Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков. - Сусанна Карленовна Цатурова

продажа оставалась неустранимой, о чем свидетельствует сохранение и в XVI в. старой процедуры — клятвы нового чиновника, что он ничего не платил за свою должность, или же расследование в самом ведомстве на предмет отсутствия «незаконного сговора или соглашения», под которым подразумевались денежные расчеты. Наконец, практика легальной продажи должностей на новом этапе еще крепче связала чиновника со складывающимся государством: платя «полетту», чиновник как бы инвестировал свои деньги в государство и поэтому был лично заинтересован в его укреплении. В этом смысле она была органичным порождением всей структуры соучастия чиновников в комплектовании королевской администрации. Благодаря этому автономизация бюрократического поля власти при Старом порядке достигает своего апогея в рамках монархического государства[1540].

Апроприация должностей и появление в исследуемый период практик уступки, наследования и продажи многие исследователи окрестили частью феномена «нового феодализма» или «феодализма-бастарда», хотя продуктивнее было бы обратить внимание на проявившуюся здесь общую для средневекового общества черту — корпоративный характер собственности. Штат должностей ведомств стал коллективной собственностью их служителей, которые могли реализовать свои владельческие права только внутри и под контролем корпорации[1541]. После фиксации штатов, оформления бюрократических процедур комплектования, типизации достоинств чиновников и корпоративного контроля за карьерным ростом и воспроизводством распоряжение должностями приобрело уже принципиально иной облик. И как ни покажется парадоксальным на первый взгляд, именно появление практик уступки, наследования и даже продажи внутри определенной группы и на определенных условиях как раз свидетельствует о новом характере службы и о новизне формирующейся бюрократии.

Исследование форм комплектования королевских чиновников во Франции в XIII–XV вв. показывает процесс автономизации бюрократического поля, соединение публично-правовых принципов с частными и механизм складывания чиновников в отдельную группу, основой материального положения и морального авторитета которых являлась должность, превратившаяся со временем в личное владение ее обладателя. Решающим фактором процесса апроприации должностей выступала личная заинтересованность чиновников в гарантированном материальном благополучии и в перспективах его удержания внутри семьи. Превращение должностей в собственность органично вписывалось в параметры средневековой социальной структуры: владение по контракту становится пожизненным, а затем наследственным; права собственности реализуются через корпорацию. Объективным результатом этого являлось укрепление нового по своей природе контракта с королем, защита королевской администрации от давления кланов и клиентел и повышение статуса чиновников, гарантирующего адекватное вознаграждение за долгую и безупречную службу, оформление привилегированной социальной группы, внутри которой воспроизводятся профессиональные достоинства, этические нормы и культура службы.

Часть III.

Статус, этика и культура службы

Процесс оформления института государственной службы органично включал в себя складывание высокого и привилегированного статуса королевских должностных лиц, а также специфической бюрократической этики и культуры. Начальный этап этого процесса превращения корпуса чиновников в привилегированную социальную группу во главе с «дворянством мантии» отмечен рядом особенностей, прежде всего преобладанием идейных стратегий завоевания общественного статуса, строящихся на педалировании ценностей государственной службы как служения общему благу. Этот процесс позволяет понять один из сущностных механизмов построения État moderne и его вклад в политическую культуру западноевропейской цивилизации.

Глава 7.

Бюрократический габитус

Общественный статус служителей короны Франции определялся спецификой их деятельности, которая отразилась на облике, самовосприятии и правовом статусе королевских должностных лиц и сформировала бюрократический габитус, характерный для складывающейся социальной группы чиновников[1542]. Одной из его сущностных основ являлась выработка и утверждение в обществе особого образа жизни и поведения, диктуемых выполнением служебного долга. Важно понять, что именно в деятельности чиновников считалось главным, определяющим, поскольку набор далеко не очевиден и потому весьма знаменателен. В свою очередь, служба короне Франции легитимировала материальное благосостояние и привилегии чиновников. Рассмотренные в контексте этики и культуры службы эти привилегии и, в целом, вознаграждение чиновников дают ключ к пониманию механизмов складывания социальной группы служителей короны Франции. Наконец, статус служителей короны нашел закрепление в принципе неприкосновенности при исполнении должностных обязанностей и в особых формах почитания чиновников, которые они вырабатывали и активно насаждали в обществе.

Дисциплинарные параметры службы

Бюрократический габитус был создан дисциплинарными параметрами службы, которые остаются наименее исследованным аспектом темы[1543]. Формирование королевских должностных лиц в особую социальную группу базировалось на их образе жизни, определяемом специфическими нормами работы учреждений, в целом, и каждой службы, в отдельности. Они вырабатывались постепенно, по мере институционализации функций. Среди них были общие для всех ведомств и служб правила, способствовавшие формированию профессионального корпуса чиновников, преданных интересам службы и способных ее исполнять.

Первым, если не по времени, то по значимости являлся принцип личного отправления чиновником своих обязанностей. Ввиду его комплексного значения мы уже сталкивались с ним в контексте борьбы против незаконной передачи должностей другому лицу. Теперь же рассмотрим его в дисциплинарном аспекте. Впервые он был сформулирован в специальном указе Филиппа IV Красивого от апреля 1303 г. и с тех пор регулярно повторялся для всех ведомств и служб короны Франции, что свидетельствует о его фундаментальном для института службы значении[1544].

Первый указ, предписывавший чиновникам лично исполнять свои обязанности, касался сенешалей, бальи и других служителей на местах: в стремлении «защитить общее благо королевства» король обязал всех чиновников на местах лично исполнять (personaliter exequantur) свою службу под угрозой отстранения[1545]. Судя по указу Филиппа VI Валуа от 10 сентября 1331 г. к бальи Амьена с упреком, что тот постоянно отсутствует в своем бальяже и не отправляет лично вверенное ему правосудие, регулярные предписания с трудом внедрялись в жизнь[1546]. И дело было вовсе не в простом пренебрежении своими должностными обязанностями, а в большом спросе на услуги, которые могли осуществлять эти образованные, сведущие и опытные чиновники. Королевское законодательство не могло не учитывать этого спроса, поэтому в законодательных нормах вскоре появляются послабления, дающие чиновнику легальную возможность заниматься и другими делами, не связанными с его службой, или же отлучаться на законных основаниях. Впервые такое послабление появляется в ордонансе Филиппа V Длинного о службе бальи и сенешалей: представителям короля на местах позволялось «в случае необходимости отлучаться по свои нуждам и делам друзей, но не более чем на один месяц или пять недель максимум»[1547]. Однако сенешали и бальи регулярно отсутствовали у себя в округе, поскольку обязаны были присутствовать в дни слушаний апелляций по судебным делам их сенешальств и бальяжей в Парламенте. Сроки слушаний были строго регламентированы[1548], но по мере расширения компетенции этого института и наплыва дел постоянно затягивались, что увеличивало время отсутствия и тех и других в своих округах, и не по их