Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

– Почему? – спросила Фэйлен, с трудом отведя глаза от скачущего по полю отряда.

– Не знаю, о чем рассказывают в ваших легендах, но это уже не те кентавры. Когда ваш народ оставил Иллиан, люди стали на них охотиться, убить кентавра стало почетным делом. Поэтому кентавры сами стали охотниками, взялись за копья и луки, – объяснил Эшер. – Ту часть Селкского тракта, что проходит через Лунные поля, люди обычно объезжают стороной. Многие даже нанимают охрану в Трегаране, что на краю Иссушенных земель, или в Ванграте, если едут на юг.

– Наши старейшины рассказывают о добром и благостном народе, – печально ответила Фэйлен. – Мы, эльфы, всегда были друзьями кентавров.

– Они тебя стрелами утыкают прежде, чем поймут, что ты из эльфов. Если вообще вспомнят, кто это такие. – Эшер сунул руку за спину, проверяя, сколько стрел осталось. Впрочем, предосторожность была лишней: Рейна щедро поделилась со всеми из своего зачарованного колчана.

– Идемте, – позвал Эшер. – На закате мы должны выйти к Унмару.

Эльфийки в последний раз взглянули на кентавров и двинулись в путь.

Ночь в полях выдалась холодная, облака ушли на север, обнажив звездное небо и висящий посреди него полумесяц. Эшер мысленно еще раз поблагодарил Фэйлен за новый плащ, закутавшись посильнее.

Элайт, как всегда, заснула первой, пристроившись у костра. Фэйлен, завернувшись в плащ и одеяло, молча сидела рядом с Эшером.

– Начинается! – воскликнула Рейна. Они с Натаниэлем сидели, прижавшись друг к другу, под одним одеялом и первыми увидели, как Лунные поля занимаются зеленоватым светом. – Я всю жизнь хотела это увидеть!

Эшер тоже отвел взгляд от костра. Правда, он не светящейся травой любовался, а выискивал новые отряды кентавров: среди свечения проще было заметить темные фигуры.

– Это был дар кентавров моим предкам, – продолжила Рейна. – Травы, мерцающие в свете луны…

Натаниэль усмехнулся.

– Ты что, смеешься надо мной? – игриво спросила принцесса.

– Приятно, когда ты рассказываешь что-то, о чем я и так знаю, – с ухмылкой отозвался он и тут же получил тычок под ребра. Парочка переглянулась и захихикала. Между ними явно что-то происходило, но всерьез или нет, Эшер пока определить не мог. Он подумал, что Фэйлен сейчас вмешается и разгонит их, но она сидела, мрачно уставившись в костер и задумавшись о чем-то своем. Эшер уже понял: этот ее взгляд означает, что дело серьезное.

– Что не так? – спросил он.

– Мы не единственные, кто старается избежать войны. – Фэйлен понизила голос. – Я беспокоюсь о тех, кто сейчас далеко: об Адиландре, матери Рейны, и ее товарищах. Каждый день я вижу подтверждения пророчества Наланы… Если Адиландра доберется до последних драконов быстрее, чем король, если мы уничтожим Валаниса, сколько жизней удастся спасти!

– Расскажи о пророчестве, – громко попросил Эшер, чтобы Натаниэль и Рейна высунулись уже из своего одеяла и тоже поучаствовали в разговоре.

Фэйлен обернулась к Рейне.

– Принцесса помнит его лучше, чем я.

– Мы называем его «Эхо Судьбы», – начала Рейна, глядя в костер. Откашлявшись, она продолжила: – «Эльфы, любимцы богов, во тьме потеряют путь, гневу людскому под силу пламя драконье задуть. Человек бессмертный владыке тьмы дарует желанное, звезда Палдоры на небо дневное взойдет, долгожданная. Ее красота неземная – верный знак разрушения, лишь двух берегов союз надежду дает на спасение. Дети огня и пламени – будущего залог, но только избранный знает мрачный битвы итог. Боги даруют удачу и силу, избраннику прочат успех, но лишь для того, чтобы волей судеб один пострадал за всех».

Эшер выдохнул, удивленно подняв брови. Для него пророчества были все равно что лесные чащи: темные, запутывающие и полные всякой дичи. Все предсказатели, которых он знал, на поверку оказывались шарлатанами.

– Ты не веришь в пророчества? – спросила Рейна, заметив скептическое выражение его лица.

– Чтобы верить в пророчества, нужно верить в богов, – сухо ответил Эшер.

– Говоришь прямо как мой отец. – Рейну это обстоятельство, кажется, расстраивало.

– Он тоже не верит?

– Вот именно! Это так глупо, пророчество ведь было явлено его родной сестре! – Гнев принцессы разгорался быстро и бурно, как и прочие ее чувства.

– Налана – его сестра? – Эшер почувствовал, как что-то шевельнулось в памяти, там, за воспоминаниями о тренировках и пытках в Полночи, что-то ускользающее… – Как зовут твоего отца?

– Элим… Элим Севари, – удивленно ответила Рейна.

Эшер ничего не ответил, боясь спугнуть воспоминание, пытаясь уловить…

– Но ты же пользуешься магической силой. – Натаниэлю явно интереснее было поговорить про его неверие.

– И что? – ответил Эшер. Воспоминание исчезло. Он сорвал травинку и поднял повыше. – Магия – такая же часть мира, как эта трава, но не боги ее тут посадили.

– Но пророчество сбылось! – Рейна подалась вперед. – Налана изрекла его перед Войной драконов: «Эльфы, любимцы богов, во тьме потеряют путь, гневу людскому под силу пламя драконье задуть». Это про то, как люди победили драконов, а эльфы выбрали уйти, вместо того чтобы остаться и восстановить справедливость.

Про обстоятельства войны с драконами Эшер спорить не стал, лишь пожал плечами.

– Увы, только вот бессмертных людей не существует, мы едва до семидесяти доживаем.

– Это похоже на иносказание. Наверное, Налана имела в виду, что люди здесь навсегда и их правление приведет к возвращению Валаниса.

– «Лишь двух берегов союз надежду дает на спасение», – вмешалась Фэйлен. – Айда, Иллиан… – Она прижала кулак к сердцу, потом коснулась груди Эшера. – Может, нам и не все понятно в этом тексте, но некоторые слова предельно ясны. Только вместе мы сможем освободить мир от зла, которое несет Валанис.

Эшер не понимал, что значит «судьба», но спорить не стал. Вера Фэйлен в единение была ему близка: если эльфы и люди сойдутся в битве, крови прольется столько, что силы Валаниса легко добьют оставшихся.

– Давайте спать, – вздохнул он, решив, что о глупостях спорить бесполезно. – Завтра идем в Элетию.

* * *

На следующий день они нашли брод и, перейдя Унмар, продолжили путь на юго-запад, к болотам Элетии.

Эшер обернулся в последний раз взглянуть на зелень Лунных полей. Болота вокруг древней цитадели тоже когда-то принадлежали к тем землям, и трава на них росла та же самая, но в болотной воде она стала выше, из зеленой превратилась в бледно-желтую и света больше не испускала.

Сам город лежал в руинах. Не осталось ни единой целой башни: все разрушило либо время, либо Темная война. Гигантские корни чудовищных сорняков словно щупальца кракена охватывали стены, в болоте застряли давно брошенные осадные машины. При виде них Эшер как наяву услышал грохот стали и рев каких-то тварей, но не мог вспомнить…

«Возьми этот кристалл…»

Воспоминания налезали друг