Записки под партами - Ники Сью

пререкания или делешку территории, между двумя котами. — Прекращай распускать руки. По-хорошему говорю.

Нервно сглатываю. Вот совсем мне не нравится огонек в глазах Дани. Вижу, что он вполне серьезно настроен. Вспоминаю его фразу про ревность, и только сейчас до меня доходит, что тогда на лестнице, что сейчас, ему не доставляет удовольствие, что чужие мужские руки касаются его девушки. И не смотря на то, что Матвеев все еще сидит на стуле, а Разин стоит, положение у них абсолютно разное: с точностью до наоборот.

— Не понимаю, — едва слышно отзывается Игорь. По классу тем временем начинает, подниматься волна шепота. Еще бы, мало того, что Даниил сюда пришел и сел прямо возле меня, так еще и практически прямым текстом указал моему другу на выход.

— Ты хочешь поговорить об этом за дверью? — Вполне серьезно вопрошает Матвеев. Разин естественно сжимается, по лицу вижу, как страх окутывает его тело. Даже капельки пота выскакивают на лоб. Но он не отступает, что совсем на него не похоже. Я бегаю глазами по классу, в поисках поддержки. Ну, кто бы может, влез с дурацкой шуткой или еще чем. Однако все молчат. Ждут мяса и зрелищ, уверена.

— Если есть в этом необходимость, — вроде решительно говорит Игорь, но голос его выдает, дрожит сильно. Не могу на это смотреть. Я не из серии девушек, которые фанатеют, когда мужики из-за них морды бьют. Да и было бы из-за чего бить. Мы с Разиным просто друзья, ни больше, ни меньше.

— Дань, — поднимаюсь резко со стула, который под тяжестью моего весящего рюкзака, падает вниз. — На минуточку, — выдавливаю из себя улыбку. Подхожу к Матвееву, будь, что будет, выхода все равно нет другого. Хватаю его за руку, и тяну за собой следом, в надежде поскорей покинуть кабинет.

Глава 82

Мы выходим из кабинета, а это для меня как глоток свежего воздуха. Хоть могу спокойно вздохнуть, а то в какой-то момент мне уже начало становится дурно. Уверена, сейчас народ активно обсуждает меня и Даню, перемывать косточки ума много не надо. И если честно, как возвращаться в класс буду, совсем не представляю. Если уж вопросами не закидывают, то клювами точно заклюют.

Пока мы движемся в сторону конца коридора, а я ищу именно укромный уголок для разговора, Матвеев ловко так обхватывает мою ладонь, и крепко сжимает мои тонкие пальцы. А ведь до этого я держала его за кисть руки, чтобы не привлекать ненужного внимания. Но он так запросто исправил это положение, что у меня и слов нет. Решаю не дергаться, будь, как будет.

Даня догоняет меня, и теперь мы едва касаемся плечами. Он делает один шаг, а я два или три, потому что ростом на пару голов ниже буду. Вымахал такой большой, метр восемьдесят не меньше. У меня же метр шестьдесят, коротышка во всей красе так сказать. Мы останавливаемся в самом конце коридора, скрываясь за большим зеленым цветком. Высотой он почти до самого потолка, а жирные пышные листья тянутся вплоть до дверей с табличкой «выход». Хотя и здесь тоже есть люди. От чужих глаз в гимназии точно невозможно скрыться, не то место.

Я упираюсь спиной в подоконник и отпускаю руку, которой держала своего широкоплечего ревнивца. Матвеев же становится напротив меня и упирается глазами, нагло разглядывая каждый участок тела. Смущаюсь, потому что отвыкла от его внимания. Немного наклоняю голову вбок и взглядываю исподлобья, как ребенок, который только что нашкодил.

— Что? — Разрывает наши игры в гляделки Даниил. Его голос звучит мягко, хотя буквально минуту назад мне казалось, что в его душе бушует ветер и небо стреляет молниями.

— Хочу прояснить кое-что, — робко начинаю разговор. Как же тяжело сосредоточиться, когда он вот так прямо смотрит. — Игорь мой друг, он просто… просто переживает за меня. И…

— А я? — Даня делает шаг в мою сторону, сокращая между нами расстояние. Его руки опускаются на подоконник, и я оказываюсь в замкнутом пространстве.

— А что ты? — Тихо задаю вопрос, замирая в глазах Матвеева. Как же близко мы стоим, как же вкусно пахнет его кофта, как же манят его губы, как же сильно горят мои щеки. Я смущена своим положением, но не могу оторвать от его взгляда. А там бескрайний океан, в котором хочется тонуть, который согревает и рассказывает тайны вселенной.

— Он твой друг, а я?

— Тебе нравится меня смущать? — С улыбкой и какой-то игривостью произношу я, продолжая рассматривать парня, нависшего надо мной.

— Чертовски нравится, — шепчет Матвеев, еще больше склоняясь ко мне. Наверное, это адреналин бьет по венам, потому что иного объяснения я найти не могу. Когда он вот так вглядывается в меня, когда закрывает ото всех свой широкой спиной, мне кажется, будто мы одним во всем мире. Я забываю про болтливых школьников, про учителей, про завистников и недругов. Есть только мы и наша Вселенная, одна на двоих.

— Не знаю даже, — кокетничаю с ним так откровенно и нагло, а еще глазками стреляю и улыбаюсь, потому что не могу сдержать в себе эмоции. Хотя, наверное, назвать его вслух «своим» было бы очень смущающее.

— Вот так значит? — Даниил то ли спрашивает, то ли утверждает, не могу понять по его интонации. Но он отвечает мне в таком же стиле, будто мы соревнуемся в игре под названием «флирт».

Даня делает еще шаг навстречу и правой рукой легонько касается моей скулы. Он медленно проводит пальцами вдоль, доходя до подбородка. Я смущенно смотрю на него из-под ресниц снизу вверх, как загнанная птичка в клетку. Во мне сейчас точно все сорок градусов блещет: тело горит, полыхает таки адовым пламенем. И достигает пика, когда пальцы Матвеева касаются моих губ. Он нежно проводит по ним, при этом, не разрывая наш зрительный контакт. А у меня ноги подкашиваются, и стая мурашек по спине пробегает, от этих едва уловимых прикосновений.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — Меняет резко Даниил тему и, наконец, опускает руки, а затем и вовсе отступает. Ох, вроде и радоваться надо, а мне почему-то хочется время вспять повернуть и снова оказаться в его клетке.

— Точно! — Неожиданно восклицаю я, опомнившись. —