Заговор генералов - Владимир Понизовский

— Уже не мальчик? — счастливо пробормотал он.

Ольга была старше его на два года. И тогда, в ужасающе далеком прошлом, поддразнивала, называя мальчиком, а он обижался едва не до слез. Но потом была их ночь в «Бельфорском льве», в гостинице на парижской авеню д'Орлеан. Утром, проснувшись, он увидел ее, склоненную у его ног и с ужасом разглядывающую струпья-раны от кандалов на щиколотках. Он не успел отстранить ее, как она наклонилась и стала целовать раны, а он вспомнил мучительно-счастливые строки: «…и прежде чем мужа обнять, оковы к губам приложила…» Каждый, наверное, мечтает о Марии Волконской. И надо было ему пройти все то, что он прошел, чтобы найти ее. И потерять — тогда, шесть лет назад, он тем же вечером уехал в Питер, навстречу новому аресту. А она тоже уехала из Парижа — к своему мужу, в Женеву.

Он отпустил ее руки, не скрывая горечи, спросил:

— Ты вернулась с мужем?

— Нет, Антон, — не отрывая от него взгляда, покачала она головой. — Я глубоко уважаю Виктора, он очень хороший человек… Но я поняла, что люблю тебя. Давно поняла, еще до Парижа… Но до нашей последней встречи это было просто… Мечта, ожидание?.. Не знаю… А когда вернулась в Женеву, сказала. Он понял. Мы остались добрыми друзьями. А как же иначе, правда? Лицо ее стало серьезным, но глаза все равно светились. — Зачем же мы тогда делаем все это, если не ради того, чтобы люди были свободны — в своих делах, в своих мечтах, в чувствах?

— А в обязанностях?

— Конечно! Но у чувств только одна обязанность — они должны быть искренними. Я и приехала теперь одна. Виктор еще остался там, в Женеве: готовит к отправке в Питер нашу библиотеку и партийный архив… Когда ехала, могла надеяться только на чудо…

— Ты давно вернулась?

— В одном вагоне с Владимиром Ильичем.

— Боже мой! Все эти месяцы!..

— Пыталась разузнать о тебе — и не смогла… Я ведь даже не знаю твоей настоящей фамилии, а Владимировых оказалось так много… — Она тихо засмеялась. — Пока не пришла эта чудная девочка, Надюша…

— Наденька! — Антон вложил в свой голос все тепло.

— Она такая молодая, такая хорошенькая. И все уши о тебе прожужжала: и такой ты, и этакий — и вообще лучше тебя на свете быть не может! — В насторожившемся взгляде, в тоне Ольги проскользнула ревность. — Надюша влюблена в тебя по уши, по макушку. Она тонет в этой любви.

— Это хорошо… Даже если любовь безответна. Она — как путеводная звезда: в тайге ли, в пустыне.

— Она так молода…

— Хорошо быть молодым… Все впереди. Я очень ее люблю. Как родную сестренку. И желаю ей счастья. И постараюсь помочь… Нет, счастье она найдет сама. Постараюсь, чтобы стала она личностью.

— Станет, — уверенно проговорила Ольга. — Помимо всего, у нее превосходный слух, прекрасный голос, музыкальное дарование. Вот увидишь, она станет знаменитой певицей, и ты будешь хвастаться: мы были знакомы!..

Она легко рассмеялась. И только сейчас они увидели, что в комнате полно народу — и девушек и ребят — и они с изумлением смотрят на эту странную пару, забывшую обо всем на свете.

— Сейчас я освобожусь, — смутилась Ольга. — Ты проводишь? Я живу тут рядом.

— Конечно! У меня самого остались считанные часы…

6

— Антон, Антон, посмотри: сколько у тебя уже седых волос, сколько шрамов на теле… А ты все такой же глупый…

Как тогда, в «Бельфорском льве», ветер качал за окном фонарь и стремительно, снегом в ладони, таяло время.

— Ты, Оля, как награда. В конце долгого-долгого пути… Не знаю только, за что удостоен я ею.

— Глупый ты, глупый…

Глава шестая

29 августа

Резолюция собрания делегатов Военной организации при ЦК РСДРП.

Контрреволюция, создавшаяся в обстановке благоприятствующего ей соглашательства вождей из большинства Совета р. и с. д. в прочную организацию, которая, идя шаг за шагом в укреплении своих позиций, подошла к настоящим событиям «корниловского наступления».

Это наступление открыло глаза всем ослепленным контрреволюционной политикой, и лозунг «Революция в опасности!» стал лозунгом для широких масс демократии.

