Феникс (СИ) - Колышкин Владимир Евгеньевич

   Владлена, раскинув руки и ноги, лежит на теплых бревнах плота, загорает. Из чьего-то порванного обмундирования она сшила себе купальную пару цвета хаки. Очень идет такой наряд к ее смуглой коже. Она похожа на воинственную амазонку, и хорошо накаченные мышцы подчеркивают это сходство. Единственное чего боится наша мужественная женщина, так это гигантских насекомых. Однако подобная слабость заслуживает снисхождения, тем более что мужчины в такой же степени испытывают ужас, когда сталкиваются лицом к морде с шести или, боже упаси, восьминогим обитателем леса величиной с крупную собаку. Сейчас Владлена уже оправилась от шока, но тогда, в день встречи с муравьями, она потеряла голову от страха и убежала так далеко, что заблудилась. Осознав это, она пришла в еще больший ужас. Подхорунжий Лебедкин рассказал, что они с трудом сняли беглянку с дерева, двое казаков не могли разжать ей руки. Самое удивительное то, что ствол дерева, на который она вскарабкалась, был абсолютно гладким.

   Потом нашли нас, чудом вернувшихся из подземного муравьиного города. Наверное, вид у нас был не менее очумелый. Мы долго не могли сообразить, каким образом вдруг оказались на поверхности. Лично я обратной дороги из подземных катакомб совершенно не помню, хоть вы меня убейте. Одно в памяти отчетливо запечатлелось, как я вел переговоры с Царицей муравьев, и головной болью могу поручиться, что это было ни что иное, как телепатический контакт. Переговоры увенчались полным успехом. Нас отпустили, не причинив вреда. Фокин уверяет, будто нас каким-то образом "переместили" наверх. И что, по всей вероятности, этот вид муравьев выработал в себе умение внепространственного перемещения, то есть овладел тайной телепортации. Нечто подобное, говорил зоолог, уже было замечено учеными у муравьев вида атта. Правда, лабораторные эксперименты с этими муравьями не проводились. Были лишь кое-какие факты, основанные на разрозненных наблюдениях.

   Такой полезной функцией, как умение мгновенно перемещаться в любую точку своих обширных владений, вероятно, обладают далеко не все колонии муравьев и не всех видов. А может, наблюдатели что-то перепутали или сделали неверные выводы... Но я своими глазами видел, как солдаты появлялись прямо из скального монолита. Что это, если не перемещение материи сквозь материю? Пока мы бессильны объяснить это явление, как раньше не могли объяснить, что такое электричество и как оно проделывает работу, мгновенно перемещаясь с одного конца провода на другой. Но это не значит, что явление отсутствует. Оно работает, возможно, в экстремальных случаях или управляется Царицей сознательно. А то, что их повелительница наделена разумом, у меня нет сомнений.

   Геннадий Целоусов чувствует себя удовлетворительно и, судя по всему, скоро поправится. Фокин ввел ему препарат, восстанавливающий жизненные функции организма человека даже при сильных ранах. Надо ли говорить, что чудо-препаратом снабдили нас джентри. Конечно, своему спасению в первую очередь парень обязан своему могучему здоровью, если бы он скончался до того, как мы его нашли, никакие даже самые расчудесные препараты джентри ему бы не помогли.

   Куприянов вообще физически не пострадал, потому что не сопротивлялся. Его взяли в плен и отрядили работать на отдаленную грибную плантацию, до которой мы не успели дойти. Рано или поздно мы бы его нашли, но без проблем вернуться обратно впятером - это вряд ли. Тут без стычек не обошлось бы.

   "Ну что, Куприянов, каково быть рабом? - спрашивали его ребята. - Чем ты там занимался на плантации?" - "Грядки пропалывал", - хмуро отвечал муравьиный пленник. "Сачканул бы", - советовали друзья. "Там сачканешь кажется... охранники - звери! Чуть зазеваешься - кинжал в задницу... ну, эти ... челюсти то есть".

   Теперь не худо бы сказать, что в дальнейший путь мы пустились двумя отрядами. Да, мы разделились. Тимурыч и его команда - Степан Охтин, ботаник Полуньев и большая часть казаков во главе с подъесаулом Бубновым (всего 21 человек) продолжат разведку и экерную съемку местности. Будут пехом продираться сквозь джунгли аж до самого синего озера-моря. То есть до конечной точки маршрута. Делая по 25 км. в день, они достигнут цели за четверо суток. То есть, на 12-й день похода мы должны встретить их на берегу. Скорее всего, это произойдет утром.

   Второй отряд, меньший по численности и возглавляемый мною, отправится в дальнейший путь водным путем. Зря что ли мы назвали речку "Попутной". Течение ее от водопада в точности совпадало с направлением нашего маршрута. Предложение о разделе экспедиции внес я на оперативном совещании, после нашего мистического возвращения из подземного города. Предложение было одобрено. Действительно, у нас появился раненый. Хотя жизнь Целоусова сейчас вне опасности, и он довольно быстро поправляется, но ему нужен покой, хотя бы относительный. Кроме того, Иван Карлович Бельтюков совсем расклеился, заявил, что еще десяток другой километров, и он окончательно протянет ноги. "Если раньше меня не доконают грязь и насекомые", - жаловался он чуть не плача, и раздирал ногтями зудящую кожу под свалявшейся бородищей. И вообще, все тело ученого покрылось аллергическими пятнами, он вынужден был постоянно чесаться, что приводило его в бешенство. Свое состояние он назвал муками Иова.

   Владлена тоже явно обрадовалась возможности передвигаться с помощью хотя бы самого примитивного вида транспорта. Да и мне, признаюсь, дальний поход оказался в тягость. Вот я и придумал такую штуку - разделить отряд. Ни буквы, ни духа инструкции, данной нам Хуметом, я не нарушил. Нам нужна всеобъемлющая разведка. И мы ее проведем. И сухопутную и речную.

   И вот, с утра 8-го дня от начала похода, с пожеланием удачи, мы провожаем сухопутный отряд, а потом начинаем готовиться к плаванию. Из подходящих деревьев мы сооружаем два плота, и занимаемся их оснасткой. На первом, командирском плоту, займут места: Владлена, я, и трое казаков - Абрамкин, вызволенный из плена Куприянов и его друг Хамзин. На втором плоту, который будет идти вслед за нами, мы разместим больного Целоусова, а сотоварищами его станут зоолог Фокин, старик Бельтюков, хорунжий Свистунов и еще двое казаков - Тиунов и Жадан. Свои вещи мы сконцентрировали в центре плота и привязали их к бревнам. На всякий случай. На 9-й день мы отправляемся в путь...

   Я вздрагиваю от прикосновения руки Владлены. Она успокаивающе проводит ладонью по моей ноге. Я сижу рядом с ней.

   - Ты все пишешь и пишешь... как Ленин в Разливе, - веселым голосом женщины, довольной жизнью, говорит она, заслоняясь рукой от солнца, - Отдохни хоть немного. Ложись рядом - позагораем.