Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Вот, в живых красках, еврейский беженец Феликс "в шерстяном пиджаке цвета загара, темно-синем свитере с вырезом, белой рубашке с открытым воротником и светло-бежевых вельветовых брюках" на ежегодной пасхальной охоте за яйцами у Рохатиных в Саутгемптоне вместе с Готбаумами, Киссинджерами, Пэйли и Оскаром де ла Рентас. Время от времени ведущий отлучался, чтобы ответить на звонок Лесли Векснера, в то время, как и сейчас, основателя, председателя и генерального директора крупной розничной компании Limited Brands. Когда МакКлинтик начал следить за ним, Феликс как раз консультировал Limited по поводу ее враждебной сделки по приобретению Carter Hawley Hale Stores за 1,1 миллиарда долларов.

Сделка с Limited стала лейтмотивом произведения. Феликс летел в Лос-Анджелес, чтобы дать показания в каком-то судебном процессе, связанном с "Лимитед". Когда этого не произошло, он развернулся и полетел обратно в Нью-Йорк, где забрал Лиз, и они вместе отправились на "Конкорде" в Париж. В салоне "Конкорда" они разговорились с Филипом Бикманом, президентом Seagram, о непонятных торгах акциями Colgate Palmolive и поинтересовались, не собирается ли Seagram сделать предложение. И Seagram, и Colgate были клиентами Lazard. Рохатины отказались от коктейлей с шампанским перед взлетом, но предпочли свежую икру и по рюмке водки со льдом. Феликс собирался в Париж, чтобы поговорить с президентом Франции Франсуа Миттераном, своим близким другом. Приехав туда, он поделился с ним неофициальными советами о том, что происходит в Соединенных Штатах. Затем Лиз присоединилась к ним за обедом. После этого они посетили художественную выставку Пьера Боннара. Прогулку по городу пришлось отменить, чтобы Феликс мог вернуться в отель "Ланкастер" на Елисейских полях для участия в телефонной конференции по сделке с Limited. На следующий день он решил выпить кофе с матерью и отчимом в их просторной квартире недалеко от площади Трокадеро.

После этого за Рохатиными следили, пока они летели в Иерусалим на изнуряющую процессию встреч, чтобы помочь собрать деньги для Израильского музея, где хранятся свитки Мертвого моря. Были встречи с Тедди Коллеком, мэром Иерусалима, и банкет в Кнессете. На каждом мероприятии к Рохатиным относились как к королевским особам. (Лиз, в конце концов, однажды появилась вместе с будущей первой леди Жаклин Бувье на показе мод в Ист-Хэмптоне, Нью-Йорк). Различные экскурсии были отменены из-за вездесущего звонка в Нью-Йорк для Лимитед. Но нашлось время для посещения Енона, поселения примерно шестисот евреев из Йемена, расположенного в часе езды к юго-западу от Иерусалима. Рохатины были представлены старейшинам деревни с большим энтузиазмом. А затем начались танцы, и Феликс со своей невестой быстро присоединились к хоре - традиционному израильскому свадебному танцу. Макклинтик, несомненно, изнемог, заметив: "Через неделю и день после часто прерываемой охоты за пасхальными яйцами, через пять дней после быстрой поездки в Лос-Анджелес и обратно, едва ли через два дня после прибытия в Израиль из Франции и за 24 часа до того, как он должен сесть на ночной рейс из Тель-Авива в Нью-Йорк, самый выдающийся в мире инвестиционный банкир танцует как подросток". Как говорят в бизнесе, такую рекламу не купишь.

В конечном счете, компания Limited потерпит неудачу в попытке заполучить Картера Хоули Хейла. Но, учитывая его постоянное беспокойство по поводу поведения его коллег-банкиров в этой и других враждебных сделках, он воспользовался платформой журнала Times, чтобы в очередной раз выступить против выбранной им профессии. "Наверное, я становлюсь похожим на своего друга, очень успешного оборонного подрядчика, который говорит мне: "Мне все труднее и труднее вести свой бизнес, потому что я не верю в оборонный бюджет". Иногда мне становится все труднее и труднее делать то, что мы делаем, потому что в конечном итоге я не думаю, что это то, что я хочу видеть на своем надгробии".

Конечно, то, что он хотел бы видеть на своем надгробии - бывший министр финансов США, - тоже было предметом обсуждения Феликса и его музы. "Сейчас мое время", - сказал он Макклинтику, когда его спросили о его интересе к должности в кабинете министров. "Потребуется огромное количество финансовой инженерии, чтобы переделать национальную и международную финансовые системы, которые вышли из-под контроля и должны быть собраны обратно. Это не обязательно буду я, и я действительно не жажду этого, но это будут люди вроде меня", - и затем он сделал свое заявление. "В государственной политике должны быть люди, которые понимают финансовые структуры и связь между финансовыми структурами и реальным миром. Есть много людей, которые понимают финансовые структуры, но не понимают реальный мир, и наоборот. По крайней мере, у меня был опыт работы и с теми, и с другими". Статья в журнале Times последовала за публикацией его сборника эссе и выступлений, что вызвало волну внимания к Феликсу со стороны СМИ: CBS Morning News, The MacNeil/Lehrer NewsHour, и, по словам МакКлинтика, возможность того, что Time поместит его на обложку. (Этого так и не произошло.)

И вот, как будто этого было недостаточно, четыре месяца спустя, в декабре 1984 года, Феликс появился на обложке отраслевого журнала Institutional Investor, изо всех сил подражая Фреду Астеру. Феликс появился в белом галстуке и фраке, в шляпе и с танцевальной палочкой. "Феликс: становление знаменитости", - кричала обложка. Наконец-то в одной аккуратной упаковке феномен Феликса предстал во всей своей деконструированной сложности: непревзойденный специалист по заключению сделок, манипулятор средствами массовой информации, светский льстец и разочарованный желающий стать политическим назначенцем высокого уровня. Клиенты и конкуренты оценили его превосходство в качестве корпоративного советника. "Я доволен консультацией, которую нам дал Феликс, - прокомментировал Лесли Векснер, несмотря на то, что Limited не выиграла свой приз, - и я бы снова прибег к услугам Lazard для других приобретений", - что Векснер неоднократно делал в дальнейшем. "Нельзя недооценивать фактор долголетия", - сказал один из конкурентов Lehman Brothers. "Феликс заключает сделки с тех пор, как я учился во втором классе". А один из его партнеров выразил должное почтение. "Само его присутствие в фирме помогает мне, куда бы я ни отправился", - мурлычет Лу Перлмуттер. "Я могу привести нового клиента, но тот факт, что он один из моих партнеров, очень важен".

Однако кинжалы конкурентов были в полной силе, когда речь зашла о том, чтобы прокомментировать пресыщенность Феликса хвалебными отзывами в прессе. Один из конкурентов щебетал: "Когда он чихает, New York Times простужается". Иконоборческий Washington Monthly процитировал вопрос о том, как Феликсу это удается: "Что такого в Феликсе Рохатине? Может, это эликсир,