Еврейское остроумие - Зальция Ландман

Длинная очередь за продуктами. Один из из очереди не выдерживает и уходит, бросив через плечо:

— Пойду к министру продовольствия и застрелю его!

Через полчаса он возвращается и говорит, понуро опустив голову:

— Там очередь еще длиннее…

Турист из Аризоны видит в Музее Иерусалима, как люди толпятся вокруг рукописей Мертвого моря, и спрашивает гида:

— Что это такое?

— Книга пророка Исайи.

— Это, наверное, ваш великий герой?

Экскурсовод пристально смотрит на него и объясняет, чтоб было понятно:

— Этот свиток содержит программу разоружения, составленную нашим главным экспертом. Программа ходила по рукам, и множество людей ее переписывали, особенно ту ее часть, где говорится, что мечи надо перековать на орала. К сожалению, предложения Исайи никогда не были приняты. Американцы сказали, что Исайя потворствует русским, коль скоро он возвестил, что Небо принадлежит Богу, а не людям, то есть он против плана "открытого неба". А русские обвиняют его в симпатиях к империализму и подозревают в сионизме. Так что ему ничего не оставалось, как только записать свои идеи и спрятать свиток в одной из пещер вблизи Мертвого моря. Там он и оставался, пока один человек не нашел этот свиток и принес его сюда…

Темой многих израильских анекдотов стали противоречия между различными группами эмигрантов. Давно осевшие здесь потомки сионистской интеллигенции из России считаются далекими от жизни идеалистами, польские и литовские евреи изображаются в анекдотах как пройдохи, румынские — слывут обманщиками. Но большинство насмешек относится к немецким евреям, так называемым йекес. Эта кличка происходит от немецкого Jacke (пиджак, куртка), то есть европейской, западной одежды, в отличие от традиционной одежды ортодоксальных евреев. Йекес (в единственном числе — йеке) высмеивают за немецкий национализм, плохое знание Талмуда, слабый иврит и отсутствие деловых качеств.

— В чем разница между йеке и девственницей?

— Йеке так и останется йеке.

— Чем отличаются йекес от жителей Галиции? — хочет дознаться новый репатриант.

— Я тебе это сейчас продемонстрирую, — обещает ему давно здесь живущий приятель. — Пойдем-ка вместе за покупками.

Они заходят в лавку немецкого еврея и просят коробок спичек. Приятель открывает коробок и возвращает его продавцу со словами:

— Мне бы хотелось такой коробок, где все спички лежат по-разному.

Продавец снимает с полки один коробок за другим и говорит:

— Они все лежат в одном направлении.

Друзья выходят из лавки и приходят к торговцу из Галиции. Они и тут просят коробок спичек и опять не соглашаются с тем, что все спички лежат одинаково. Галициец тут же убирает забракованный ими коробок, под прилавком быстро его переворачивает и протягивает им со словами:

— Пожалуйста. Но этот коробок стоит на пять пфеннигов больше: изготовлен по спецзаказу.

В израильском городе Нахария жило много немецких евреев. Когда в свое время обсуждался план разделения страны, то говорили, что Нахария может отойти к арабской части. Тогда мэр нервно прервал дебаты.

— Так или иначе, — сказал он, — но Нахария останется немецкой!

В периоды опасности мужчины Нахарии охраняли свой город по ночам. С несколькими винтовками они выдвигаются к ливанской границе. Во главе одного такого патруля идет господин X., старый йеке. Вдруг раздается подозрительный шорох.

— Кто там? — кричит господин X. по-немецки. Оттуда доносится ответ на иврите. Тогда господин X. кричит срывающимся голосом: — Сейчас же говорите по-немецки! Иначе буду стрелять!

У йеке, недавно приехавшего в Израиль, еще нет квартиры, и он ночует в снятом с рельсов вагоне. Ночью, в одной рубашке, трясясь от холода, он ходит вдоль вагона взад и вперед.

— Что случилось? — спрашивает его товарищ по несчастью.

— Не мог заснуть и покурить захотелось.

— А зачем вылезли наружу?

— Так написано же — вагон для некурящих.

Фрау X., родом из Германии, живущая теперь в Нахарии, едет в автобусе в час пик. На автобус нападают, раздаются выстрелы. Водитель кричит на иврите:

— Всем лечь на пол!

