Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

— Боюсь, что у нас уже не получится, как раньше, — покачала головой Одри.

— Придется постараться, — веско произнес граф Изар и сделался, как никогда, похож на своего венценосного брата. Даже интонации были те же, — они ведь никого из нас не запугали, и договориться ни с кем не смогли, ушли не солоно хлебавши. Даже если мы все сейчас немного… — он задумался, подыскивая правильное слово, — растеряны, они не должны об этом догадаться. В нашей жизни ни-че-го не изменилось.

— Вот сейчас я точно услышала его величество, — бледно улыбнулась Тайри, — и именно так я и сделаю.

— Да я и старался передать его слова как можно точнее, — смущенно потупился Даль, — еще боялся, что не сумею.

— Сумели, милорд. Так государю и передайте, — откликнулся герцог Даллет со своего места. Видимо, его тоже впечатлила речь Адалера. — А пока не согласитесь ли с нами поужинать?

— Если не обременю…

— Честное слово, граф, вы меня удивляете. Я всегда рад друзьям моей дочери.

— Ну, тогда я немножко обнаглею, — совершенно лучезарно расплылся в ответной улыбке Даль, — кто мне поможет построить Короткий переход и забрать Орнери из дома? Не хочу оставлять ее одну.

Сидя за одним столом с друзьями дочери, герцог Даллет гадал, на кого они сейчас больше похожи: на заговорщиков или на армейский штаб перед боем. Молодые тактики и стратеги, на плечи которых хитроумный Рикарт ор Льофф переложил часть своей ноши. Теперь и они, как умели, не давали миру рухнуть в бездну. Вполне достойное занятие для любого мага, если подумать. Все лучше, чем отплясывать на балах и проводить время, пересказывая светские сплетни. К графу Изару старший Даллет относился с симпатией и уважением давно, его подругой-птицей просто восхищался (не так-то просто пойти против традиций и воли ну очень влиятельной родни!), да и с наставником дочери всегда был рад увидеться. Герцог никогда бы не подумал, что сердце затворника, коим мастер Гайдиар был многие годы, дрогнет и откроется Тайри. Многие и многие несчастные, пытавшиеся строить в разные времена отношения с ваюмнами, утверждали, что эти чужаки вообще не способны любить. А тут — такое чудо… Печально в этой истории только одно: им предстоит расстаться. Как переживет это его дочь, герцог даже думать боялся. Он попробовал представить, что навсегда может потерять леди Лиолу. Не похоронить, а расстаться и больше никогда не увидеть. Ему стало больно, но не смертельно. Ведь иногда достаточно просто знать, что любимый человек жив. Вот именно, что иногда! А иногда — совершенно недостаточно и вовсе непереносимо, потому что некого обнять, невозможно услышать голос, нельзя заглянуть в глаза, и пустота на пару с ледяной тоской пожирают тебя изнутри.

Он прекрасно помнил, как мучился, когда Лиола — тогда еще его невеста, на несколько месяцев вынужденно вернулась в свои леса. Ее ждали какие-то длительные, чрезвычайно важные ритуалы и назначение преемницы в ордене Гарды, а его — сколько-то недель одиночества. Герцог умом понимал, что лесная колдунья его любит, верна и жива-здорова, и все равно изводился от беспокойства. Вдруг с ней что-то случится, а его не будет рядом? Именно тогда он впервые попытался создавать порталы, а когда ничего не вышло, стал по крупицам собирать сведения и учиться, у кого возможно. Ах, если бы тогда ему попался мастер Гай… Теперь же Даллет-старший искренне радовался за дочь, ведь у нее получилось сделать то, чего он в свое время или побоялся, или забросил, или пожалел времени и сил. Кто бы мог подумать, что его девочка будет спокойно ходить по Тропам и увидит иные миры? После блестящей защиты все бывшие коллеги из Академии и немногочисленные оставшиеся друзья уши ему прожужжали: почему они знать не знали о такой интересной теме, и как это вообще пришло в голову юной леди. Не иначе многоопытный отец подсказал… Ну и, конечно же, теперь нет отбоя от желающих свести знакомство поближе — многие уже потирают руки от воображаемых выгод, что может дать Тропа. Безумцы… Некоторые уже который раз присылают приглашение на очередной бал и призывают как можно крепче дружить домами. А ведь дочери сейчас совсем не до светской жизни. Самое опасное, как и самое интересное, с обретением звания магистра вовсе не закончилось — оно только начинается, и ей понадобятся все силы, чтобы не утонуть в водовороте чужих интересов, интриг и противостояний. Если раньше герцог планировал для дочери вполне понятное будущее, то теперь он хотел только одного: чтобы Тайри жила и была, по возможности, счастлива. Например, как сейчас — несмотря на пережитый ужас, под нависшим над ней мечом неизбежного расставания с любимым человеком, с глубоко спрятанным внутри беспокойством за родных и близких, чувством вины перед матерью и так и не выполненным обещанием найти брата… Тайри счастлива, уверена в себе и соратниках, согрета взаимной любовью и идет единственно правильной дорогой — своей собственной. Не навязанной, не подсмотренной, не придуманной — настоящей. Как любой, ступивший на свой путь, она не знает, что ждет ее впереди. Как любой, она одинока и в опасности, пусть пока это и не заметно. Если Творец столь милостив, как о нем говорят, то приведет к ней человека, что будет рядом каждую минуту и дойдет до конца пути. Остальные же, как ни печально, будут лишь временными попутчиками. Кто знает, возможно, на каком-то этапе ей придется остаться совсем одной… А пока пусть радуется, любит, сражается, заботится, верит и ждет. Когда, если не сейчас?

