Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

минут инвалида, и проковыляла к постели. Свернувшись калачиком, я задумалась о

дальнейшем. Ничего не придумывалось. От боли и усталости веки медленно смежились, и я

уснула.

Ночью я ненадолго проснулась, когда медсестра – Синди, наверное, хоть я и не

уверена, так как была слишком сонной, чтобы спросить ее, – проверила мои показатели и

вновь подключила меня к надоедливому пикающему аппарату. Я толком так и не очнулась

до утра, когда вернулась энергичная Сюзи.

– Вот она, моя заинька. О, да мы и не спим! Прекрасно!

Проверив меня тут и там, она вручила мне обезболивающие таблетки – сегодня мне

стало лучше. Однако я почти не замечала эту веселую тетушку, так как сосредоточилась на

чудесном видении позади нее.

– Эй, сестренка, – прошептала Анна, присев в изножье моей кровати.

Ее длинные волосы вновь отливали привычным почти черным цветом, и она собрала

их в потрясающе высокий хвост. На ней был ярко-синий свитер в обтяжку, подчеркивавший

ее чудесные формы. Редкий случай – я не стала сокрушаться из-за своей затрапезности в

сравнении с ней. Мне было важно только то, что рядом оказался родной человек.

Покуда медсестра делала свое дело, глаза мои наполнились слезами. Мне показалось,

что та пробормотала что-то вроде: «Обед через час, и ты должна сегодня поесть», – но вот

Сюзи вышла. Я поняла, что время близилось к обеду, а затем снова сосредоточилась на

Анне, которая не сводила с меня прекрасных, однако печальных зеленых глаз.

Едва я собралась спросить, что она тут делает, Анна заговорила сама:

– Ну что, досталось тебе от этих мальчишек?

Я поморщилась: значит, ей было известно все. Анна покачала головой, со вздохом

встала и обняла меня.

– Серьезно, Кира… О чем ты думала? Сунулась в драку!

Подавив всхлип, я пролепетала:

– Вообще не думала… Судя по всему.

Секунду подержав меня в объятиях, Анна взобралась на постель и прилегла с той

стороны, где не было капельницы. Стиснув мою руку, она положила голову мне на плечо.

– Ну что же, я для того и здесь, чтобы теперь думать за тебя.

Мне было тепло; я улыбнулась и расслабилась.

– Сестренка, я люблю тебя и страшно рада, что ты приехала… Но что ты здесь

делаешь?

Я надеялась, что это не прозвучало по-хамски. Ее приезд меня и в самом деле потряс.

Анна отодвинулась, чтобы лучше видеть меня.

– Это все Денни. Он позвонил после инцидента. – Она прищурилась. – Тебе повезло,

что трубку взяла я, а не мама или папа. Иначе сейчас твоя побитая задница летела бы домой.

Я снова поморщилась. Нет, родителям лучше вообще ничего не знать.

– А на работу тебе не нужно?

Анна вскинула брови:

– Хочешь избавиться от меня?

Я уже мотала головой, вцепившись ей в руку, чтобы она не ушла, и Анна рассмеялась:

– Нет… Я в активном поиске. Если честно, мама, скорее всего, только рада тому, что я

слезла с ее дивана. А где же искать работу, как не на Западе, бок о бок с моей

самоубийственной сестренкой?

Она сияла, покуда сказанное оседало в моей заторможенной голове.

– Погоди… Ты остаешься в Сиэтле?

Анна пожала плечами и снова улеглась рядом.

– Сперва я хотела лишь убедиться, что ты, задница такая, цела, но потом услышала,

что тебе негде жить, и решила – поищу-ка работу, а поселимся вместе. По крайней мере,

пока не доучишься. – Она посмотрела на меня с озорным выражением, поразительно

привлекательным. – Думаешь, в «Хутерс»[26] есть вакансии? Спорим, тамошние ребята круто

отстегивают на чай.

Я закатила глаза – вот же ветреная, затем прищурилась на нее:

– Откуда ты узнала, что мне негде жить? Келлан сказал мне только вчера…

Она побледнела и стала похожа на олениху, выхваченную светом фар, – сказочно

привлекательную олениху.

– Вот дерьмо. Я не должна была об этом говорить. Черт, теперь он взбесится. – Анна

снова пожала плечами. – Да и ладно.

Она откинулась на подушку, а я присмотрелась к ней внимательнее, не понимая, о чем

идет речь.

– Я столкнулась с Келланом внизу. Он рассказал мне, что происходит. Сообщил, что

попросил тебя съехать. – Анна снова выгнула брови. – Он, между прочим, хреново выглядит.

Красавчик, но все равно хреново. Неужели это Денни так его обработал?

Я бездумно кивнула, хоть на самом деле мне было не до того.

– Келлан все еще здесь, в больнице?

