Еврейское остроумие - Зальция Ландман

— Понимаю, — говорит второй. — Когда Мессия придет, то нам придется чинить дорогу, а они будут стоять и смотреть.

Свадьба. Радостное возбуждение. Все уже порядком напились, а хозяин дома озабоченно замечает, что вина явно не хватит.

Один из гостей вскакивает и кричит в пьяном восторге:

— Я приведу Мессию!

— Хорошо, только не сейчас, а завтра, — просит его хозяин дома. — Сегодня мне бы только продержаться до конца свадьбы!

Ежедневно еврей ждет только почты и Мессии.

Старшие классы иешив в Израиле зависят от пожертвований, собираемых с диаспоры.

Когда придет к нам Спасение?

Когда в Израиле будут собирать деньги на иешивы за границей.

Одна берлинская жительница считала:

— Сегодня мы видим все признаки мессианского времени: бедность, нужда, испорченность нравов, владычество наглецов… Не хватает только ослика, на котором должен явиться Мессия, потому что все ослы за последнее время превратились в вождей сионизма.

Крещеный сын умер, но семья тем не менее хочет похоронить его на еврейском кладбище. Однако раввин требует за место тысячу гульденов.

— Ой, это же чистый грабеж! — сокрушается отец покойного.

— Ничего подобного, — отвечает раввин, — это еще дешево. Подумайте сами: когда Мессия придет, воскреснут все евреи и отправятся прямиком в Иерусалим. А он будет единственным, кто останется на кладбище и пребудет там вечно!

— Купите надгробный камень из мрамора! Гарантирую, что он не изменится в течение шестисот лет.

— Что я, сумасшедший, чтобы вкладывать деньги в такое бесполезное дело, когда мы ждем Мессию со дня на день!

Жена приходит домой и сообщает мужу:

— Мессия пришел.

— Что за ерунда!

— Нет, это правда. Ты ведь знаешь нашего мясника-христианина? Он порядочный человек и никогда не врет, верно? Так вот, это были его слова!

Одному еврею пришлось бежать из своей страны. Он сходит с парохода в Израиле и вздыхает:

— Две тысячи лет мы напрасно молились о возвращении, а теперь, как нарочно, эта доля выпала мне!

К богачу Бродскому в России пришла делегация сионистов с просьбой оказать им финансовую поддержку.

— Должен ли я продать в России мои фабрики и недвижимость и отправиться в Палестину? — спросил Бродский.

— Никто от вас этого и не требует, — возразил один из членов делегации. — Разве вас когда-нибудь принуждали лежать в одной из больниц, которые вы построили для бедных евреев?

Берлинский еврей размышляет вслух:

— С сионизмом такая штука: я просто не могу себе представить массовое переселение евреев… Но, в конце концов, если в Герингсдорфе (в свое время — излюбленное место купания у берлинцев) получается, почему бы и в Палестине не получиться?

В Средиземном море встречаются два парохода. Один идет из Израиля, другой направляется туда. На обоих пароходах собрались на верхней палубе евреи: едущие в Израиль — на одном, возвращающиеся обратно — на другом. Когда пароходы сближаются, пассажиры на том и на другом делают один и тот же жест: постукивают себя пальцем по лбу…

— Сионизм, — говорит берлинский адвокат, — сам по себе прекрасен. Что касается меня лично, то я хотел бы, как только возникнет еврейское государство, стать его консулом в Берлине.

— Шлойме, я подумал, кто же должен быть самым умным человеком на земле? И рассудил так: самый умный народ, ты с этим, наверно, согласишься — это евреи. А самые умные среди евреев — российские, в этом никто не сомневается. А умнее всех среди российских евреев — сионисты, это тоже ясно. Умнейшие из сионистов сидят в Центральном комитете, — а разве могло быть иначе? И самого умного из Центрального комитета они сделают своим президентом, верно?

И вот что непонятно: он-то как раз такой осел, какого на всем свете не сыскать!

Что такое сионизм?

Это когда один еврей поручает другому взять у третьего деньги, чтобы можно было послать четвертого в Палестину.

— Господин доктор, что вы имеете против сионизма?

