Прапор и его группа - Анатолий Гончар

— Ой, а это, наверное, бандитская пуля! — увидев на груди Ефимова небольшой шрам, медсестра попыталась пошутить, но осёклась под гневным взглядом стоявшей рядом с ней врачихи.

— Пуля, пуля, — спокойно согласился Сергей, и медсестра, виновато потупив глаза, отступила в сторону.

— На что жалуетесь? — спросила та, что сидела за столом.

— Здоров, — вместо ответа на вопрос сообщил он.

— Давление?

— Нормальное. — Ефимов почти не лгал, он не считал свое слегка повышенное давление чем-то уж слишком отличным от нормы.

— Мерить будем? — поинтересовалась пишущая у той, что стояла напротив прапорщика.

— Смысл? — ответ вопросом на вопрос прозвучал как-то по мужски и, продолжая свою мысль, она пояснила: — Что бы мы тут не написали, они всё равно поедут.

— Да, — покорно согласилась пишущая, выводя слово «здоров», — нехватка кадров… — это прозвучало уж совсем горько и, протянув медкнижку тут же запрятавшему её в карман Сергею, она тяжело вздохнула.

Медкомиссия закончила свою работу, все прапорщики и офицеры, включая майора Пташека, были признаны годными к спецкомандировке.

Последние дни пребывания в пункте постоянной дислокации преподнесли Сергею очередной сюрприз.

— На должности командира комендантского взвода должен быть офицер, — за неделю до отъезда вызвав Ефимова к себе пояснял подполковник Трясунов. — Могу предложить тебе только должность старшины роты связи.

— А у меня есть выбор? — понимая, что отступать некуда, Сергей всё же позволил себе задать комбату вопрос.

Тот улыбнулся и молча развёл руками. Ефимов не протестовал. В достаточной мере пообщавшись с уже ездившими в командировку офицерами, он понимал, что вырваться на боевое задание у старшины роты связи, где кроме него есть ещё и командир роты и командиры взводов, возможностей будет гораздо больше, чем у командира практически отдельного ото всех других подразделений комендантского взвода.

— Я согласен, — Сергей даже не знал, радоваться ему или огорчаться. Во всяком случае, он мысленно, словно заклинание, повторял про себя одну и ту же фразу: «Мне бы только туда попасть, мне бы только туда попасть»…

— В таком случае, иди к капитану Воробьёву. Имущество принимать не надо, штатный старшина остаётся на месте, он за него и отчитается. Собственно, твоя работа начнётся по приезду в отряд. А пока можешь обживаться в коллективе. — Короткая пауза и: — Можешь идти.

— Есть, — Сергей коротко козырнул и вышел.

В среде разведчиков к ходившим в группе радистам относились с легким пренебрежением: «Мол, вы кто? Свизюки!!! Вам во время боя только по канавам ныкаться и связь качать, а мы бой ведём, противника уничтожаем, значит, нам почёт и слава, а уж вам что останется».

Так или примерно так рассуждала добрая половина спецназовцев. А то, что противник в первую очередь спешит уничтожить именно радистов, что тащат они зачастую столько же, сколько и пулемётчики, да и соображать должны не хуже группников, над этим как-то никто задумывается.

Именно это Ефимов пытался растолковать своим радистам, в очередной раз обсуждавшим такую животрепещущую тему как «кто круче».

— …может так случиться, что у командира не будет возможности одновременно руководить боем и осуществлять связь с отрядом, — старшина обвел взглядом своих подчинённых, — кто тогда сообщит координаты? Данные о противнике? Кто, если на то пошло, в случае если командир будет тяжело ранен, — Ефимов нарочно не сказал убит, — осуществит связь с прилетевшими на помощь вертушками? Выберет посадочную площадку? Наконец, вызовет и скорректирует огонь артиллерии? Замкомгруппы? А если тот далеко? А если он такой же, как вы, срочник или его тоже ранили? — прапорщик не ждал ответов. — Вы! Потому что вы ближе всего к средствам связи, вы рядом с командиром, а следовательно, лучше других владеете обстановкой. Но запомните: пока командир с вами, не спешите засорять эфир без его команды. Дурак с микрофоном да ещё с инициативой на войне — это не самый лучший вариант. Следовательно, сперва думайте, а потом делайте.

— Товарищ старший прапорщик, координаты мы снять можем, а вот наводить артиллерию нас пока не учили, — сообщил сержант Чудин.

— Научим, если хотите, не хотите — заставим, — без тени улыбки заверил его Ефимов, и уже слегка улыбнувшись, — и артуху как наводить расскажу и какую площадку для вертолётов выбирать тоже, да и так кое — что по мелочам. Разведчик должен знать многое, а вы еще больше. Всё, что знает командир группы, должны изучить и вы.