С заднего ряда раздается возмущенный голос фрау X.:

— Тут стреляют, а у него нет других забот, кроме как поговорить на иврите!

У прилавка с прохладительными напитками йеке и румынский еврей заказывают по стакану лимонада. Румын кладет на прилавок пять пиастров — столько стоит лимонад, — а йеке платит фунт. Продавец по ошибке подает сдачу румыну. Йеке как джентльмен не вмешивается в чужие дела. Румын кладет сдачу в карман и уходит. Теперь уже йеке требует свою законную сдачу. Продавец бежит за румыном и принимается его ругать:

— Вы негодяй и разбойник!

Румын, глубоко оскорбленный:

— Откуда мне знать, сколько у вас стоит стакан лимонада!

В день поста и покаяния Йом Кипур румынский еврей приходит к йеке — и что же он видит? Тот сидит и обедает!

Румын возмущен, но йеке и не думает волноваться.

— Подумаешь! — говорит он. — Весь год я не краду, не лгу и не мошенничаю. В чем же мне каяться и зачем поститься?

Ошалевший румын выбегает на улицу и всем рассказывает:

— Представьте себе, какой идиот этот йеке! Весь год он не крадет, не лжет и не мошенничает — и все это ради того, чтобы в Йом Кипур можно было пообедать!

Йеке хочет продать на рынке тощую корову. Он просит всего лишь сто фунтов — но никто не проявляет интереса. Польский еврей, глядя на эту картину, из сочувствия подходит к нему поближе и говорит:

— Ты не с того конца начинаешь. Сейчас я покажу тебе, как это делается. Эй, люди! Первоклассная корова! Все, что ни съест, усваивает без остатка! Неприхотлива! Высокие надои! Всего четыреста фунтов!

Толпа покупателей окружает польского еврея. Тут йеке расталкивает всех и кричит:

— Вы что, с ума сошли? Такую замечательную корову я не могу продать за четыреста фунтов. Я оставляю ее себе!

Румынский ресторан в Тель-Авиве. Посетитель входит, сдает в гардероб пальто, садится за столик и заказывает вареную говядину. Официант уходит на кухню и возвращается с известием:

— К сожалению, говядины уже нет.

Посетитель заказывает шницель. Официант опять удаляется на кухню и опять сообщает:

— К сожалению, и шницеля уже нет.

Посетитель заказывает то и это — и всякий раз оказывается, что этого уже нет. Тогда клиент взрывается от злости:

— Принесите мое пальто!

Официант уходит, возвращается и сообщает:

— К сожалению, его тоже нет.

Небольшой портовый город Акко в Израиле называют "Аккорест", по созвучию с Бухарестом, потому что там живет много румын. Портные там шьют костюмы с наглухо зашитыми карманами.

Глагольные формы в Тель-Авиве.

Три еврея стоят перед витриной часового магазина. Старожил мечтательно произносит:

— Такие часы я когда-нибудь буду иметь.

Поляк:

— Такие часы я давно имею.

Румын:

— Такие часы ты имел.

Недавно приехавшие в Израиль друзья сидят в кафе. Один из них рассказывает, какую жуткую работу он нашел в порту:

— Я должен поднимать ящики по пятьдесят килограммов и таскать на спине огромные тяжеленные мешки!

— Бедняга! И сколько времени ты уже это делаешь?

— Завтра должен начать.

Молодой израильтянин слышит доносящиеся со стройки какие-то монотонно повторяющиеся звуки. Любопытство заставляет его подойти поближе. Там стоит шеренга обнаженных до пояса и докрасна загоревших мужчин, которые передают друг другу кирпичи и вполголоса бормочут:

— Пожалуйста, господин доктор! — Спасибо, господин прокурор! — Пожалуйста, господин профессор! — Спасибо, господин советник юстиции!

То были недавно прибывшие немецкие евреи.

Недавние репатрианты в Израиле, как правило, очень плохо говорят на иврите, в отличие от собственных детей, которые уже родились здесь.

— Господин Дейч, говорите ли вы на иврите?

— Ну и вопрос! Я вам что, ребенок?

— Господин Дейч, вы уже немного научились говорить на иврите?

— Всего несколько слов: шалом (приветствие, дословно — "мир вам"), бевакаша (пожалуйста), тода (спасибо).

— Но ваш сын наверняка свободно говорит на иврите?

— Конечно. Но тех трех слов, которые я знаю, он совсем не употребляет.