История Византии. Том 2. 518-602 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приближенные к патриарху люди, извлекавшие выгоды от преследования монофизитов, побуждали его продолжать применение тех мер, которые допускал Иоанн. Но Тиверий, к которому обратился по этому делу Евтихий, отвечал ему так же, как и его предшественнику, что с него довольно войны с персами, чтобы не желать другой, внутренней, и предложил патриарху ограничиться мерами убеждения, если он вообще намерен поднимать спор с монофизитами. Дух времени был сильнее доброй воли государя, и самый путь убеждения имел особый характер. Так, в начале 578 года, в одно воскресенье, когда монофизиты собрались на богослужение в свой храм, находившийся во дворце Марины, в церковь ворвалась толпа, все разграбила, издевалась над портретами Севера и Феодосия и отвела тех, кого удалось захватить, в заточение, где уже сидели их, единомышленники. Патриарх вызывал их в епископию, вел с ними беседы в течение долгого времени и, ничего не добившись, отпустил.[961] В мае месяце того же года прибыли в Константинополь, по распоряжению правительства, представители монашества из Александрии. Распоряжение было сделано по настоянию покойного патриарха Иоанна. Евтихий принял их очень немилостиво и потребовал, чтобы они иступили в церковное общение с синодальной церковью. Они отказались и были заточены. Их не раз вызывали для увещания, но они соглашались вступить в собеседование только при участии императора и синклита. Пока монахи сидели в заточении, скончался их архимандрит, и его смерть еще более затруднила дело. Они были отпущены только в 580 году по ходатайству царя Мундара.[962]
Перед самым праздником Рождества Христова 578 года попал в заточение вместе с другими членами своей церкви Иоанн Эфесский, многократно подвергавшийся этой мере внушения. Он провел вместе со своими клириками праздник Рождества Христова в доме предварительного заключения (cancelli). После 1 января их перевели в тюрьму, откуда водили в течение 18 дней на увещание. Наконец он был отпущен и должен был покинуть столицу. Хотя он страдал подагрой, но у него отняли его осла, чем сделали еще более бедственным его положение. Потерпевший приписывает эту обиду лично патриарху.[963] Скоро, однако, Иоанн был опять в столице и вел сношения с Мундаром. По-видимому, насилия над монофизитами и ограбление их церквей в столице были скорее делом народной ярости, чем результатом распоряжений правительства. Пример столицы вызывал подражание в провинциях.
Хотя Тиверий был против всяких преследований за веру, но ему пришлось с самого же начала правления подчиниться духу времени и издать эдикт о преследовании еретиков разных наименований, не только ариан, которые были представлены готским элементом, но и других старых, над которыми давно было изречено запрещение. Поводом послужило следующее обстоятельство. — Формируя войска для отправки на Восток, он вызывал в столицу много готов и других варваров, исповедовавших арианство. Вместе с воинами являлись и их семейства, и жены солдат просили императора предоставить церковь для отправления культа по арианскому исповеданию. Среди фанатического населения столицы пошли слухи, что Тиверий втайне разделяет арианские заблуждения. Когда после венчания на царство Тиверий совершал свой выезд в храм св. Софии, церковные сторожа, находившиеся в толпе, из которой неслись по обычаю восторженные клики в честь нового императора, кричали ему: «Да будут извергнуты кости ариан! Да извергнутся кости еретиков и язычников! Да будет прославлена христианская вера!» Тиверий слышал эти крики и был очень недоволен и огорчен ими. Он приказал арестовать виновных и в объяснениях с ними заявлял о своем православии. Оставив их без наказания, он, однако, не решился предоставить храм для арианского культа в столице. Не ограничившись этим, он издал указ об аресте и заключении в тюрьму повинных в ереси ариан, манихеев, самобратиан. Этот указ был выставлен во всеобщее сведение в разных местах столицы. Начались аресты, многие откупались от заточения, преследования простерлись и на монофизитов.[964]
Весною 580 года в Константинополе разыгрались большие волнения на почве возбуждения народной ярости против язычников. — От христианского населения города Гелиополя (Бельбек) пришли жалобы на вызывающее поведение местных язычников. Тиверий направил туда некоего Феофила, который еще при Юстине был послан в Палестину для подавления беспорядков, вызванных самаритянами и иудеями. Он действовал жестоко и многих предавал казни. Получив приказание разобрать жалобы христиан в Гелиополе, Феофил отправился туда, арестовал много язычников, произвел строгое следствие и многих предал жестокой казни распятия. Показания попавших под следствие указали Феофилу на принадлежность к язычеству некоего Руфина, который состоял нотарием префекта претория Востока. Феофил послал позвать его на следствие; но оказалось, что он уехал в Эдессу к заместителю префекта, Анатолию.[965] Феофил отправился сам в Эдессу и по прибытии туда получил известие, что у Руфина собрались язычники и совершали там жертву Зевсу. Стража окружила дом. Ее увидали и все разбежались. Остался один Руфин, который, видя себя в безвыходном положении, лишил себя жизни жертвенным ножом. Аресты лиц по подозрению в приверженности к язычеству дали Феофилу доказательство участия в этом деле Анатолия. То был человек простого происхождения, из класса ремесленников, который сумел подняться до высокого служебного ранга и занимал видное положение при комите Востока. Чтобы придать себе больше значения, он поддерживал живое общение с патриархом Григорием и пользовался его расположением. Феофил арестовал его и заставил дать поручительство в том, что он явится на суд в Антиохию. Арестованный нотарий Анатолия показал под пыткой, будто Анатолий совершил однажды ночью в Дафне, предместье Антиохии, заклание младенца. На обыске в доме Анатолия найдено было изображение Христа с приделанной к нему статуей Аполлона. На пытке, которой подвергли Анатолия, он признался во всем, в чем его обвиняли. Анатолия и всех привлеченных к суду по этому делу Феофил распорядился препроводить в столицу.
Когда это дело огласилось, в столице началось страшное возбуждение. Император распорядился назначить комиссию из членов синклита для суда над язычниками, а сам уехал в Евдом. Разбор дела затянулся, и судьи склонялись к тому, чтобы применить к обвиняемым низшую меру наказания, ссылку, а
