Еврейское остроумие - Зальция Ландман

Кон объясняет:

— Тут нехорошо, там совсем худо, повсюду одни цорес (заботы, беды). Спокойно только на пароходе.

Немецкие евреи, стремившиеся к быстрой ассимиляции, часто называли своих детей именами героев германской истории.

Малыши Вотан и Зигфрид на пляже Тель-Авива. Зигфрид пристально разглядывает товарища и задает вопрос:

— Что это, Вотан, ты не обрезан?

Вотан отвечает:

— А мы еще не знаем, останемся здесь или нет.

Арабо-израильская война. Бомбардировка Тель-Авива. Мойше сидит в погребе и размышляет вслух:

— Если уж англичане должны были подарить нам страну, которая им не принадлежит, почему бы не подарить нам сразу Швейцарию?

В те времена, когда Палестина была английской подмандатной территорией, евреи получали въездные визы с огромными трудностями. Тогда и возник такой шуточный вопрос: "Почему Моисея не впустили в Израиль?" — "Потому что у него не было визы".

В период английской администрации в Палестине два еврея стоят ночью на посту охранения от враждебных соседей-арабов.

— Йося, — шепчет один, — ты можешь мне сказать, почему местные жители в далекие времена спокойно позволили патриарху Аврааму и его роду поселиться в этой стране, а сегодня арабы воюют с нами?

— Это очень просто, — шепчет в ответ Йося. — Авраам ссылался на обетование Бога, а не на мандат Лиги Наций.

У Стены плача в Иерусалиме старый раввин стонет:

— Боже, дай мне жить со своими!

Рядом стоящий вмешивается:

— Ребе, почему вы жалуетесь? Здесь же кругом свои!

Ребе смотрит на него, не понимая:

— Ты что, мешуге (ненормальный)? Все мои в Голливуде!

Еврей-турист встречает в Израиле давнего знакомца из Европы и спрашивает:

— Вы здесь надолго?

Тот, со вздохом:

— Пожизненно.

Что такое сионизм?

Это такая болезнь, которая излечивается только в Израиле.

Плохо живется лучше всего в Израиле.

Радиопередача в Израиле:

— Мы вещаем ежедневно в десять, ну, может быть, в четверть одиннадцатого, во всяком случае, самое позднее — в одиннадцать на волне триста двадцать (шепотом), для вас — триста пятьдесят!

Радио Иерусалима. Ведущий сообщает:

— Сейчас мы ненадолго прервем передачу. Четыре человека потребовались для миньяна в соседней синагоге.

Ицик приезжает в Израиль. Его друг Залман, уже давно живущий там, встречает его в порту.

— Залман, какой величины территория Израиля?

— Какой величины? Ну, четыреста километров в длину, сто в ширину и сто семьдесят сантиметров в высоту.

— Как это — сто семьдесят сантиметров в высоту?

— Ну, у меня рост сто восемьдесят восемь, так Израиль (показывает на горло) мне уже вот до сих!

Бен-Гурион, глава правительства Израиля, собирается войти в кнессет (парламент) в рубашке с закатанными рукавами и без пиджака. Кто-то его останавливает и говорит:

— Это может оскорбить депутатов! Наденьте хотя бы пиджак.

— Не надену, — отвечает Бен-Гурион. — Мне разрешил сам Черчилль.

— Как так?

— Когда я был в Лондоне, Черчилль решил показать мне палату общин, а я хотел пойти в таком же виде, как сейчас. Тогда он сказал: "Здесь этот номер не пройдет. Приезжайте к себе в Израиль и там в кнессете можете ходить без пиджака!"

Кто самый лучший коммерсант в мире?

Бен-Гурион. Левые партии утверждают, что он продал страну Америке. Правые партии упрекают его в том, что он продал страну России. А если кто-нибудь умеет продать один и тот же товар дважды, значит, он и есть самый лучший коммерсант в мире.

Разговор с израильским садоводом.

— В моем саду прекрасно цветут флоксы и люпины, но вот дельфиниум все время гибнет. Что можно сделать?

— Вы говорите, — переспрашивает садовод, — что флоксы и люпины цветут прекрасно?

— Да.

После долго раздумья:

— Если все это у вас так хорошо растет, то зачем вам понадобился еще и дельфиниум?

