Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков. - Сусанна Карленовна Цатурова

говорится, что «никакая должность не может быть продана, если это не должность сержантов или другие мелкие службы, с нашего разрешения и с целью извлечь (чиновникам) выгоду»[1529]. Последнее обстоятельство чрезвычайно знаменательно, поскольку недвусмысленно объявляет истинный смысл санкций короля на такую акцию, а именно материальное обеспечение королевских должностных лиц.

Хотя такая подоплека и находилась в русле установившегося принципа несменяемости и прав чиновников на должности, продажа, тем не менее, оставалась продажей. Как же она воспринималась в обществе? В этом вопросе мы сталкиваемся с принципиально иным отношением, чем в случае скрытой торговли должностями.

Практика перепродажи должностей самими чиновниками не осуждалась в их среде, однако лишь при том условии, что купивший «уступку» человек проходил через конкурсный отбор и соответствовал требуемым критериям[1530]. Именно поэтому она не вызывала у них беспокойства, поскольку не наносила ущерба авторитету администрации. Но самое поразительное (и на что исследователи не обращали должного внимания), это совпадение в оценках такой частной продажи внутри поля власти и за его пределами. Хотя она, как было показано, не упоминается в критических пассажах о практике продажи должностей, но в тех редких случаях, когда говорится конкретно о ней, акценты критики принципиально иные.

К такому редкому случаю можно отнести «Хронику монаха Сен-Дени», человека весьма осведомленного и внимательного к общественному мнению. Он упоминает о назначении на должность маршала Франции в 1405 г. Клине де Брабанта, сменившего мессира Рено де Три. Оно было, по его свидетельству, «с изумлением воспринято мудрыми людьми» из-за недостойных качеств преемника. Человек скромного происхождения, разбогатевший на милостях герцога Орлеанского, он не мог похвалиться знаниями «об опасностях морей и не знал радости привести корабль в порт», преодолев тяготы морского пути. В описании этой замены содержится прямое указание на факт продажи славным Рено де Три своей должности. Как свидетельствует монах Сен-Дени, Рено «уступил» должность за 15 тыс. экю золотом, будучи сражен неизлечимой болезнью[1531]. При этом сама акция никак не осуждается, поскольку имеет целью обеспечить чиновника, достойно прослужившего и не способного более исполнять обязанности. Осуждению подвергается «выбор», сделанный по фавору, и потому недостойного преемника.

Прозвучавшая в ходе кабошьенского восстания критика сложившейся практики частной продажи должностей строилась по аналогичной схеме. Так, прево Парижа Пьера дез Эссара и других смещенных в ходе восстания за финансовые злоупотребления чиновников обвиняли в скрытой торговле должностями за гигантские суммы «людям не годным и не компетентным». Как следствие, в кабошьенский ордонанс была включена отдельная статья, формально запрещавшая и частную продажу[1532]. Однако на деле все обстояло иначе. Прежде всего, эта статья содержала свидетельство о масштабах распространения частной продажи: не только мелкие службы, но, по сути, все места в королевской администрации были ею охвачены к началу XV в. Служители Парламента и Палат счетов, вод и лесов, бальи и сенешали, прево и нотариусы Канцелярии, экзаменаторы Шатле и капитаны, виконты и сборщики доходов с домена, сборщики податей и налогов, контролеры, наконец служители Дома короля — все снизу доверху «взяли за обычай продавать (службы) и извлекать выгоду для себя (ont acoustumé de vendre et en prendre prouffit)». Угроза общему благу от такой деятельности, как и в случае коррупции, заключалась в неминуемом мздоимстве или поиске королевских милостей и пенсионов для возмещения потраченных на приобретение должности деньги. Ввиду этой угрозы продажа должностей формально запрещается под угрозой лишения службы и уплаты в казну полученной суммы и произвольного штрафа (amende arbitraire). Однако в конце из общего запрета делается существенное исключение для тех чиновников, кто «долго нам служил в этой должности и не может по болезни, старости или несчастью (accident) исполнять свою службу»; для них король предусматривает «милость» (grace) с целью обеспечения их материального благосостояния. В результате кабошьенский ордонанс фактически легализовал сложившуюся практику частной продажи чиновниками своих должностей после долгой службы в виде компенсации и ради сохранения материального достатка. О ее легальности в XV в. свидетельствует сборник формуляров Одара Моршена: в нем два типовых письма опять-таки подтверждают право чиновника продать свою должность «с разрешения короля» и на условиях соответствия преемника требуемым критериям[1533].

В произведениях же выходцев из чиновной среды эта процедура даже восхваляется, но только если она следует установленным правилам. Например, Жувеналь осуждал тех чиновников, кто продает свои должности, не заботясь о качествах преемников[1534]. В «Похвальном слове Карлу VII» Анри Бод хвалил установленную королем очередность продвижения на должности для служителей своего Дома, и если освободившееся место не соответствовало опыту и знаниям очередника, то он «обязан был продать его человеку опытному и состоятельному и извлечь из этого выгоду, дабы жить ею остаток своих дней»[1535]. В конце XV в. Робер де Бальзак, осуждая складывающуюся практику наследования должностей (ибо сын не всегда походит на отца в доблестях и опыте), упоминает и бытование частной продажи должностей, считая ее позволительной только в одном случае — если это «старый и доблестный служитель, кто хорошо прослужил государю». Поскольку и там и здесь целью являлась компенсация за долгую и безупречную службу, Бальзак советует королю лучше снабдить сына чиновника «деньгами или иным благодеянием», нежели разрешать исполнять службу несостоятельному человеку[1536].

Во второй половине XV в. реализация владельческих прав чиновников через частную продажу должностей фактически была узаконена. Так, в указе Людовика XI от 6 июля 1468 г. относительно численности судебных приставов Парламента прямо говорится об их праве после долгой службы и в старости «иметь, чем жить, поддержать свое положение, прокормить жен, детей и прислугу»[1537]. Более того, сам Людовик XI, по сути, выкупил в 1466 г. ординарную должность хранителя соляного амбара (grenetier) в Париже, поскольку пожелал дать ее Гийому Ле Куанту, но на нее имел права другой человек, возбудивший судебный процесс, и с целью его прекратить, король выделил ему «пенсион в виде компенсации»[1538].

Эта практика существенно отличалась от сложившейся позднее, в эпоху Старого порядка[1539]. Однако, хотя после учреждения «полетты» устоявшийся cursus honorum был упразднен, а покупка должности совершалась без проверки кандидата на предмет состоятельности, на деле и эта легальная продажа королем должностей, которые он до того отдавал даром, в определенном смысле продолжала заложенные в исследуемый период принципы. Прежде всего, продавались доходы от должности, а не сама функция, и если купивший место человек не в состоянии был ее исполнять, он обязан был ее передать подходящему человеку, обеспечив себя лишь доходами с нее. Во-вторых, высшие судейские должности по-прежнему не продавались легально тому, кто больше заплатит, хотя частная