Вишенка на торте - Кристофер Дж. Брайс

class="p">Тяжелый смех Анны наконец стихает настолько, что она может сказать ответ между

приступами хихиканья. «О, милый. Я видел твою маленькую задницу больше раз, чем

могу сосчитать. Как ты думаешь, кто купал тебя с тех пор, как ты родился и до семи лет?»

Жерард хмурится еще сильнее и встает, сжимая полотенце вокруг на талии. «Мама, это

было миллион лет назад. Все изменилось с тех пор».

Анна пренебрежительно машет рукой. «Пожалуйста, ты всегда будешь моим маленьким

мальчиком, каким бы большим ты ни стал».

Она поворачивается ко мне, вытирая слезы с глаза. «Ты знаешь, что, когда Жерар был

маленьким, он бегал по дому голышом после купания? Он хихикал и визжал, а я гонялась

за ним с полотенцем, пытаясь поймать его, пока он не помочился на ковер».

Жерард застонал, его лицо приобрело глубокий оттенок красного. «Мама, я умоляю тебя.

Пожалуйста, прекрати».

Но сейчас Анна в ударе. «А потом было время, когда ему было пять и он решил

подстричься. Он отрезал огромный кусок волос прямо спереди и пришел ко мне в слезах, говоря, что он чудовище».

Она с нежностью хихикает над воспоминаниями, а Жерард зарывается лицом в свои руки, а его плечи опускаются в знак поражения. «Не могу поверить, что это происходит».

Анна наконец решает сжалиться над ним. Она подходит и ласково гладит его по щеке.

«Ладно, ладно. Я перестану позорить тебя перед твоим парнем». Она заговорщически

подмигивает мне. «Но знай, что у меня еще много историй».

С этими словами она уходит, закрыв за собой дверь.

Жерард все еще в ярости кричит: «А моя задница уже не маленькая!»

Он поворачивается и сбрасывает полотенце, обнажая свой голый зад во всей красе. Я

издал вопль смеха, который сдерживал с тех пор, как Анна начала свое путешествие по

дорожкам памяти.

Я рухнул обратно на подушки, схватившись за живот, а слезы текут по моему лицу.

Жерард бросает на меня сердитый взгляд, но в нем нет настоящей злобы. «Да, да. Смейся

над этим. Но если ты когда-нибудь захочешь поиздеваться над моей задницей...» Я тут же

перестаю смеяться, и он подмигивает. «Молодец».

А затем, с гавканьем, он прыгает на кровать, загоняя меня в клетку, и мы продолжим с

того места, где остановились.

___________

СТОЯ ПЕРЕД КАБИНЕТОМ ГЭВИНА, Я СМОТРЮ НА ДВЕРЬ, КАК БУДТО ЭТО МОЙ

палач. Шестьдесят девять с Жерардом лишь оттягивали неизбежное. Я должен смотреть

правде в глаза, независимо от того, хорошая она или плохая.

Я делаю глубокий вдох и стучу.

«Входите, - зовет Гэвин.

Я поворачиваю ручку и вхожу внутрь, сердце замирает в горле. Здесь ничего не

происходит…

Кабинет - это святыня хоккея: футболки в рамке, старые клюшки и фотографии команд.

занимают каждый дюйм обшитых деревом стен. Гэвин сидит в кожаном кресле за

массивным дубовым столом и выглядит как могущественный патриарх.

«Присаживайся, Эллиот». Он жестом указывает на плюшевое кресло напротив него.

Я сажусь на его край, нервно подрагивая ногами. У меня такое чувство, будто меня

собираются допросить или устроить викторину по хоккейной статистике, к которой я

совершенно не готов.

Гэвин сгибает пальцы и смотрит на меня поверх них. «Итак, Эллиот. Расскажи мне. Как

поживает Жерард в эти дни?»

Я моргаю, недоумевая. Это был не тот вопрос, которого я ожидал. «Эм, он хорошо? Я

имею в виду, ты же видел его в эти выходные. Он выглядит счастливым, нет?»

Гэвин неопределенно хмыкнул. «Да, но я имею в виду не то, что я вижу, а то, что я могу

прочитать».

«Простите, я не понимаю...»

«Ледяная королева», - говорит Гэвин, откидываясь в кресле. «Ее записи в блоге о моем

сыне и остальных членах команды. И о тебе тоже».

Вот дерьмо. Конечно, Гэвин знает о Ледяной Королеве. Он, наверняка настроил

оповещение в Google на имя своего сына.

Я облизываю внезапно пересохшие губы. «Я... да. Я видел их. Мы с Жерардом немного

поговорили об этом».

Гэвин кивает, ничуть не удивляясь. «Мужчины Гуннарсона всегда были предметом

многих...обсуждений. Даже когда я играл за Барракуды».

Я качаю головой, заинтригованный, несмотря на нервы. «Что вы имеете в виду?»

«Когда я учился в БГУ, была еще одна такая особа. Ледяная королева, которая писала

колонку сплетен для школьной газеты. Блогинга тогда еще не существовало. В основном

колонка была посвящена хоккейной команде и, со временем, мне и тренеру Доновану».

Мои брови взлетают вверх. Тренер Донован - отец Алекса, он суровый, без глупостей, который управляет командой железным кулаком, - был предметом сплетни? Я не могу

себе этого представить.

Они называли себя «Скейтер Бой», - продолжает Гэвин. «Каждую неделю они

публиковали новую колонку, полную жаждущих наблюдений о моей задницы или груди

Джека - тренера Донована. Этого было... очень много».

«Должно быть, это было странно».

«Поначалу было. Но мы привыкли. А Жерард?»

«Да, думаю, да. Он действительно получает от этого удовольствие. И остальная команда

не перестает его подкалывать».

Гэвин хихикает, качая головой. «Некоторые вещи никогда не меняются. Задницы, руки, пенисы - все это было честной игрой. Скейтер Бой как-то сказала, что у Джека «пальцы, которые тянут за член».

«Пальцы, которые тянут за член?» прошептал я, одновременно шокированный и

позабавленный этим откровением.

«О да», - говорит Гэвин, ухмыляясь. «О руках Джека ходили легенды. Ходят и сейчас, если честно».

Я смотрю на Гэвина, и в моей голове крутится миллион вопросов. Я не могу понять, то ли

я придаю этому слишком большое значение, то ли он намекает на то, о чем я думаю.

«Могу я спросить...» нерешительно говорю я. «Как вы с тренером Донованом отнеслись к

тому, что Скейтер Бой написала о вас?»

«Мы с Джеком приняли это, потому что многое из того, что написала Скейтер Бой, было

правда. Не самые пикантные домыслы, а их суть».

«Суть?»

«Мы с Джеком были вместе», - говорит Гэвин совершенно искренне. «В романтическом

плане. Так что рассуждения Скейтер Бой о наших отношениях, хотя и были навязчивыми, не были не совсем ошибочным».

У меня отпадает челюсть. Я чувствую себя так, будто кто-то только что ударил меня по

голове кувалдой. Тренер Донован и Гэвин Гуннарсон были парой?

«О мой Бог. Я понятия не имел. Жерард никогда не говорил мне об этом».

Гэвин хихикает. «Я не удивлен. Это не та тема, которую можно