— Товарищ прапорщик, но мы же всё время на занятиях, да и до конца слаживания осталось всего ничего.

— Вы думаете, что на это нужно так много времени? Тут главное понять суть, а всё остальное придёт само. Ясно?

— Так точно, — ответил все тот же Чудин.

— Тогда разойдись! Сегодня же после ужина в класс. И никаких возражений, — в зашевелившейся толпе послышалось недовольное бурчание, но Ефимов не обратил на это никакого внимания.

С этого дня Сергей начал проводить с радистами добровольно-принудительные занятия.

Крайний строевой смотр проводил приехавший из округа генерал-лейтенант Шумилин. Не поленившись, он неторопливо шёл вдоль строя, сопровождаемый целой свитой из полковников и подполковников.

— Командир первой группы первой роты лейтенант Копылов. Жалоб и заявлений не имею, — бодрый рапорт генералу понравился, он благосклонно кивнул и пошёл дальше.

— Командир второй группы первой роты лейтенант Полесьев. Жалоб и… — молодец, читалось в глазах генерала Шумилина.

— Командир третьей группы первой роты старший лейтенант Хромов. Жа… — генерал кивал и шёл дальше.

— Командир четвёртой группы…..капитан Стёпшин…

Затем наступила очередь командиров групп второй роты.

— Командир… капитан Свиридов…

— Ко… — лейтенант Простов…

— Командир третьей группы второй роты лейтенант Лыков…

— Командир четвертой… старший лейтенант Остапенко.

Шумилин остался доволен бравым видом представлявшихся офицеров и перешёл к прапорщикам. Их было меньше и долго он на них не задержался. Казалось, смотр можно было бы и заканчивать, но сегодня генерал решил не ограничиваться командным составом и пошёл дальше. Выслушав командиров отделений, он приступил к опросу рядового состава.

— Разведчик-пулемётчик первого отделения второй группы первой роты рядовой Авдеев. Жалоб и заявлений не имею, — похоже, сегодня решительно никто не хотел жаловаться.

— Разведчик-снайпер первого отделения….. рядовой Кудинов.

— Разведчик-пулемётчик первого… рядовой Тушин…

— Разведчик-автоматчик младший сержант Тришин.

— Старший разведчик второго отделения второй группы первой роты младший сержант Жарков. Жалоб и заявлений не имею, — и следом целый хор голосов, заканчивающихся одним и тем же «жалоб и заявлений не имею». И так вдоль всего строя, до последнего солдата. Наконец смотр закончен, тожественным маршем подразделения уходили с плаца. Окружные гости, глядя вслед замыкающему подразделению, медленно покидали трибуну. Боевое слаживание закончено. Пути проверяющих и проверяемых расходятся — генерал-лейтенант со своей свитой сегодня же улетает в штаб округа, а подразделения отряда вскоре загрузятся в вагоны и отправятся на войну. У каждого своя судьба и у каждого бывает своё время испытаний. Генерал-лейтенант Шумилин свои «огненные вёрсты» прошёл в 1981 году пехотным лейтенантом в Афганистане.

Перед самой отправкой Ефимова на два дня отпустили домой. Что эти два выходных в свете предстоящей разлуки? Единый миг, наполненный тёрпкой горечью расставания. Даже теперь, уже уезжая, он не мог рассказать детям всей правды, как не мог, не смел рассказать её и своим престарелым родителям.

— У нас намечаются «глобальные» учения, — вечером сидя за почти торжественно накрытым столом вполне жизнерадостно объявил он. Сидевшие тут же дети недоумённо переглянулись, а он продолжил: — Идти они будут месяца полтора. Так что какое-то время приезжать не смогу.

Неизвестно, что творилось в душе у ребятишек, а у Сергея к горлу подступил комок. Он почувствовал, что ещё одно слово и на его глазах навернутся слезы. Что бы хоть как-то отвлечься и вместе с тем что бы дети не заметили его состояния, Ефимов наклонился и занялся поглощением своего любимого, но сейчас никак не лезшего в горло салата оливье…

Глубокой ночью, когда ребятишки уже давно спали, Сергей и его супруга лежали тесно прижавшись к друг другу и всё никак не могли уснуть.

— Что мне сказать детям, когда пройдут эти полтора месяца? — Олеся нежно коснулась рукой его слегка поросшей щетиной щеки.

— Не знаю, — Сергей неопределённо вздёрнул плечи вверх. — Объясни всё так, как посчитаешь нужным.