Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

— Не разговаривай с ним и в глаза ему не смотри, — быстро зашептала деревенская колдунья на ухо подруге, нашаривая под шубкой заветный медальон на серебряной цепочке.

— А тебе бы лучше помолчать, — прошипел непрошенный собеседник. Его глаза полыхнули алым, а улыбка превратилась в оскал, — я ведь именно поговорить пришел с твоей госпожой. Пока — только поговорить, — он тряхнул головой, и длинные пегие волосы взлетели, подхваченные несуществующим ветром, — а ты нам все портишь… дура! — как только ладонь Одри коснулась медальона, незнакомец щелкнул пальцами, будто сбивая невидимую пылинку с рукава, и девушку отбросило далеко назад, в сугроб. Из-за кустов вышли две поджарых собаки — дымчато-серых, длинноногих, с узкими костистыми мордами и стоячими ушами. Клыки и когти слабо отсвечивали зеленью, а вместо глаз были темные провалы с плавающей в них алой точкой зрачка.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул мужчина и сощурился, точно сытый кот, — теперь нам не будут мешать всякие… Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали, леди Даллет. Сами догадаетесь, или мне объяснить?

Тайри стояла молча, глядя в пространство над плечом неприятного визави. Слова подруги она запомнила и старалась им следовать. Куда, интересно, смотрят маги его величества и монашеские ордена, в чьи прямые обязанности входит искоренять последователей Отступника? Как они проморгали такой экземпляр, по самую макушку накачанный Тьмой? Рядом с ним стоять больно и дышать невозможно, В позвоночник будто раскаленный бур вкручивают. И щиты все уже на пределе, того и гляди рухнут. А ведь он ломится, лезет в мысли, протягивает свои отвратительные магические щупальца к чувствам и воспоминаниям. Что там в монастыре говорили, какая-то есть простенькая формула от всякого зла, вспомнить бы еще…

— Молчите, леди? Выполняете указания какой-то деревенщины? Где же ваша фамильная гордость, а?! Ну и глупо. Легче вам от этого не станет, и не надейтесь. Кроме того, это же просто невежливо! Вы наверняка догадываетесь, что я много старше вас, — он ухмыльнулся криво, на секунду став почти стариком, — и происхождение мое ничуть не ниже вашего, то же касается и титулов… Самое меньшее, меня многие называют Князем, не говоря уж о всяческих Повелителях, Хозяевах и Властелинах. Некоторые даже Отцом величают. А вы в молчанку играть изволите, точно невоспитанная простушка. Право, вам не идет.

Он рассмеялся, довольный собственной тирадой — точно железом по стеклу скрежетнул, потом резко наклонил голову, ловя взгляд собеседницы.

— Ну хорошо же. Я сделаю вид, что я не гордый, и все объясню. Что за времена настали, все приходится делать самому… Если бы эти идиоты, мои эмиссары, хоть раз сработали, как надо! Так нет же, в результате их неуклюжих стараний я вынужден тут распинаться перед какой-то… Вы меня слушаете? Ага, вижу, слушаете. Поверьте, леди, это в ваших же интересах: внимательно выслушать и сделать, что просят. Лично я против вас ничего не имею. Пока. На Тропу выбрались — и на здоровье. Охота вам с инородцами романы крутить — да сколько угодно. По всяким опасным местам лазить изволите — ваше дело, если головы не жаль. Но не становитесь у меня на пути! — змеиный шепот перешел в неприятный, режущий слух фальцет, — ваш император и так словно кость в горле! И все эти тиншельты с валлирами, которые никак не передохнут, вечно лезут, куда не просили. А тут еще вы с вашим умением! Думаете, мне мало забот?!! — темный сделал еще пару шагов и оказался лицом к лицу с Тайри. Ее сковало мертвенным холодом, ноги моментально стали ватными, а сердце слабо трепыхалось, пропуская удары. Слава Создателю, колени пока не дрожат и зубы барабанную дробь не выбивают… Только руки еще каким-то чудом двигаются, можно перебирать монетки в кармане, они будто теплые, хотя как такое может быть? Серебряные монетки — и теплые. Се-реб-ря-ны-е…

— Для всех будет лучше, если вы под любым предлогом откажетесь от экспедиции на Ллир, леди. Обещаю вам забыть все те неудобства, что вы уже мне доставили. В противном же случае я сумею очень серьезно осложнить сначала жизнь ваших близких, потом вашу. И никто вам уже не поможет. Ну как, согласны?

