Гроза над Миром - Венедикт Ли

— Дальше? — спросила Наоми.

— Я прыгнул в овраг, оттуда меня и вытащили, уже без памяти, — ответил Гордей.

— Он мучил тебя?

— Нет. Сжег мне мизинец на левой руке. От этого она еще лучше двигаться стала, — Гордей зло усмехнулся. — Он сказал, что станет поджаривать меня этой штукой по частям, пока не сознаюсь, кто меня подослал.

— Ты сказал.

— Великий чистильщик не таит своих планов. На кого пал его взор — тот умирает.

— Он поверил тебе? Насчет меня?

— Нет.

Я не выдержал и вмешался:

— Поверил. Потому что отпустил Гордея, чтобы он смог передать весть. Потому что с утра обстрел так и не возобновился. Потому что мы с Настоятелем уже связались с Арни! Как только взлетел планер с наблюдателем, мы отправили ему сигнал гелиографом из верхней часовни. А он продублировал его своему командиру. Таким же способом получили ответ. Войска Арни и корпус Ганского Совета уже входят в город. А Габ прислал посольство: просит замирения. У него разбежались все стиксы и армия обездвижела. Повальное пьянство и дезертирство.

— Мы удержим Вагнок, — оскалился Гордей, — Не весь, так нашу четвертушку. И вскорости перережем вояк по одиночке. Сволочи. Воля Тойво сметет их всех.

Я возразил твердо:

— Снаряды вы тоже умеете заговаривать, а… Гордей, Наоми? Надежда наша в другом! Командир ганцев, я слышал от вас же, неглупый человек, договоримся. Он хочет доложить Совету о своем успехе, но совсем не жаждет понести большие потери в городском бою. Только… Арни теперь знает, как горячо вы его любите, Наоми. Знает, что именно вы, его первая женщина, подослали к нему убийц.

— Я лучше прилягу, — сказала Наоми, — Он должен увидеть меня слабой.

— Поставлю охрану, — заторопился Гордей.

— Не надо. Строгий приказ — не сопротивляться, пусть даже кого убьют. Где Пини?

— Здесь я. Хочешь, чтоб была рядом?

— Да.

…Арни вошел один. Высокий, сильный, бесконечно усталый человек. Я с испугом увидел в его руке маленький револьвер. Наоми медленно поднялась с постели, босоногая, в белой ночной сорочке и, так же медленно, подошла к нему. Голова склонена, руки вытянуты вдоль тела.

С минуту оба молчали. Потом Арни протянул ей револьвер, рукояткой вперед.

— Забери. Жуткая штучка. И это — тоже твое, от Ханны, — он протянул ей сверток, — А теперь ваше светлое высочество может приказать очистить от меня Мир.

У Наоми тряслись руки, когда она принимала странный дар. Склонилась перед Арни в глубоком поклоне.

— Каждый — виновен. И каждый чем-то искупил вину. Чтобы спасти город, я готова была лишиться тебя.

Я старательно прятал усмешку. Наоми выкрутилась и здесь. Арни так расчувствовался, что готов был прослезиться — это в его характере. Он снова с нами, его талант и военное могущество добавились к нашим скромным силам. В такой ситуации и ганцы скоро запляшут под нашу дудку. Но как все обернулось!

Спустя двое суток с того часа, как Наоми предстояло умереть, в ее руках оказался, фактически, весь Вагнок. Едва ее не сгубивший, авантюрный замысел овладеть Островом, сказочным образом становился явью. Я провидел ближайшее будущее. В нем неизвестный автор сложил следующие строки, и добавить к ним нечего:

Буря сменилась покоем,Долго он Островом ждан.Твердою правит рукоюХозяйка — Наоми Вартан.Чужда любви и надежды,С сердцем, отринувшим страх,Больше не станешь ты прежней,Бедная наша сестра.Быть навсегда одинокой,Друга не знать никогдаТы заплатила жестоко,Властвуй, Наоми Вартан!

А, впрочем, добавлю. Титул-то прижился! Ra helo exelensa Insulo Maora — Ее светлое высочество — Хозяйка Острова.

14. СТРАНСТВИЕ УРСУЛЫ

Урсула начинала готовить ужин к возвращению Тойво, когда с моря донеслись глухие раскаты. Подумала: что-то не так. Может, Тойво напутал чего в своих планах? Страшно ухнуло. Стекла разом выдавило из оконного переплета, Урсула едва успела пригнуться у плиты. С недоумением увидела капли крови, сочащиеся из оцарапанной острым осколком ладони. Схватила завернутые в тряпицу еще горячие лепешки, и бросилась вон из кухни с криком:

— Дани! Возьми большую флягу!

Старший сын взбежал по скрипучей лесенке на второй этаж, скинул вниз загремевшую жестяную банку с завинчивающейся крышкой. Следом Дани без подсказки швырнул тяжелый пневматический игломет Урсулы. Молодец.

Последовал сильный беззвучный удар, бросивший Урсулу на пол. Когда она пришла в себя, во рту стоял вкус крови, в ноздри лез кислый пороховой запах. Верхний этаж, наполовину снесенный взрывом, горел. Маленький Ян молча сидел рядом на полу и, не отрываясь, смотрел на мать.

Урсула с трудом поднялась на ноги, споткнулась об игломет, подобрала его, чуть не упав снова. В голове гудело. Ян так и не издал ни звука, когда она подхватила его и бросилась вон из горящего дома, что одиннадцатый год служил им с Тойво надежным пристанищем.

Она не пыталась позвать Дани, разыскать его. Ракета попала в верхний этаж, когда мальчик только собирался спускаться вниз, и взрывом его тело разметало в кровавые клочья. Перешагнув порог дома, чтобы навсегда его покинуть, Урсула едва не наступила на оторванную тонкую детскую руку.

Зажигательные бомбы падали на Тир беззвучно, как во сне, и также неслышно горели дома на улице, и Урсула поняла, что оглохла. Свернула налево в переулок, ведущий на северную окраину гибнущего города, и пустилась бежать, крепко держа Яна на руках.

Мощеная обломками вулканического туфа улочка сменилась грунтовой дорогой, обсаженной густо теснящимися кустами миусса. Впереди Урсула увидела знакомый деревянный мостик через Вайпи — ручей, текущий со склонов Тирхольма. Но переходить на другую сторону прорытого водой глубокого оврага не стала, а спустилась вниз по узкой тропе вдоль крутого склона, прижимая к груди Яна немеющей от усталости рукой.

Опомнилась уже сидя у воды. Ян что-то говорил ей.

— «Я плохо слышу, сынок», — сказала на джойлик.

Маленькие пальчики Яна быстро задвигались, отображая знаки невербальной речи:

— «Где Дани?»

Урсула не стала скрывать, что его старший брат умер. Ян не заплакал, только надолго замолчал. Края оврага поднимались над ними на десяток метров вверх, и там часто вспыхивала полоса ночного неба, отражая взрывы ракет и снарядов, что с жестокой методичностью извергал из себя «Громовержец». Тойво влип, сделала вывод Урсула: не могло же ему везти вечно.

Небо осветилось и поднялось в недосягаемую высь. Несколько секунд спустя над их с Яном головами пронеслась ударная волна, и темный силуэт моста наверху исчез. Урсула погрузилась в странное, похожее на транс состояние — прежняя жизнь навсегда окончилась. Битва наверху постепенно сходила на нет и над Урсулой и Яном сомкнулась ночь. Предстояло решать, что делать дальше.