Проект «Аве Мария» - Энди Уир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В принципе, все не так уж плохо. Мы можем слегка менять курс, регулируя тягу, которую выдает двигатель каждого жука. Именно так Рокки недавно остановил вращение корабля.
— Думаю, стоит рискнуть.
Рокки прибегает обратно и останавливается прямо надо мной.
— Корабль начнет вращаться криво. Мы не сможем размотать кабели. Они перепутаются.
— А мы сначала наладим вращение, затем отключим жуков и только тогда размотаем кабели.
Рокки в ужасе отшатывается.
— Если корпус не разделен, перегрузка слишком велика для человека.
Это действительно проблема. Мне в лаборатории нужна гравитация в 1 g, когда корабль полностью разделен на две половины. Чтобы получить такой момент инерции при неразделенном корпусе, корабль должен вращаться очень быстро. Прошлый раз, когда мы проделали этот трюк, я вырубился в пилотском кресле, а Рокки чуть не погиб, спасая меня.
— Ладно… — задумчиво произношу я. — А если так: я лягу в складском отсеке под спальней. Там ближе всего к центру корпуса и перегрузка будет наименьшей. Со мной все будет в порядке.
— А как ты сможешь управлять центрифугой из складского отсека, вопрос?
— Я… ммм… перенесу панель управления из лаборатории в складской отсек. И проложу удлинительные кабели питания и передачи данных. Да! Это сработает.
— А если ты потеряешь сознание и не сможешь управлять, вопрос?
— Тогда ты остановишь вращение, и я очнусь.
Рокки раскачивается вперед-назад.
— Плохо. Другой план: ждем одиннадцать дней. Добираемся до моего корабля. Вычищаем твои топливные баки. Дезинфицируем — чтобы точно никаких таумеб. И заправляем топливом с моего корабля. И тогда снова можно пользоваться всеми функциями твоего корабля.
— Я не желаю ждать одиннадцать дней, — мотаю головой я. — Хочу приступить к работе сейчас.
— Почему, вопрос? Почему не подождать, вопрос?
Конечно, Рокки совершенно прав. Есть риск, что я погибну, или произойдет разгерметизация корпуса «Аве Марии». Но я просто не смогу одиннадцать дней сидеть сложа руки, когда меня ждет столько работы! Как объяснить, что такое «нетерпение» существу, которое живет семь веков?
— Это человеческая черта.
— Понимаю. Не совсем, но… понимаю.
* * *
Раскрутка корабля прошла по плану. Для этой работы Рокки выбрал «Ринго», а «Джона» и «Пола» отключил. «Джордж» по-прежнему на борту, на всякий случай.
Перегрузки при наборе скорости вращения ощущались жестко — врать не стану. Но я достаточно долго оставался в сознании и успел выполнить все шаги по переходу режима центрифуги вручную. Потихоньку я набиваю в этом руку. Наконец, я почувствовал приятную 1 g.
Да, я не захотел ждать и сильно рисковал, но зато на следующие семь дней с головой ушел в научную работу. Рокки сдержал обещание и смастерил испытательную камеру. Как и все, что делает эридианец, камера функционировала безотказно. Вместо неудобной крошечной вакуумной камеры я получил нечто, напоминающее большой аквариум. Ксенонит спокойно выдерживает огромное атмосферное давление даже на широкую плоскую поверхность. «Смелее!» — будто говорит он.
У меня в распоряжении, скажем так, неисчерпаемый запас таумеб. «Аве Мария» превратилась в автобус для вечеринок, битком набитый таумебами. Мне нужно лишь открыть кран подающей топливной трубки, которая некогда вела к генератору.
* * *
— Эй, Рокки! — кричу я из лаборатории. — Внимание, сейчас я выну из шляпы… таумебу!
Эридианец топает по туннелю из командного отсека.
— Полагаю, это очередная земная идиома, — догадывается он.
— Да. На Земле есть развлечение под названием «телевидение» и…
— Можешь не объяснять. Лучше скажи, есть ли результат?
Рокки прав. Я бы долго объяснял инопланетянину, что такое мультфильмы.
— Да, кое-что выяснить удалось.
— Хорошо-хорошо. — Рокки присаживается поудобнее. — Рассказывай! — Эридианец пытается скрыть волнение, но его голос звучит выше обычного.
Я делаю приглашающий жест в сторону большой камеры с экспериментом.
— Между прочим, работает идеально.
— Спасибо. Расскажи про результаты.
— Для первого эксперимента я создал атмосферу Эдриана. Я поместил туда предметное стекло с астрофагами и добавил к ним таумеб. Таумебы выжили и съели всех астрофагов. Чего и следовало ожидать.
— Конечно. Они в родной среде. Но это доказывает, что оборудование исправно.
— Именно. Я провел серию опытов, чтобы выяснить предел выживания таумеб. В атмосфере Эдриана они выдерживают от минус 180 до плюс 107 градусов Цельсия. Вне этого диапазона они погибают.
— Впечатляющий диапазон.
— Да. А еще они выдерживают условия, близкие к вакууму.
— Как в твоих топливных баках.
— Да. Но не полный вакуум, — хмурюсь я. — Им нужен углекислый газ. Хотя бы немного. Я создал атмосферу Эдриана, но вместо углекислоты закачал аргон. Таумебы не питались. Они впали в спячку. И умерли от голода.
— Логично, — говорит Рокки. — Астрофагам нужен углекислый газ. Таумебы из этой же экосистемы. Им тоже требуется углекислый газ. Откуда взялся углекислый газ в топливных баках, вопрос?
— Я подумал о том же! — восклицаю я. — И сделал спектрограмму суспензии из топливных баков. В ней полно растворенного CO2!
— Наверное, в астрофагах содержится углекислый газ. Или образуется в процессе их разложения. Часть астрофагов в топливных баках со временем погибла. Не все клетки совершенны. Дефекты. Мутации. Некоторые просто умирают. Из-за мертвых астрофагов в баках образовался углекислый газ.
— Согласен.
— Хорошие результаты! — хвалит Рокки и собирается уйти обратно.
— Погоди! У меня есть еще! Гораздо больше!
— Больше, вопрос? — Эридианец замирает. — Хорошо.
Прислонившись к лабораторному столу, я слегка постукиваю по «аквариуму».
— Я создал тут венерианскую атмосферу. Почти. Воздух на Венере на 96,5 процента состоит из углекислого газа и на 3,5 процента из азота. Сначала я закачал только углекислый газ. Таумебы чувствовали себя прекрасно. А потом я добавил азот, и они погибли.
Рокки от изумления приподнимает туловище.
— Все погибли, вопрос? Мгновенно, вопрос?
— Да, — киваю я. — За считаные секунды. Все погибли.
— Азот… неожиданно.
— Да, весьма неожиданно! — говорю я. — Я повторил эксперимент для атмосферы Терции. Только углекислый газ: таумебы живы. Добавляю диоксид серы: таумебы живы. Добавляю азот: бац! Все таумебы мертвы!
Рокки рассеянно постукивает по стенке туннеля.
— Очень-очень неожиданно. Для эридианских организмов азот безвреден. А многим нужен.
— Так же и на Земле! — горячусь я. — Земная атмосфера на 78 процентов состоит из азота.
— Я сбит с толку, — признается Рокки.
И не только он. Я озадачен не меньше. Мы оба думаем об одном и том же: если все живые организмы произошли от единого источника, то почему для двух биосфер азот жизненно необходим, а для третьей ядовит?
Азот совершенно безвреден и почти инертен, когда находится в газообразном состоянии. Обычно он существует в