— Нет, — будто со стороны услышала юная леди свой голос, удивилась мимоходом — даже не дрогнул! — и бросила в лицо красноглазому пригоршню серебра. Она почти не надеялась, но светлый металл буквально прожигал бледную кожу, и плащ незнакомца дымился там, где в него угодили монетки. Темный взвизгнул, точно увидевшая крысу девица, схватился за лицо и исчез, будто и не был. Юная герцогиня перевела дыхание, а к ней уже спешила, прихрамывая, Одри.

— Молодец, моя леди, выстояла, — деревенская колдунья обняла подругу, прижалась щекой к щеке, — ну, теперь-то чего дрожать? Ты победила, не он. Все хорошо, только нам бы теперь в храм зайти, Создателю спасибо сказать, что не оставил нас, грешных, на растерзание…

Через несколько минут они вышли на улицу, а вокруг по-прежнему был яркий зимний день, и парк, оставшийся за спиной, больше не казался ни мрачным, ни опасным. В паре шагов от калитки девушки столкнулись с Дарреном.

— Слава Создателю, вы вернулись! Я места себе не находил, мне показалось, вы были в очень большой опасности. Я ведь прав?

— Прав, конечно, но все уже позади, — попыталась успокоить его Тайри, но голос срывался, а руки дрожали.

А с другой стороны, не замечая дорожек, бежал, задыхаясь, Гай. О существовании порталов мастер, похоже, напрочь забыл.

— Живая… — выдохнул он, увидев беседующую с Дарреном ученицу.

— Забирайте ее, мастер Гай, и не отпускайте от себя ни на шаг, — тихонько сказала ему Одри, — а в храм я и сама схожу. Боюсь, без Смиренных братьев нам не обойтись. Не смотрите на меня так, Тайри вам все расскажет.

Она, конечно, рассказала всё и без утайки, сидя перед жарко пылающим камином с кружкой горячего вина в руках. Говорила тихо и монотонно, стараясь не думать о том, что поза и лицо скажут внимательному человеку много больше, чем слова, что вместе с остальными ее слушает отец и замерший у его кресла Габриэль. Оставалось только возблагодарить Творца за то, что матушка отправилась в гости к жене уккабского посла.

— И что нам всем теперь делать, о моя мудрая дочь? — спросил без тени иронии герцог Даллет, когда рассказ был окончен.

Неловкое молчание повисло в комнате. Рецептов, если, честно, не существовало. Можно, конечно, предположить, что если переселиться всей семьей в самый неприступный и древний монастырь, где монахи силой молитвы исцеляют безнадежно больных…

У дверей полыхнул снежно-белым портал, и из него буквально выпал взъерошенный и крайне недовольный жизнью Даль.

— …Да чтоб твоего демона через храмовый порог коромыслом… Сроду у меня эти фокусы не получались, и вот опять! — граф Изар огляделся, заметил, что в зале полно народу и тут же перестроился, нимало не смутившись, а попутно еще и заметив мрачные лица мужчин и растерянные — женщин.

— Рад вас видеть, милорды и миледи! Похоже, и спрашивать ни о чем не нужно. Тайри, с тобой тоже… поговорили?

Та просто кивнула в ответ.

— Значит, не только нам испортили утро… Эти мерзавцы даже к брату просочились.

— Что по этому поводу сказал государь?

— Как только перестал ругаться последними словами, велел успокоиться и не паниковать, — горько вздохнул сводный брат императора, — Ничего они нам не сделают. Пока мы с места не тронулись, Весы на нашей стороне. А после праздника Длинной ночи вернутся тиншельты, и тёмные вообще не смогут близко к городу подойти. Нет у них такой силы, у всех марионеток ниточки порвутся.

— Мне бы твою уверенность, Даль, — мрачно сдвинула брови юная герцогиня, — тот, что с нами говорил, марионеткой не был. Слишком живой, и в нем слишком много силы.

— Брат сказал, что эти — тоже куклы, только перчаточные. Люди-сосуды, временные вместилища хозяйской воли. Отступник воспользовался ими, а потом, скорее всего, выкинул, как грязные перчатки, за ненадобностью. Слава Создателю, их господину пока нет прямого доступа в наш мир, вот и приходится пользоваться…орудиями. Так что будем жить дальше.