— В принципе ничего. Лишь несколько отдельных возражений. Во-первых, почему вы выбрали себе именно Палестину? На севере — болото, на юге — пустыня. Вы что, не могли найти место получше? Во-вторых, почему вы хотите, чтобы люди там говорили на таком мертвом языке, как иврит? И в-третьих, почему вы выбрали, как нарочно, именно евреев? Ведь есть народы куда более симпатичные.

Разговор в Берлине между сионистом и молодой дамой-еврейкой. Сионист:

— Здесь, в Германии, вас, несмотря на вашу красоту и образованность, неевреи презирают. А в Палестине вы будете чувствовать себя равноправной..

Дама:

— А в чем разница? Ведь и там я буду общаться только с евреями.

В нью-йоркском порту старый оборванный еврей уговаривает капитана парохода, отправляющегося в Израиль:

— Господин капитан, пожалейте старого еврея, стоящего одной ногой в могиле! Возьмите меня, ради Бога, в Израиль, чтобы меня похоронили в стране моих предков!

Капитан сжалился над стариком и взял его на борт. Какое-то время спустя, при отплытии из Хайфы, он видит на пристани того же старика. Он умоляет капитана взять его с собой обратно в Нью-Йорк.

— Видите ли, — объясняет он, — мое здоровье улучшилось. Умереть в Израиле — это да. Но жить?

Конкурс на иерусалимском радио. Ведущий объявляет:

— Первый приз — недельное пребывание в Израиле. Второй приз — месяц пребывания в Израиле. Утешительный приз — год пребывания в Израиле.

В коммунистической Польше допрашивают еврея:

— У вас есть родственники за границей?

— Нет.

— Что значит "нет"? А кем вам приходится Давид Кон в Тель-Авиве?

— Это мой брат.

— А кто такая Хая Гольдбаум в Хайфе?

— Это моя сестра.

— Черт вас побери, спрашиваю еще раз: есть у вас родственники за границей, да или нет?

— Нет, точно нет. Из всей семьи я единственный, кто живет за границей.

Евреи в Израиле

Для молочных и мясных блюд нельзя использовать одну и ту же посуду. В Пейсах, еврейскую Пасху, едят из особой посуды, которая тоже делится на "молочную" и "мясную". Кроме всего прочего, евреям запрещается есть свинину.

Один еврей хочет эмигрировать в Израиль. Хозяйственную утварь можно провозить беспошлинно. "Утварь" у этого еврея включает, помимо всего прочего, еще и пять холодильников.

— Без пошлины я могу пропустить только один холодильник, — говорит таможенник.

— Как это так! — возмущается еврей. — Не могу же я в один и тот же холодильник впихнуть молочное и мясное!

— Ну ладно, раз уж вы такой набожный, будь по-вашему. Но за три холодильника пошлину придется все же заплатить.

— А как же быть с Пейсах?

— Ну, хорошо, пропустим четыре. Но все же не пять!

— А кусочка свинины тоже иногда ой как хочется! Что же мне — хранить его вместе с кошерной едой?

Еврей выезжает в Израиль из СССР. В чемодане у него лежит картина в рамке. Таможенник убеждается, что это портрет Ленина, и растроганно говорит:

— Все в порядке!

Переехав через границу, еврей заменяет портрет Ленина портретом Теодора Герцля (основоположника сионизма). На израильской таможне служащий слегка счищает краску с рамки и строго говорит:

— Ах ты мошенник! Это же чистое золото!

В разных городах, на вокзалах и в портах, развешаны приветствия: "Добро пожаловать в…"!

В порту Тель-Авива написано: "Вас-то мы и ждали!"

Теннебаум из Берлина, весь в наградах за Первую мировую войну, в нацистские времена уехал в Палестину и там скончался. Его вдова кладет военные награды в могилу и плачет:

— Никогда бы не подумала, что мой бедный Ганс будет лежать в чужой земле!

Эмигрант, доктор экономики, рассказывает о происшествии, случившемся в самом начале его пребывания в Израиле.

Идет сбор апельсинов. Бригадир с интересом наблюдает за его действиями, потом спрашивает:

— Вы доктор?

— Да.

— Но не хирург?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Потому что резать вы совершенно не умеете!

После прихода к власти нацистов Кон постоянно мотается между Европой и Палестиной. Когда он в третий раз прибывает на Священную землю, его спрашивают, какой смысл в этих поездках туда и обратно.