Проект «Аве Мария» - Энди Уир

— Хотите верьте, хотите нет, — заговорила Стратт, устало потирая глаза, — но вы мне симпатичны. Я не испытываю к вам особого уважения, но уверена, что вы по-настоящему хороший человек!

— Вам легко говорить! Это не вас собираются принести в жертву! Вы решили меня убить!!! — У меня из глаз брызнули слезы. — Я не хочу умирать! Не посылайте меня на смерть! Пожалуйста!!!

На лице Стратт отразилось страдание.

— Мне тоже тяжело, доктор Грейс. Если это хоть как-то утешит, вас будут чтить как героя. Если человечество выживет, ваши статуи будут стоять повсюду.

— Ну уж нет!!! — с ненавистью выпалил я. — Я сорву запуск! Решили убить меня? Отлично! А я сорву вам миссию! Я подорву корабль!

— Ничего вы не подорвете, — спокойно возразила она. — Вы блефуете. Я уже говорила, по сути вы хороший человек. Проснетесь уже как герой, хотя будете по-прежнему злиться. Представляю, как возмутятся Яо с Илюхиной, когда узнают о моем поступке. Главное, что вы трое окажетесь там и выполните свою работу. Потому что от вас зависит человечество. И я на девяносто девять процентов уверена, что вы поступите верно.

— А вы испытайте меня! — Мой голос почти сорвался на визг. — Ну же! Давайте попробуем! Увидите, что будет!

— Но я не могу полагаться лишь на девяносто девять процентов, верно? — невозмутимо продолжила Стратт. — Она снова сверилась с листком. — Мне всегда казалось, что в американском ЦРУ самые лучшие препараты для допросов. Кстати, вы в курсе, что они вообще-то из Франции? Правда. В DGSE[179] сделали наркотик, который надолго вызывает ретроградную амнезию. Не просто на часы или сутки, а на недели. Его применяли в ходе различных антитеррористических операций. Очень удобно, когда нужно, чтобы подозреваемый забыл о допросе.

Я в ужасе уставился на Стратт. В горле першило от крика.

— Медицинский робот хорошенько накачает вас этой штукой перед тем, как вы проснетесь, — проговорила Стратт. — Вы, как и остальной экипаж, спишете все на побочные эффекты комы. Яо с Илюхиной разъяснят вам подробности миссии, и все приступят к своим обязанностям. Французы уверяли, что препарат не стирает из памяти ранее полученные навыки, знание языков и тому подобное. К тому времени, когда память полностью восстановится, вы, скорее всего, отправите жуков обратно. А даже если нет, то будете уже слишком вовлечены в работу, чтобы отказываться.

Стратт кивнула Мельникову. Тот вытолкнул меня из трейлера и, скрутив, потащил по дорожке.

Я вывернул голову и сипло прокричал в дверь трейлера Стратт:

— Вы не имеете права!

— Подумайте о детях, доктор Грейс! — ответила она, выйдя на порог. — О всех детских жизнях, которые вы спасете. Подумайте об этом!

Глава 24

Ах, вот оно как! Теперь я вспомнил. Я не отважный исследователь, благородно пожертвовавший жизнью ради спасения Земли. Я насмерть перепуганный человек, который в буквальном смысле лягался и орал, не желая присоединяться к миссии.

Я трус.

Все это разом возникло в голове. Я сижу на табурете и тупо пялюсь на лабораторный стол. Сначала я был близок к истерике, а теперь… еще хуже. Я словно в ступоре.

Я трус.

Я, конечно, догадывался, что я не самый лучший кандидат на роль спасителя человечества. Я обыкновенный парень с генами кома-резистентности. И уже смирился с этим. Но оказывается, я еще и трус.

В памяти всплыли прошлые эмоции. Ощущение паники. Теперь я помню все. Абсолютный, всепоглощающий ужас. И боюсь я не за Землю, не за человечество, не за детей. А лично за себя. Я в дикой панике.

— Черт бы вас побрал, Стратт, — бормочу я.

Больше всего бесит то, что она была права. Ее план сработал как по нотам. Память ко мне вернулась, но я уже настолько вовлечен в миссию, что готов отдать всего себя ради победы. Конечно, я и раньше был готов отдать всего себя. А что еще мне оставалось? Позволить погибнуть семи миллиардам людей назло Стратт?

В какой-то момент Рокки спустился по своему туннелю в лабораторию. Не знаю, сколько времени он тут провел. Эридианцу не обязательно было приходить — с помощью сонара он мог «видеть» все, оставаясь в командном отсеке. И тем не менее, он здесь.

— Тебе очень грустно, — замечает Рокки.

— Да.

— Я тоже грущу. Но мы не будем грустить долго. Ты ученый. А я инженер. Вместе мы найдем решение.

— Как?! — в отчаянии вскидываю руки я.

Рокки процокал по туннелю поближе ко мне.

— Таумебы съели все твое топливо. Поэтому они выжили и размножились в топливных баках.

— Ну и?

— Большинство живых организмов погибают вне привычной атмосферы. Я умру без эридианского воздуха. Ты — без земного. Но таумебы выжили без воздуха Эдриана. Они сильнее, чем организмы Земли и Эрид!

— Верно. — Я задираю голову, чтобы взглянуть на Рокки. — Да и астрофаги довольно крепкие. Могут жить в вакууме и на поверхности звезд.

— Да! Да! — хлопает клешнями Рокки. — Астрофаги и таумебы из единой биосферы. Возможно, произошли от общего предка. Жизнь на Эдриане очень сильная.

— Да. Верно. — Я расправляю плечи.

— У тебя появилась идея. Это не вопрос. Я тебя знаю. У тебя появилась идея. Расскажи.

— Вот какое дело… — задумчиво начинаю я. — На Венере, Терции и Эдриане много углекислого газа. На всех трех планетах зона размножения астрофагов там, где атмосферное давление равно 0,02 единицы. А если закачать в камеру только углекислый газ под давлением в 0,02 атмосферы и посмотреть, выживут ли таумебы? А потом добавлять остальные газы по одному, и тогда станет понятно, в каком из них проблема?

– Понимаю, — одобряет Рокки.

Я поднимаюсь с табурета и отряхиваю комбинезон.

— Сделай мне испытательную камеру. Из прозрачного ксенонита с вентилями для закачивания и откачки воздуха. Кроме того, нужно сделать так, чтобы я мог устанавливать температуру на минус 100, минус 50 или минус 82 градуса Цельсия.

В лаборатории имелось необходимое оборудование, но почему бы не воспользоваться преимуществами более продвинутых материалов и конструктивных решений?

— Да-да! Я сделаю прямо сейчас! Мы команда. Мы все исправим. Не грусти! — Рокки уносится по туннелю в спальный отсек.

Я сверяюсь с наручными часами.

— Полная тяга отключится через тридцать четыре минуты. После этого можно использовать жуков для перехода в режим центрифуги.

Рокки застывает на месте.

— Опасно!

— Знаю. Но для опыта нужна гравитация, и я не хочу ждать одиннадцать дней. Лучше провести время с пользой.

— Жуки расположены для тяги, а не для вращения.

Рокки прав. В данный момент наше реактивное движение, мягко говоря, примитивно. У нас нет ни сервоприводов, ни