**** **** ****

После всего произошедшего у Тайри совершенно пропало настроение куда-либо выезжать, и вовсе не из-за пережитого страха. Она боялась причинить боль близким. Пусть уж лучше отец и Гай будут спокойны за нее, а всяческие балы и увеселения подождут. Гаю стоило огромных усилий уговорить ее не отказываться от бала Наставников. Решающее слово сказал герцог Даллет, напомнив, что юной леди очень вредно не ездить на бал, особенно когда она этого заслуживает. Пришлось согласиться, а упущенное время заставило Тайри волноваться гораздо сильнее, чем перед защитой. Да что там, перед своим первым выходом в свет юная герцогиня так не переживала!

Тайри замучила всех, кого возможно, вопросами о том, хорошо ли сидит платье, к лицу ли ей этот цвет, не слишком ли простая прическа и не тяжеловаты ли драгоценности. Одри, устав от всего этого, втихаря подлила подруге успокаивающего зелья. В итоге, ночь перед балом юная леди провела дома и отлично выспалась, что благоприятно сказалось и на цвете лица, и на душевном равновесии. На нее снизошло спокойствие, и настроение всех окружающих резко улучшилось. Леди Лиола и Одри вполне справедливо считали, что и волноваться-то было не о чем. Прекрасное платье зеленого шелка великолепно оттеняло глаза, колье подчеркивало стройную шею. Волосы уложили в изящную, но не вычурную прическу, удерживаемую старинным гребнем и капелькой магии, но герцог, как самый разумный из всех, считал лучшим украшением счастливую и немного смущенную улыбку на лице дочери.

Мастер Гайдиар такой свою ученицу еще не видел, разве что на парадном портрете. Слова куда-то испарились, осталась только мысль о том, что если бы он не влюбился в эту женщину раньше, то сделал бы это сейчас. Многие не могли оторвать восхищенных взглядов от его прекрасной спутницы, и Гай был безумно горд. Раскланиваясь с коллегами и знакомыми, приветствуя немногочисленных друзей, он понимал, что кое-кто ему вполне очевидно завидует. Дожил наконец-то, — весело думал он, — теперь даже на балах танцевать придется… И где моя спокойная жизнь? Тайри бы сказала где, вспомнив своего любимого лысого демона…

— Вы непростительно хороши и на вас до безобразия приятно смотреть, — заявил мастер Эйтан с шутливой укоризной, — Была бы моя воля, спрятал бы вас подальше от всего и всех, чтоб дурной глаз не увидел. Гай, ты-то хоть понимаешь, что вы рискуете?

— Разумеется. Но у нас совсем нет времени, чтобы прятаться. Да и хватит уже… Ничего нам не сделают.

— Ну, раз ты так уверен…

— Ни в чем я не уверен, мастер Эйтан, вот кроме нее, — Гай с нежностью взглянул на свою спутницу, — но мне очень надоело бояться.