Кон, убежденный сионист, еще дома, в Европе, выучил иврит. В Израиле он встречает своего бывшего однокашника Леви и сразу же заговаривает с ним на иврите. Леви прерывает его:

— Вот от этого тебе придется здесь отвыкать.

Израильский флот ищет лоцманов для работы на побережье, усеянном рифами. Приходит наниматься один еврей.

— Вы знаете все рифы на этом побережье? — спрашивает его капитан.

— Каждый по отдельности!

Не проходит и четверти часа — раздается страшный грохот, и корабль налетает на риф.

— Это был первый, — докладывает "лоцман".

Американскому пропагандисту сионизма предложили бесплатно поехать в Израиль. Он телеграфирует в Америку: "Великолепно! Все пропагандистские сказки, которые я наплел, оказались правдой!"

Израиль. Старика, торгующего вразнос, полицейский предупредил за отсутствие у того лицензии. Когда старик попался во второй раз, полицейский сказал ему:

— Я обязан вас арестовать.

— Ой гвалт! — завопил старик. — Мы что, в царской России?

Полицейский:

— С самого основания нашего государства я еще никого не арестовал. Если буду продолжать в том же духе, то потеряю работу, а у меня жена и ребенок. Так что вам придется пройти со мной.

Нищий:

— Гвалт! Что значит гвалт — десять раз гвалт! У меня нет выбора, только идти с вами. Разве это по-честному?

В Тель-Авиве был когда-то регулировщик уличного движения — верхом на белой лошади, в шикарных рейтузах, сапогах со шпорами и с роскошными усами, он производил на туристов неизгладимое впечатление.

Недавно прибывший репатриант долго любуется этим регулировщиком, а потом спрашивает у прохожего:

— Скажите, этот гой тоже еврей?

— Янкель, ты читал? Теперь у нас в Тель-Авиве стало сто тысяч жителей.

— Меня это совсем не удивляет. Ты бы видел, какая давка была сегодня в автобусе!

Израиль. Мать кормит четырехлетнего Эзру. Тот вопит:

— Зачем ты напихиваешь мне полный рот? Я что — автобус?

Кон приехал в Израиль. В службе репатриации ему задают вопросы о его намерениях и возможностях.

— Я хочу стать премьер-министром, — заявляет Кон.

— Вы что, мешуге?

— Это тоже вопрос об уровне квалификации?

На иврите пишут справа налево.

У торговца граммофонами в Иерусалиме: "И не забудьте — пластинка на иврите должна крутиться в обратную сторону!"

Дети в Израиле говорят на иврите. Их родители зачастую приехали в страну взрослыми, им легче общаться на прежнем родном языке. После нацистских времен многие, однако, стеснялись говорить по-немецки.

Дети разговаривают о взрослых секретах.

— Теперь я знаю, как появляются дети, — говорит маленькая Рут. — Вчера ночью я внимательно следила за тем, что делают мама и папа, когда остаются одни.

— Ну, и что же они делают?

— Сначала они уходят в свою комнату.

— А потом?

— Потом они гасят свет.

— Вот это да! А потом?

— Потом они разговаривают друг с другом по-немецки.

На рубеже XIX и XX веков в сионистских кругах еще велись дискуссии о том, на каком языке нужно говорить в Палестине — на иврите или на идише. Решили, что на иврите. Сейчас только пожилые люди иногда говорят еще на идише.

Разговаривают два израильских мальчика:

— Ты знаешь, что такое умереть?

— Знаю. Сначала люди рождаются, потом они идут в школу, женятся или выходят замуж, становятся папами и мамами, потом бабушками и дедушками, начинают говорить на идише и умирают…

В израильском автобусе не пишут, как в других странах, "Прыгать на ходу опасно!". Вместо этого написано: "Только спрыгни, увидишь, что будет!"

Американский госсекретарь — Бен-Гуриону:

— У нас в Америке рабочий зарабатывает в неделю сто долларов и тратит примерно пятьдесят.

— А что он делает с оставшимися? — спрашивает Бен-Гурион.

— Это не наше дело. У нас демократия.

— А у нас рабочий, — говорит Бен-Гурион, — зарабатывает пятьдесят долларов, а тратит сто.

— Где же он берет остальные?

— А это не наше дело. У нас демократия.

В чем разница между американским президентом Эйзенхауэром и израильским президентом Бен-Цви? Эйзенхауэр может в любой момент уволить своего государственного секретаря Даллеса ("далее" на идише — "бедность"), а Бен-Цви своего — никогда.