Записки под партами - Ники Сью

математичка. Я устало плюхаюсь на стул и сразу же склоняюсь над тетрадкой. Нужно успеть переписать свои каракули на доске в тетрадь, пока никто не стер.

— Вот, — шепчет Леваков, аккуратно кладя мне на стол тетрадку.

— Что это? — Тихо интересуюсь, не хочу привлечь к себе внимание нашей грозной дамы в центре класса.

— Конспект по этой теме, — сообщает он и тут же отворачивается. В профиль Антон выглядит старше, да и в плечах, кажется шире. А может это я просто не замечала никогда. Беру его тетрадь и передаю обратно на стол хозяину. Не нужны мне такие подачки. По крайне мере не от человека, который травил столько лет. Что бы он там не говорил про свои чувства, не известно вообще, где начинается правда, а где кончается ложь, в его словах и поступках.

— Спасибо, не нужно, — сухо отзываюсь и возвращаюсь к своим записям. Пусть думает, что хочет. Нам точно не по пути.

— Не начинай, давай, Филиппова, — рычит он и снова сует тетрадь мне под нос.

— Мне от тебя ничего не нужно, Антон, — отталкиваю его руку, и мы на секунду сталкиваемся взглядами. Глаза у него большие холодные и мокрые, как осенний рассвет, а ресницы пушистые такие смоленого цвета. Он не смотрит, а заглядывает в самую душу, куда я закрыла вход. Моя душа точно не для таких, как он.

— Бери, пока дают, — нагло разглядывает меня Леваков, держа в руках тетрадь.

— Так, галерка, — стучит по столу неожиданно математичка, — в чем дело? К доске хотим? Филиппова?

— Да, — вступается вдруг Антон, наконец, переводя взгляд с меня на учительницу. — Я тут руку тяну битый час, а вы не замечаете. — Забирает удар на себя. Математичка не теряется и тут же просит выйти, да показать свои знания с мелом в руках. Леваков встает и уверенной походкой направляется на расстрел. Ну что ж, сам напросился. Хотя если честно, его поступок был для меня крайне внезапным. Зато теперь я могу положить тетрадь ему на стол и спокойно переписывать упражнения дальше.

Остаток урока проходит спокойно. А вот перемена приносит сюрпризы, к которым я оказываюсь, совсем не готова. Сначала ко мне подсаживается Зина. Она опять со своими конкурсами и ярым наставлением, что нужно принять участие и заработать лишние баллы к ЕГЭ. Затем, как снег на голову, падает Разин. Он входит в наш класс, чего, кстати, ранее почти не делал, и встает прямо напротив моей парты сбоку.

— Тась, я это… — начинает мямлить Игорь. Руки в карманах держат, плечи как-то вперед ушли, а ведь сутулость ему к не лицу. Леваков, конечно, тоже не смог пропустить событие. Он откинулся на спинку стула, вытянув шею назад, и громогласно заявил:

— Разин, ты кажись, берега попутал.

— Это у тебя просто проблемы с течением, — не растерялся Игорь и закинул свои пять копеек в ответочку. Антон отодвинул стул, потому что ему обзор в мою сторону был загорожен, сложил руки на груди и хмуро глянул.

— А я смотрю, ты эликсир храбрости хряпнул?

— А я смотрю, ты эликсир наглости перебрал?

— Филиппова, — шепотом зовет меня Зина, одергивая за рукав платья. Я поворачиваю на нее голову, нервно прикусывая губу. Эти двое уже порядком меня достали. Петушатся, один другого превзойти, как будто хочет. А причину так вообще понять не могу.

— А? — Тихо и совсем уныло отзываюсь я.

— Не мое дело конечно, — шепчет одноклассница мне на ушко. — Но я бы лучше этих двух рыцарей послала. Один другого стоит. — Заканчивает она, качая головой.

— Послушай, остряк, — цедит сквозь зубы Антон, прищуриваясь. — Ты бы шел в свой класс, у нас тут и без тебя кислорода мало.

— Так может тебе просто выйти? — Не унимается Разин. Я устало вздыхаю и кладу голову на парту, сложив руки вместо подушки. Даже не знаю, что хуже: обсуждение девушки Матвеева или два неандертальца, которые пытаются поделить территорию.

— Филиппова, — снова подзывает Зина, но уже в голос. — Так что? Куда тебя записать? На какой конкурс? М?

— А какие варианты? — Мужской, до ужаса знакомый, голос раздается возле моей головы, но я так погружены в свои мысли, что даже не решаюсь посмотреть в сторону его хозяина. Какие могут быть конкурсы, когда вокруг такой дурдом. Разин после каникул стал вести себя как ревнивый муж. Все обижается отчего-то, или требует излишнего внимания. Мало мне героя-любовника Антона, так еще и друг, который чего хочет, не ясно. Раньше все было так просто: поболтаем на перемене, иногда домой вместе, а иногда в школу. Бывало мороженое поедим, а бывало, прогуляемся после уроков.

— Глянь, — отвечает Зина кому-то, протягивая буклет с наименованиями.

— Вот этот классный, — заявляет мужской голос, чей хозяин сидит напротив меня. Я не вижу его, но чувствую, а еще… запах. Знакомый такой. Слишком знакомый. — Тут оркамитет из универа. Если место хорошее занять, то они зачтут очко при вступительных. Думаю нужно выбрать их. — Я делаю вдох и теперь уже уверена на сто процентов, что пахнет цитрусом. Резко поднимаю голову, и сердце замирает от его улыбки.

— Д… — открываю рот, чтобы позвать Матвеева по имени, но тут же осекаюсь. Вокруг слишком много людей, и Господи, он сидит напротив меня, сложив руки на спинке стула. Его небесного отлива глаза так нагло рассматривают, так свободно гуляют по моему телу. Он совсем не смущается людей напротив, как будто мы вдвоем здесь.

— Тась, — влетает в мои мысли Игорь. А я уже и забыла про него, про их споры и разногласия с Антоном. Просто погрузилась в глаза Дани, моего Дани. Утонула там, в этом бескрайнем океане.

— Тась, — снова кличет Игорь, но в этот раз резко хватает меня за кисть руки. — Можем выйти на минутку? — Любезно интересуется он, перетаскивая все мое внимание на себя. Я рефлекторно, иначе не могу объяснить, морщусь от боли, потому что хватка у него сильная.

— Разин, — стальной тон Матвеева, ледяной взгляд, словно там тысячи айсбергов с острыми пиками, устремляется в сторону Игоря. Даня неожиданно тянется к руке Разина и силой его отталкивает. Я только и успеваю, что переводить взгляд с одного на другого, потому что атмосфера перестает быть похожей на