Управление - Андреас Эшбах

по потреблению электроэнергии можно даже выяснить, какую телевизионную программу включили жители соответствующего домохозяйства.

Адамек издал недовольный звук.

– Это мы и так можем узнать.

– Всего лишь пример, – ответил Леттке. – Главное, что привычки потребления электроэнергии в домохозяйстве определяют типичный ее расход – а если он внезапно изменился, это может быть признаком того, что там кто-то скрывается.

Начальник призадумался над сказанным. Кажется, подумала Хелена, он не замечал, как при этом постоянно откатывается в своем кресле то немного назад, то снова вперед.

– Какие конкретно меры вы бы предприняли? – спросил он наконец.

– Сначала еще раз просмотрю отчеты СС, – ответил Леттке. – Если правильно помню, некоторые адреса находились в центре, в Веддинге, в Кепенике – в районах, где установлены умные счетчики электроэнергии. Это означает, что там имеются профили расхода потребления с почасовыми показаниями. Они нам поведают, можно ли выделить однозначные характеристики, которые отличают эти домохозяйства от других. Если да, будем искать аналогичные профили в других городах с такими же счетчиками электроэнергии и выделим несколько случаев – возможно те, которые также достигли примечательных, но неоднозначных значений в нашей оценке калорий, – передадим эти адреса в гестапо и подождем, насколько точным окажется такой подход.

– Хорошо, – кивнул Адамек. – Тогда так и действуйте. Но, пожалуйста, держите меня в курсе каждый день. Важно, чтоб мы могли быстро что-то предъявить. Вам потребуется помощь других наборщиц?

– Нет, – решительно ответил Леттке. – Это будет контрпродуктивно. Мы с фройляйн Боденкамп теперь сплоченная команда, и одновременное выполнение нескольких запросов такого масштаба может излишне затормозить систему.

Адамек взял берлинский список и немного отъехал назад.

– Ну что же, приступим к работе. Жду вашего первого отчета сегодня вечером.

* * *

На обратном пути мысли Хелены трепетали как птицы в клетке, которую яростно сотрясали. Идея Леттке наверняка сработает – она была уверена в этом. Это означало, что она еще раз поможет приговорить людей к лагерям, в которых их ждет смерть, но, если честно, больше всего ее беспокоил вопрос, будет ли обнаружена ферма Ашенбреннеров в результате поисков. Крестьянский двор – не обычное домохозяйство, и ни одна ферма не похожа на другую, поскольку существовало столько разных сельскохозяйственных машин…

– Зайдите, пожалуйста, ненадолго в мой кабинет, – прервал ее размышления голос Леттке.

Хелена кивнула, застигнутая врасплох.

– Да. Конечно.

Тут возникло чувство неловкости. Воспоминание о том постыдном моменте, о смущении оттого, что ее обличили как воровку презервативов. В звучании голоса Леттке что-то напомнило ей об этом – почему? Чего он хотел от нее?

Она смотрела, как он открывает кабинет, нерешительно последовала за ним внутрь, с тревогой ожидая, пока он закроет позади нее дверь.

Казалось, он не знал, с чего начать. Ходил взад и вперед перед окном, потирая руки и размышляя.

– Один вопрос, – наконец сказал он, остановившись и изучающе взглянув на нее. – Вы когда-нибудь получали для себя несанкционированный доступ к защищенным данным?

47

Ситуация с Верой Шнайдер не оставляла Леттке в покое. Специально, чтобы спокойно продолжить чтение ее электронных писем, он даже пришел на работу в субботу. Настолько на него не похоже и могло вызвать подозрения, но сторож лишь доброжелательно кивнул и сказал, что каждый делает то, что может, для Отечества.

Отечество нисколько не интересовало Ойгена Леттке. Он делал то, что мог, да – правда для себя.

Но, конечно, он ответил: «Да, да», и состроил покорно-страдальческое лицо, проходя контроль.

После электронного письма, в котором Вера Миллер, урожденная Шнайдер, сообщала о собственной свадьбе, прошло много времени, прежде чем она снова связалась со своей подругой Гертрудой. В то время молодожены жили в чрезвычайно стесненных условиях в прежней студенческой каморке Пола Миллера, но подыскивали подходящую квартиру, что совсем не просто в густонаселенном Нью-Йорке, ведь она еще должна быть доступной по цене.

На протяжении нескольких писем Вера Миллер описывала пережитые ими приключения – квартиры, посмотреть которые можно только отстояв длинные очереди; апартаменты, расположенные в захудалых негритянских кварталах; арендодатели, которые, помимо уплаты арендной платы, хотели обязать их выгуливать своих собак, заботиться о престарелой бабушке в дневное время и тому подобное, – а также повседневную жизнь в Америке.

«Я постоянно сожалею, что мой „Фолькстелефон“ бесполезен в этой стране; технологии сильно отличаются, говорит Пол. Вообще, портативные телефоны еще не так широко распространены в Америке, как у нас, они очень дорогие и являются привилегией богатых – а во многих районах вообще не работают. Не удивительно, ведь страна такая большая. И, с другой стороны, похоже, каждый американец владеет собственным автомобилем, что как раз имеет смысл, учитывая размеры страны. Мы еще не приобрели, но Пол уже усердно занялся сбором документов у продавцов автомобилей».

Как раз в тот момент, когда они попали в короткий список для просмотра квартиры в бруклинском районе Уильямсбург, Пол Миллер получил предложение стать ассистентом в Беркли, в Калифорнийском университете. Предложение, над которым молодому докторанту не пришлось долго раздумывать: во-первых, там он сможет сотрудничать со многими важными людьми, включая некоторых лауреатов Нобелевской премии, от чего он, несомненно, только выиграет, даже если, как он выражался, будет всего лишь варить для них кофе. Во-вторых, там гораздо проще найти квартиру или даже целый дом, где их дети смогут расти в лучших условиях. А в-третьих, его родители жили неподалеку – огромный плюс в его глазах.

Но не в глазах Веры. «Конечно, его родители приняли меня с распростертыми объятиями, и Бетти, похоже, добрая душа – но все-таки мне становится не по себе при мысли добровольно переехать поближе к свекрови!»

Но предложение было слишком хорошим, чтобы от него отказываться, и потому они покинули Нью-Йорк, пересекли страну и обосновались в Беркли, штат Калифорния. Где им действительно удалось найти небольшой домик.

Пол Миллер для работы дома выгодно приобрел подержанный компьютер, подключенный к компьютерной сети университета. С этого устройства Вера Миллер отправляла электронные письма с нового адреса – вера: миллер::университет: беркли: сша – и преимущественно описывала в них, как вступила в новую жизнь в почти всегда солнечной Калифорнии и какие непредвиденные трудности ей это доставляло: «Никогда не думала, что когда-нибудь буду тосковать по берлинскому затяжному дождю, туману и грязному снегу. Дерзкое солнце похоже на то, как если бы мне приходилось есть одни сладости изо дня в день».

Но потом 4 января 1939 года у них родился ребенок, девочка, которую крестили именем Жаклин-Беатрис, и у Веры Миллер начались другие заботы. Это был беспокойный ребенок и стоил родителям последних нервов, и Вера сразу поняла, что от ее свекрови действительно много пользы. «Теперь я чувствую, что она мне ближе, чем родная мать», – признавалась она своей подруге в письме от 12 марта.

Из ее писем можно было заключить, что люди из университетской среды