Отдавая себе полный отчет в важности происходящих событий, делегатское собрание 28 августа в целях укрепления революционного фронта, выпрямления его и для боевой готовности, бодрости и мощи революционной армии постановляет:

1) Попытки уступок, соглашательства и поблажек всем контрреволюционным требованиям, усиленно проводившиеся составом Временного правительства, были той канвой, на которой буржуазия выполнила организованный и глубоко продуманный заговор против революции.

Нужно организовать власть народа — рабочих, солдат и крестьян, дав этой власти всю полноту гражданских и военных полномочий.

2) Чтобы готовность у вождей большинства Совета р. и с. д. окончательно порвать с контрреволюционной буржуазией выразилась на деле, необходимо:

а) освободить арестованных после событий 3–5 июля товарищей большевиков — солдат, матросов и рабочих;

б) арестовать весь контрреволюционный командный состав в воинских частях, предоставив в этом право решения солдатским организациям;

в) провести в жизнь солдат, и в управлении и в руководстве, широкое выборное начало и выборность командного состава.

3) Немедленно развернуть гарнизон Петрограда в боевой порядок и совместно с представителями солдатских организаций обсудить план обороны и подавления контрреволюционного выступления, а также и охраны в Петрограде всех опорных пунктов революции.

4) Вооружить рабочих и под руководством солдат-инструкторов организовать рабочую гвардию.

5) Протестуя против смертной казни на фронте, которую генерал Корнилов настаивал распространить и на тыл, и требуя немедленной ее отмены, делегатское собрание находит, что конец смертной казни на фронте должен завершиться на страх буржуазии смертью авторов и проводников ее, т. е. контрреволюционного командного состава на фронте во главе с ген. Корниловым как изменником и предателем народа.

Делегатское собрание Военной организации РСДРП. Предстоят новые аресты.

В настоящий момент вся полнота власти сосредоточена исключительно в руках А.Ф. Керенского, который фактически является диктатором. Министр-председатель сегодня же предложит всем членам Правительства, в том числе и кадетам, сохранить свои портфели. Сегодня, как нам передают из официального источника, предстоят новые сенсационные аресты.

«Биржевые ведомости». 1

Эшелон катил быстро. Только мелькали за окнами телеграфные столбы и частили колеса. Пока во дворе «Айваза» Путко строил, пересчитывал, распределял оружие, собирал командиров подразделений, уже занялось утро. Фронтовиков в отряде набралось всего десятка два. Остальные вовсе необстрелянные, винтовку держать как положено не умеют. Зато горят, жаждут дела! Значит, станут солдатами!..

И сам он, под стать этим юнцам с горящими глазами, чувствовал воодушевление. Его стихия! Самое же главное: впервые за все тяжкие месяцы фронтовой жизни, да и всей своей жизни вообще он поведет бойцов-товарищей против действительных врагов революции. Эх, сюда бы его батарейцев! Где-то сейчас друзья-артиллеристы, где Петр?.. Кастрюлин-младший должен быть где-то там, по ту сторону…

Еще когда грузились в эшелон, Антону передали, что авангард Корнилова вроде бы под Гатчиной. Поэтому он приказал остановить поезд за два разъезда до станции. Выставил охранение, выслал разведку.

— Нет, в Гатчине спокойно, — вернулись парни. — Местный гарнизон за нас, сидят по окопам. Сказывают: путь на Лугу свободен!..

Двинулись дальше, пока паровоз не уперся в разобранный, прегражденный наваленными поперек рельсов деревьями и шпалами путь. Антон спрыгнул на насыпь. Подошел к баррикаде. На срубленных стволах сидели, курили измазанные, черные от мазута и усталости рабочие-железнодорожники. Один, пожилой, небритый, трудно поднялся:

— Дале дороги нема. — Показал через поле: — Во-он там ужо оне.

Путко приказал выгружаться. Место было удачное: взгорок, а перед ним широкое, версты на четыре, поле в рытвинах да еще рассеченное оврагом. За полем — лес. Через такое поле быстро не попрешь. Здесь они займут оборону и будут стоять насмерть.

— Рыть окопы по гребню! Тут, тут и тут — пулеметные гнезда. В роще оборудовать лазарет. Кухни расположить за бугром. Кашеварам приступить!..

Красногвардейцы почувствовали: их командир свое дело знает. Под утренним солнцем засверкали диски лопат.

— Александр, собрать ко мне командиров взводов!

— Слушь-сь! — весело отозвался адъютант Сашка Долгинов.

2

Моэм позвонил Савинкову и попросил неотложно назначить час встречи: