Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер

— А вам известно, что это озеро — помойная яма? Хотелось бы поточнее…

— Думаю, ваши парни сообразят. Но я пока не знаю, что это такое.

— А на какой глубине, по-вашему?

— У самого берега. Скажем так, на расстоянии броска с кромки воды. По-моему, скорее на той стороне озера. Подозреваемый был весь в грязи и с царапиной на лице, по-видимому, напоролся на низкую ветку. Он точно хотел спрятать вещь там, где ни у кого не будет охоты искать. Поэтому, думаю, он пошел на противоположный берег, там сплошной подлесок и заросли ежевики.

Поиски начались. Мы встали у воды, недалеко от парковки, и наблюдали, как водолазы исчезают под водой. Было очень холодно. Прошел час; ничего не происходило. Мы держались поблизости от командира водолазов, прислушиваясь к редким сообщениям по радиосвязи.

В половине десятого Гэхаловуду позвонил Лансдейн и устроил ему разнос. Он так кричал, что даже мне было слышно:

— Скажите, что это неправда, Перри!

— Что неправда, шеф?

— Вы вызвали водолазов?

— Да, шеф.

— Вы с ума сошли! Вы сами себе вырыли яму! Я могу вас отстранить от должности за такие вещи. Я назначил на пять часов пресс-конференцию. Вы там будете. И сами объявите о прекращении дела. Сами будете разбираться с журналистами. Я больше не желаю прикрывать вашу задницу, Перри! С меня довольно!

— Хорошо, мистер Лансдейн.

Он повесил трубку. Мы замолчали.

Прошел еще час; поиски по-прежнему ничего не принесли. Мы с Гэхаловудом, невзирая на холод, не покидали свой наблюдательный пункт. Наконец я сказал:

— Сержант, а если…

— Заткнитесь, писатель. Пожалуйста. Помолчите. Не желаю слушать ни ваших вопросов, ни ваших сомнений.

Мы подождали еще. Вдруг рация командира водолазов застрекотала как-то по-новому. Что-то случилось. Водолазы выходили на поверхность; на той стороне царило большое оживление, все устремились к берегу.

— Что там происходит? — спросил Гэхаловуд.

— Они нашли! Нашли!

— Что нашли-то?

Метрах в десяти от берега водолазы обнаружили в тине кольт 38-го калибра и золотую цепочку с надписью «Нола».

В полдень того же дня я, сидя за зеркальным стеклом в Главном управлении полиции штата, слушал признательные показания Роберта Куинна, которому Гэхаловуд предъявил револьвер и цепочку, найденные в озере.

— Вы этим занимались прошлой ночью? — почти ласково спросил он. — Избавлялись от улик?

— Как… как вы нашли?

— Игра окончена, мистер Куинн. Для вас игра окончена. Черный «монте-карло» — это были вы, а? Авто от дилера, нигде не числится. И никто бы до вас не добрался, не приди вам в голову дурацкая мысль с ним фотографироваться.

— Я… Я…

— Зачем, а? Зачем вы убили девочку? И эту бедную женщину?

— Не знаю. Как будто это был не я. По сути, все случайно получилось.

— Как все произошло?

— Нола шла по обочине шоссе, я предложил ее подвезти. Она согласилась, села в машину… А потом… В общем, мне было одиноко. Я хотел погладить ее по голове… Она убежала в лес. Мне надо было ее догнать, попросить, чтобы она никому не говорила. А потом она вбежала к Деборе Купер. И мне пришлось… Иначе бы она ей все рассказала. Это… Это было помутнение!

Он потерял сознание.

После допроса Гэхаловуд позвонил Тревису и сообщил, что Роберт Куинн подписал чистосердечное признание.

— В пять часов будет пресс-конференция, — сказал он. — Мне не хотелось, чтобы вы обо всем узнали по телевизору.

— Спасибо, сержант. Я… Что мне сказать жене?

— Не имею понятия. Но предупредите ее быстрей. Новость произведет эффект разорвавшейся бомбы.

— Сейчас скажу.

— Шеф Доун, вы не могли бы приехать в Конкорд кое-что прояснить по поводу Роберта Куинна? Не хочу мучить вашу жену или свекровь.

— Конечно. Я сейчас на службе, должен выехать на ДТП. И мне надо поговорить с Дженни. Лучше я приеду к вечеру или завтра.

— Спокойно приезжайте завтра. Сейчас уже торопиться некуда.

Гэхаловуд нажал на отбой. Вид у него был безмятежный.

— И что теперь? — спросил я.

— А теперь предлагаю перекусить. По-моему, мы с вами заслужили.

Мы пообедали в кафетерии Главного управления. Гэхаловуд сидел с задумчивым видом, не притрагиваясь к еде. Дело он положил рядом на стол и последние четверть часа разглядывал фото Роберта с черным «монте-карло».

— Что-то не так, сержант?

— Все так. Просто мне непонятно, зачем Куинн взял с собой револьвер… Говорит, что встретил девочку случайно, просто ехал мимо на машине. Но либо он все заранее продумал, и машину, и ствол, либо действительно наткнулся на нее случайно, и тогда мне неясно, почему у него с собой было оружие и откуда он его взял.

— Думаете, он все обдумал заранее, но не во всем признался?

— Возможно.

Он по-прежнему держал в руках фотографию. Поднес ее поближе к глазам, чтобы рассмотреть во всех подробностях. И вдруг что-то заметил. Его взгляд сразу изменился.

— Что случилось, сержант? — спросил я.

— Газета…

Я встал и, обойдя стол, тоже взглянул на фото. Он ткнул пальцем в стойку с газетами на заднем плане, рядом со входом в «Кларкс». Присмотревшись, там можно было прочесть заголовок на первой полосе:

— Ричард Никсон ушел в отставку в августе 1974 года! — закричал Гэхаловуд. — Фото не могло быть сделано в августе семьдесят пятого!

— Но кто тогда приписал фальшивую дату на обороте?

— Не знаю. Но это значит, что Роберт Куинн врет. Он никого не убивал!

Гэхаловуд пулей вылетел из кафетерия и через две ступеньки помчался вверх по главной лестнице. Я бежал за ним по коридорам до самого тюремного отсека. Он потребовал немедленно провести его к Роберту Куинну.

— Кого вы покрываете? — заорал он, увидев Роберта за решеткой камеры. — Вы не тестировали никакого черного «монте-карло» в августе семьдесят пятого! Вы кого-то покрываете, и я хочу знать кого! Жену? Дочь?

Роберт, подавленный, сидел на стеганой банкетке. Он прошептал, не поднимая головы:

— Дженни. Дженни я покрываю.

— Дженни? — изумленно переспросил Гэхаловуд. — Так это ваша дочь…

Он вытащил телефон и набрал номер.

— Кому вы звоните? — спросил я.

— Тревису Доуну Чтобы он не предупреждал жену. Если она узнает, что отец во всем признался, то испугается и удерет.

Мобильный Тревиса не отвечал. Тогда Гэхаловуд позвонил в полицейский участок Авроры, чтобы связаться с ним по радио.

— Сержант Гэхаловуд, полиция штата Нью-Гэмпшир, — сказал он дежурному. — Мне нужно срочно поговорить с шефом Доуном.

— С шефом Доуном? Позвоните ему на мобильный. У него сегодня выходной.

— То есть как? Я ему недавно звонил, он сказал, что занят на ДТП.

— Не может быть, сержант. Говорю вам, у него сегодня выходной.

Гэхаловуд, побледнев, повесил трубку и немедленно объявил общую тревогу.

Через несколько часов Тревиса и Дженни Доун задержали в аэропорту Бостон-Логан, при посадке в самолет на Каракас.

Поздней ночью мы с Гэхаловудом вышли из Главного управления полиции. Толпившиеся у выхода из здания журналисты тут же набросились на нас; мы молча пробрались через толпу и сели в машину Гэхаловуда. Он молча тронул с места. Я спросил:

— Куда мы едем, сержант?

— Не знаю.

— А что делают копы в таких случаях?

— Идут выпить. А писатели?

— Идут выпить.

Он отвез нас в свой бар на окраине Конкорда. Мы уселись за стойку и заказали по двойному виски. На экране телевизора за нашими спинами бегущей строкой шли новости:

Сотрудник полиции Авроры признался в убийстве Нолы Келлерган.

1. Правда о деле Гарри Квеберта

— Последняя глава, Маркус, всегда должна быть лучшей во всей книге.

Нью-Йорк, четверг, 18 декабря 2008 года

Спустя месяц после того, как открылась правда

В тот день я видел его последний раз.

Было девять часов вечера. Когда он позвонил в дверь, я сидел дома и слушал свои мини-диски. Я открыл; мы долго молча смотрели друг на друга. Наконец он произнес:

— Добрый вечер, Маркус.

Я ответил, замявшись:

— Я уж думал, вы умерли.

Он кивнул:

— Теперь я всего лишь призрак.

— Хотите кофе?

— Хочу, с удовольствием. Вы один?

— Да.

— Пора вам перестать быть одному.

— Входите, Гарри.

Я пошел на кухню ставить кофе. Он ждал в гостиной, явно нервничал, перебирал фотографии, стоявшие у меня на книжных полках. Когда я вернулся с кофейником и чашками, он разглядывал одну из них: наше с ним фото, в день, когда я получал диплом в Берроузе.

— Первый раз прихожу к вам домой, — произнес он.