Управление - Андреас Эшбах

с указанием времени и места нахождения. Из Веймара Лудольф поехал по автомагистрали до Касселя, затем продолжил путь через Брауншвейг и Ганновер до Бремена. На самом деле.

И что теперь? Хелена не знала и даже не понимала, почему ей так важно это проверить. Знала только, что почему-то это было важно.

Она задумчиво смотрела в одну точку. Завершено отслеживание по номеру телефона. Попытаться подслушивать за ним все же не осмелилась.

Но, собравшись набрать команду, которая вернет ей обычный уровень доступа, остановилась. Раз уже начала… раз у нее уже есть неограниченный доступ… почему бы не посмотреть, какое было принято решение на той конференции, которую упоминал Лудольф?

Не ясно, сможет ли она получить из НСА доступ к секретным протоколам СС, но можно попробовать. И смотри-ка, о чудо: получилось. Их были тысячи, упорядоченные по управлениям и рефератам, с возможностью поиска по участникам, дате и ключевым словам.

Участников Хелена не знала, но ей известна дата: 20 января 1942 года. И ключевое слово: Берлин, Ванзее.

Вот оно. Документ назывался «ВР 1942-01-20 Берлин. Окончательное решение» и был классифицирован как «совершенно секретный» – это означало, что никому с обычным уровнем допуска не отображалось даже название документа.

Хелена открыла его. На первой строке было еще раз написано: «Секретный документ государственной важности!», следом: «Протокол совещания».

В совещании, состоявшемся 20 января 1942 г. в Берлине, на Гроссен-Ванзее, № 56–58, по поводу окончательного разрешения еврейского вопроса участвовали:

Гауляйтер д-р Мейер и рейхсамтслейтер д-р Лейббрандт – Имперское Министерство оккупированных восточных областей

Статс-секретарь д-р Штуккарт – Имперское Министерство внутренних дел

Статс-секретарь Нейман – Управление уполномоченного по четырехлетнему плану

Статс-секретарь д-р Фрейслер – Министерство юстиции

Статс-секретарь д-р Бюлер – Управление генерал-губернаторства

Заместитель статс-секретаря Лютер – Министерство иностранных дел

Оберфюрер СС Клопфер – Партийная канцелярия

Министериальдиректор Критцингер – Рейхсканцелярия

Группенфюрер СС Гофман – Главное управление по делам расы и поселений

Группенфюрер СС Мюллер и оберштурмбаннфюрер СС Эйхман – Главное имперское управление безопасности

Оберфюрер СС д-р Шенгарт и штурмбаннфюрер СС д-р Ланге – Полиция безопасности и СД

Пригласивший: обергруппенфюрер СС Гейдрих, начальник полиции безопасности и СД

Хелена листала дальше, бегло просматривая текст, написанный на сухом официальном немецком языке. В первых двух разделах давался обзор того, как до сих пор осуществлялось «вытеснение евреев из жизненного пространства германского народа», перечислялось, сколько евреев было переселено до настоящего времени (около 537 000), описывалось, как происходило финансирование без обременения казны Рейха (а именно, за счет самих евреев, проживающих внутри и за пределами страны), и заканчивалось фразой:

Между тем рейхсфюрер СС и начальник немецкой полиции ввиду опасности эмиграции во время войны и с учетом возможностей востока запретил еврейскую эмиграцию.

Хелена насторожилась. Это странно. Во всяком случае, это не соответствовало тому, что рассказывал Лудольф о рассматриваемых вариантах.

Ну, может быть, это лишь временная мера. Она продолжала читать.

Отныне, с соответствующего разрешения фюрера, вместо эмиграции открывается новая возможность решения проблемы – эвакуация евреев на восток.

За этим следовал список, сколько евреев еще проживает в каких странах – всего 11 миллионов, – и продолжительное обсуждение того, как следует поступать с метисами и браками между метисами и немцами, но нигде ни единого слова не было сказано о Мадагаскаре или Палестине. Или? Не могла же она проглядеть?

