как далеким воспоминанием, которое съедало меня каждый день. Это было то, что я хотела изменить, то, что я хотела вернуть после того, как Коннор столько лет убеждал меня, что я не умею петь. Гитара в чехле у меня под рукой казалась тяжелой, и мне демонстративно приходилось игнорировать взгляды тех немногих людей, которые все еще узнавали во мне того завсегдатая, которым я когда-то была.

Пение никогда не было для меня карьерой, даже когда я позволила Лино убедить меня, что у меня есть голос, достойный внимания, но это не означало, что моя душа не скучала по тому, каково это петь на сцене. Даже если Лино никогда не ходил со мной в Bird Lounge, я видела его повсюду. Чувствовала его присутствие в самом заведении, учитывая, что я выбрала его из за названия.

Его Голубка поет в Bird Lounge.

Я всегда думала привести его сюда однажды, чтобы показать, что я могу сделать, когда кто-то верит в меня.

Когда он верил в меня.

Но те дни ушли, положение Лино в моей жизни укрепилось со всеми годами, потраченными впустую между нами, и всеми горько-сладкими воспоминаниями о нем как о моем лучшем друге.

Поэтому, наблюдая за чьим-то выступлением на сцене, сцене, на которой я знала, что не буду выступать в ту ночь, как только я вошла в дверь, я уселась в своём кресле в качестве наблюдателя. Ее голос был глубоким, хрипловатым. Соблазнительный, а не четкое звучание моего собственного. Все, что я хотела бы для себя. Я потягивала пиво, которое взяла в баре, проводя рукой по приталенной юбке. Гладкая ткань контрастировала с кашемировым свитером, который свободно свисал с моих плеч, и ткань немного приподнималась на бёдрах, когда я скрещивала ноги.

Взгляд в сторону бара подтвердил, что мужчина, наблюдавший за мной с тех пор, как я вошла, все еще сидел там, не сводя с меня глаз. Я проигнорировала это, чтобы почувствовать пульсацию музыки в своих венах. Я почувствовала момент, когда он встал, слишком осознавая всех мужчин в комнате. Я хотела бы вернуться в те дни, когда не чувствовала себя жертвой, плавающей в водах, кишащих акулами. Мне хотелось стереть шрамы, которые оставило на мне нападение.

— Ты поднимешься сегодня вечером, милашка? — спросил он, усаживаясь на другой стул за моим высоким столом. Я вежливо улыбнулась, медленно отодвигаясь в противоположную сторону, насколько позволяло место.

— Не сегодня.

— Ты принесла гитару. Как и каждый вторник. — Его зеленые глаза опустились вниз и посмотрели на чехол, прислоненный к моему стулу.

Я подавила дискомфорт от того, что он видел меня раньше. Многие люди приходили в Bird Lounge на вечер открытого микрофона. Это не значит, что он преследователь или хочет причинить мне вред.

— Я не в настроении, — прошептала я, чувствуя, как мой пульс участился, когда он наклонился ближе ко мне.

— Мой друг говорит, что однажды слышал, как ты поешь. Сказал, что твой голос такой же красивый, как и ты сама. Я сказал ему, что это невозможно. Как насчет того, чтобы доказать, что я не прав? — надавил он, его рука приблизилась к моей так близко, что почти коснулась моей пивной бутылки.

— Не хочу никому ничего доказывать, — прошипела я. — Я пою, когда хочу. Не по команде.

— Ой, не будь такой, детка, — пробормотал он, потянувшись ко мне, пока его палец не скользнул по моему предплечью. Я отшатнулась, быстро встала со стула и взяла гитару.

— Эй, ты куда? — Он вскочил на ноги прежде, чем я успела отступить, преграждая мне путь к двери. Я знала, что это смешно. Он не мог навредить мне в комнате, полной свидетелей, но неспособность убежать, оказавшись в ловушке, была слишком знакома с тем, как Коннор загнал меня в угол все эти месяцы назад.

— Позволь мне уйти. — Мой голос дрожал от этих слов, и я, к своему ужасу, поняла, что собирается толпа.

Его рука снова коснулась моей руки, слегка сжав ее. На его лице было искреннее извинение, он, казалось, понял, что каким-то образом напугал меня.

— Я не хотел тебя напугать.

— Отпусти меня, пожалуйста.

— Милая, — прошептал он, в замешательстве нахмурив брови.

— Я полагаю, она сказала отпустить ее. Учитывая, что она собственность Белланди, ты, возможно, захочешь прислушаться, — вмешался мужской голос, и я обернулась, чтобы увидеть Рекса, смотрящего на него из бара. — Ты в порядке, Самара?

При упоминании о Белланди обидчик быстро отпустил мою руку, и я повернулась, чтобы благодарно улыбнуться Рексу.

— Я в порядке, дорогой, — прошептала я, игнорируя его пристальные взгляд, который он бросил на меня, изучая то, как я потираю свою руку, как будто могу смыть с себя прикосновение другого мужчины. — Мне лучше вернуться домой. Увидимся.

И, как трусиха, я покрепче сжала гитару и выскочила за дверь.

— Майк проводит тебя до машины! — сказал Рекс, и я не стала спорить. Майк занял свое место рядом со мной, пока мы шли