Я вроде бы решила, что он списал меня со счетов и поехал домой коротать время с

пузырем «Джека» и, может быть, какой-нибудь девицей… или двумя.

Анна вздохнула, заправила мне за ухо прядь волос и задержалась пальцами на

синячище, занимавшем значительную часть лица.

– Кира, он безумно влюблен в тебя. Он из больницы не уйдет. Бродит по вестибюлю,

пьет кофе и ловит новости о твоем состоянии. – Она убрала руку и подложила ее под щеку. –

Я пришла, а сестры уже о нем поговаривают. Он, ясное дело, успел очаровать нескольких, и

они докладывают ему о тебе, как только он появляется. – Анна закатила глаза. – В этом

сестринском курятнике уже разбиваются сердца.

Я покраснела и уставилась в потолок, пытаясь представить, где сейчас Келлан, и

ощутить его тепло даже на расстоянии, однако почувствовала лишь тупую боль в голове и

бóльшую – в сердце.

– А сюда он больше не придет?

Анна тяжко вздохнула, и я взглянула на нее сквозь слезы.

– Нет, – прошептала она. – Он сказал, что для него это чересчур. Ему нужно

переждать.

Ее брови сошлись в преувеличенно трогательном смятении.

– Заявил, что ему нужна минута. – Анна непонимающе повела плечами.

Я закрыла глаза и поняла: наша кодовая фраза… Ему понадобилась передышка от

меня. Насколько сильно я уязвила его теперь? Достаточно, чтобы он в конце концов стал

меня избегать. Невзирая на пронзительное одиночество из-за того, что я оттолкнула обоих,

меня грела мысль о его чувствах, которых хватало для верного пребывания поблизости.

Голос сестры заставил меня поднять веки. На сей раз Анна говорила совершенно

серьезно.

– Но все же, Кира, о чем ты думала, когда закрутила с двумя? – Серьезность на миг

исчезла, и ее губы дернулись в кривой улыбке. – Разве Джон и Тай ничему тебя не научили?

Я улыбнулась, вспомнив ее недолговечный любовный треугольник, а после подумала

о своем и нахмурилась.

– Анна, у меня этого и в мыслях не было. Я просто… – Тяжело вздохнув, я закончила:

– Меня накрыло.

Она притянула меня к себе и поцеловала в голову.

– Какая же ты дура, Кира. – Я отпрянула в нескрываемом раздражении, и Анна весело

ухмыльнулась. – Не надо стрелять в гонца с дурными вестями. Ты сама знаешь, какую кашу

заварила. – Подчеркивая сказанное, она прикоснулась к моему черепу.

Меня затопило покорство, и я снова закрыла глаза.

– Знаю… Дура и есть.

Слезы потекли, и Анна стиснула меня в объятиях.

– Ну-ну, все равно ты моя маленькая сестренка, и я тебя люблю. – Я плакала у нее на

плече, а она вздыхала. – Говорила же я тебе: занимайся книжками, а не людьми. Люди не

твое ремесло.

«Сказала Королева Разбитых Сердец», – подумала я не вполне справедливо.

Анна, как будто подслушав мои мысли, отстранилась:

– Я не ролевая модель, конечно, но хоть ничего не обещаю парням. А ты наобещала

им обоим, разве нет?

Кивнув, я закрылась руками, сраженная чувством вины и горем. Анна погладила меня

по спине:

– Все хорошо… Все утрясется. Ты просто еще молодая. Молодая и неопытная, а

Келлан чертовски горяч.

Я чуть напряглась и посмотрела на нее, мотая головой. Она разжевала:

– Я знаю… Все было серьезнее. Я заметила его слабое место – меланхолию, боль,

которую он прячет, надрывность музыки. Думаю, он довольно глубок. И чувствителен, перед

таким черта с два устоишь.

Вздохнув, я приникла к ней, счастливая тем, что она хотя бы поняла: дело было вовсе

не в его внешности. Гладя меня по спине, Анна снова шепнула, что все устроится. Мы долго

молчали, пока она не отстранилась со вздохом и не покачала головой на подушке.

– Как же ты, небось, меня ненавидела, когда я приехала. За шашни с Келланом.

Я открыла рот и не сразу нашлась, что сказать, так как вспомнила этот жуткий визит и

мои худшие подозрения.

– Нет, – наконец прошептала я. – Не тебя. Я ненавидела его.

Анна явно забавлялась, и я продолжила объяснять:

– Он вынудил меня поверить, что вы переспали.

Ее глаза расширились, затем слегка ожесточились.

– Он – что? – Но тут тон Анны смягчился, как и ее лицо. – Постой… Так вот почему

ты так долго со мной не разговаривала? Господи, я-то решила, ты оскорбилась из-за того, что

я схватила Денни за булки в аэропорту.