Не верь, не бойся, не проси… Записки надзирателя (сборник) - Александр Филиппов

– Отстал ты, парень, от жизни. Нынче сотовый телефон уже не роскошь, а атрибут делового человека. Нас за ментов не примут. Потому что мы с тобой к месту назначения на шикарной тачке подъедем.

– Интересно, на какой?

– А какую поймаем, на той и подъедем. Ты передо мной дверь откроешь, я выйду, а водиле заранее заплатим и накажем, чтоб ждал.

– Я слыхал, что телохранитель дверь шефу при выходе из машины открывать не должен, – возразил Ванька. – Это не профессионально. Как раз в этот момент босса кокнуть могут. Да и не ходят телохранители в камуфляже… Прямо какой-то визит главы правительства в Чечню получается, если охрана в боевом снаряжении.

– Много ты понимаешь! – пренебрежительно махнул рукой Новокрещенов. – А те, к кому мы едем, еще меньше в таких делах шурупят. Нам главное рисануться… А костюма приличного у тебя все равно нет!

Ванька подтвердил удрученно:

– Костюма нет. Думал справить, да вот… закрутился… Может, взять пистолет? Телохранитель все-таки…

– Я же сказал – не надо. Если хочешь, делай вид, что он у тебя есть… под мышкой, например. А вообще-то, я уверен, там опасность такая подстерегает, что от нее револьвером не отобьешься.

– Снайпер?! Новокрещенов покачал головой:

– Хуже. Болезнь можно подцепить. Неизлечимую. Но если хорошие деньги заплатишь, то вылечат.

Ванька недоверчиво глянул на Новокрещенова, поежился, но безропотно застегнул куртку так, чтоб оставался виден полосатый треугольник тельняшки…

Экономя деньги, большую часть пути прошли пешком. И только за квартал до поликлиники, где угнездился Центр нетрадиционной медицины «Исцеление», Новокрещенов отрядил Ваньку на обочину, ловить «крутую» машину. Почти сразу же, взвизгнув тормозами, рядом остановился старенький, но вполне приличный снаружи БМВ.

– То, что надо, – сдержанно похвалил «телохранителя» Новокрещенов и предложил водителю: – Ты, шеф, нас вон к тому дому подкинешь, а потом полчасика у входа в поликлинику подождешь. Идет?

Тот скептически осмотрел пассажиров.

– Вы что, лечебное учреждение грабануть намылились? Я, братки, в такие игры не играю. Вылазьте по-хорошему.

– Да нет, ты не понял, – принялся успокаивать его Новокрещенов, как бы невзначай крутя в руках мобильный телефон. – То ж поликлиника, не банк, что там брать? – и склонившись к уху автовладельца, пояснил доверительно: – Я, слышь, жениться хочу. На докторше тамошней. Вот, кента прихватил – вроде как свата. Ну и… решили мы тачкой твоей пыль в глаза подпустить. Понимаешь?

– Стольник! – решительно оборвал его водитель.

– Экий ты, братан… – покривился Новокрещенов.

– Пятьдесят сейчас и полтинник после, – стоял на своем владелец БМВ.

– На, мздоимец, – сунул ему полусотенную Новокрещенов и добавил укоризненно: – Доверять надо людям, товарищ!

– Х-ха! – развеселился водитель. – Сам, можно сказать, брачный аферист, а туда же… с нравоучениями. – И, скрежетнув коробкой передач, тронул машину.

Через пару минут БМВ подрулил, пугнув двух старушек, к самому входу поликлиники и нагло втерся между машинами «скорой помощи». Ванька, выскочив первым, оглянулся вокруг, оценивая обстановку, и лишь после этого открыл заднюю дверь, выпуская Новокрещенова. Тот выбрался, потянулся, будто засидевшись в автомобиле, кивнул вальяжно шоферу – жди, мол, – и прошествовал в поликлинику следом за бдительным, готовым в любую минуту пресечь покушение на драгоценного босса телохранителем. Ванька топал решительно, зыркая по сторонам, правда, выходило это у него как-то воровски, и Новокрещенов успокоил себя тем, что народ пока плохо разбирается в том, как надлежит вести себя персональным охранникам.

В роскошной приемной центра Новокрещенов задержался чуток и, отыскав на дверях кабинетов табличку с нужной фамилией, ткнул в нее пальцем, спросив небрежно у секретарши:

– У себя?

Та, глянув на посетителя, на Ваньку, столбом замершего у входа, мигом оценила, сделала стойку и, включив селекторную связь, проворковала в микрофон:

– Константин Палыч, к вам пациент.

Потом, выпрямившись во весь свой обескураживающий рост, прошла, покачивая узкими бедрами в кабинет шефа, ввергнув и без того напряженного телохранителя Ваньку в еще больший столбняк.

– Рот закрой, – шепнул ему сурово Новокрещенов, и Ванька, исполнив команду, так лязгнул зубами, что секретарша оглянулась в недоумении.