Озадаченная Хелена стала читать сначала. И вот, во время второго, более внимательного прочтения, наконец обнаружила отрывок, где говорилось о том, что же в итоге должно произойти с евреями. Она прочитала:

В ходе окончательного решения еврейского вопроса евреям под соответствующим руководством нужно найти на востоке наилучшее применение. Большими рабочими бригадами, с разделением по половой принадлежности, трудоспособные евреи должны быть направлены в указанные области, строя дороги, и при этом, без сомнения, их численность значительно сократится естественным путем.

К оставшимся евреям – без сомнения, это будет наиболее жизнеспособная часть – требуется особый подход. Поскольку те, кто прошел естественный отбор, при освобождении могут стать зародышевой клеткой для возрождения еврейского общества (см. опыт истории).

При практической реализации окончательного решения еврейского вопроса Европа будет прочесана с запада на восток. В областях Империи, включая протекторат Богемия и Моравия, это нужно сделать сначала уже по причине решения жилищного вопроса и из-за прочих социально-политических необходимостей.

Евреев, которые подлежат эвакуации, вначале следует свезти в перевалочные гетто, откуда они будут доставлены далее на восток.

Хелена с ужасом почувствовала, как у нее поднимается желудочная кислота. Таков был план? Заставить евреев строить улицы на востоке, пока бо́льшая часть из них не умрет, чтобы потом к оставшимся… применить особый подход? Что это значит? Особый в каком отношении? И какой подразумевался подход?

Об этом ничего не было написано, но Хелена предчувствовала худшее. У нее все еще звучало в ушах то, как Гиммлер в зале внизу говорил о враждебности между евреями и арийским народом и о борьбе между ними, «которую переживет только один из народов». Если не планировалось когда-либо освободить интернированных евреев… тогда это означало только то, что их всех и в самом деле собирались убить!

В конце концов, ходили же слухи, что агенты СС расстреливали тысячи польских и русских евреев во время восточной кампании просто потому, что они евреи.

А Мадагаскар? Мадагаскар – лишь благочестивая ложь.

Ее взгляд упал на часы. Оставалось пять минут до половины десятого! Самое время отправиться к Адамеку. Хелена поспешно закрыла документ, закрыла доступ к архиву СС, вернула обычный уровень доступа и стерла все следы своей деятельности. Выключила компьютер, схватила блокнот, карандаш и ключи от кабинета…

Руки у нее дрожали. Ужас по-прежнему присутствовал, невидимый, огромный, давящий своей тяжестью. Они хотели просто убить евреев, всех. И она, Хелена Боденкамп, уже в этом замешана, потому что все евреи, обнаруженные в своих убежищах благодаря ее программам, вывезены на восток.

Она закрыла глаза, старалась дышать спокойно и глубоко, чтобы взять себя в руки. Никому не станет лучше, если она сейчас выйдет из себя у всех на виду, никому.

Когда она открыла глаза, была половина десятого. Опаздывает. Она вскочила, схватила свои вещи, закрыла за собой дверь – и побежала.

* * *

Никто ни словом не обмолвился о ее опоздании. Начальник сидел за столом с Леттке, едва взглянул на нее, когда она вошла в сопровождении взволнованной секретарши и автоматически села на то же место, что и в пятницу. Она невольно втянула плечи, словно таким образом могла сделать себя невидимой.

– …очень неутешительно, – произнес Адамек в этот момент. Перед ним лежал распечатанный список, который Хелена отослала ему по электронной почте, и он передвигал его вперед и назад, когда говорил. – Я действительно думал, что это хорошая идея.

– Это и была хорошая идея, – сказал Леттке, словно пытаясь успокоить начальника. – Только, к сожалению, бывает и так, что хорошая идея не выстреливает.

Адамек посмотрел на