– Ну-ну… я жду, – поощрительно кивнул ей Новокрещенов, и она скользнула в кабинет врача.

Ванька, закатив глаза, изобразил обморок, а Новокрещенов показал ему кулак и принялся расхаживать по приемной, морщась досадливо и демонстрируя, что ждать он не привык.

Когда секретарша вернулась и пригласила посетителя в кабинет, Новокрещенов окончательно решил, что предстанет перед целителем в роли классического, запечатленного в сотнях анекдотов «нового русского», эдакого полукриминального бизнесмена средней руки, а потому с порога заявил развязно:

– Привет лекарям!

– Э-з… Что вы сказали? – растерялся хозяин кабинета.

– Ну ты, братан, даешь! – снисходительно хохотнул пациент. – Чо, глухой, что ли? А еще врач.

Доктор поднялся и, протянув руку, глянул на вошедшего, прицениваясь.

– Константин Павлович Кукшин, член академии нетрадиционной медицины, директор центра и прочая, прочая. Чем могу быть полезен?

– Академик – это клево! – восхищенно причмокнул Новокрещенов и плюхнулся без приглашения в кресло для посетителей. Положил правую руку на стол, постукивая вызывающе Аликовым перстнем-«болтом». – Я, дело пропитое, когда на зоне был, тоже медицину изучал. Ну, мастырки там разные, как от работы закосить чисто, какие колеса для кайфа схавать… Это хорошо, что ты такой крутой доктор. Мне авторитетный лепила нужен, чтоб, значит, с понятиями.

– А что стряслось? – участливо осведомился Константин Павлович.

Новокрещенов доверительно нагнулся ближе к нему, растопырив пальцы, указал на грудь, чуть ниже золотой цепи.

– Вот здесь, просекай, давит. Так вот вздыхаю… – Новокрещенов набрал полные легкие воздуха, раздул щеки, потом выдохнул резко, сметя какие-то бумажки со стола, ткнул себя пальцем в левый бок. – А когда выдыхаю – сюда отдает.

– М-мда… – сочувственно кивнул Кукшин.

– Нет, ты слушай! – Новокрещенов прихватил его за лацкан белоснежного, хрустнувшего крахмально халата. – Короче, я прикинул туда-сюда – ну, думаю, тубик поймал? Пошел к этим… Ну, которые туберкулез лечат…

– Фтизиатрам, – подсказал Константин Павлович.

– Точно! В туберкулезный диспансер!

– И что? – живо заинтересовался врач.

– Да козлы они все, в натуре, а не доктора. Просветили на рентгене и ниче не нашли. А я знаю, чо у меня тут. Вот тут, во. – Он опять указал растопыренными пальцами на грудь.

– И я знаю! – торжественно объявил Константин Павлович, откинувшись удовлетворенно на спинку кресла, подальше от цепкой, как клешня краба, пятерни посетителя. – Вы только вошли, я глянул – а у вас аура такая… зеленоватая, с бурым облачком.

– Да-а? – вытаращил испуганно глаза Новокрещенов. – И чо это, в натуре по-твоему, док?

– Нет, любезный, вы сначала скажите, что сами у себя подозреваете. Это, знаете ли, крайне важный для диагностики момент. Организм как бы сигнализирует мозгу об опасности, предупреждает.

– Ну атас! – восторженно воскликнул пациент. А потом, посерьезнев, сказал шепотом, для чего-то оглянувшись по сторонам. – Я так думаю, док, что рак у меня.

Константин Павлович впился в посетителя долгим, гипнотическим взглядом, а потом, вздохнув, пробормотал:

– О, санта симплицитас!

– Чего-о? – напряженно переспросил Новокрещенов.

– Увы, – скорбно склонил голову доктор. – Мне остается лишь подтвердить вашу догадку.

Новокрещенов вздрогнул, сверкнув печаткой, стукнул кулаком по столу.

– Во, бля! Ну, невезуха, а?! Тока-тока зажил по-людски – коттедж отгрохал, тачку с наворотами купил, бабок – как грязи, авторитет у пацанов – все есть. Живи, радуйся! Все ништяк! Каждый день – праздник! И на тебе… Ну, в натуре… Я еще, дело прошлое, док, раньше просек – не к добру мне такая жизнь катит. И точно! Что ж теперь, в расцвете молодых и творческих сил – в ящик сыграть?!

– С такой опухолью, как у вас… Вы уж извините за откровенность, – замялся доктор, – но мой принцип – говорить пациенту правду, какой бы горькой она не была… Это знаете ли, мобилизует… Я имею в виду организм… Так вот, с опухолью такого типа и локализации вас ждет прямая дорога – ад патрес.

– В ад, что ли?!

– Нет, это я в другом смысле. Ад патрес в переводе с латыни означает: к праотцам.

– К каким еще отцам… твою мать?! – взорвался Новокрещенов, опять грохнув по столу Аликовой печаткой. – Ты можешь, в натуре, человеческим языком говорить? Без этих ваших медицинских примочек?