Русский Моцартеум - Геннадий Александрович Смолин

регламент правил игры был будто бы начертан у него в душе неумолимым иероглифом. Я дал ему слово, что опубликую его опус с находками (документы, бумаги, артефакты), иными словами проведу профессиональное расследование крупнейшего скандала XVIII столетия, происшедшего в сфере искусств в Европе – преждевременная гибель гениального композитора Вольфганга Амадея Моцарта, чему предшествовала внезапная смерть знаменитого ученого, гроссмейстера масонской ложи, автора либретто к «Волшебной флейте», большого друга и единомышленника великого маэстро Игнациуса Эдлера фон Борна.

Месяц назад я принял решение опубликовать рукопись. Я уверен, что это нужно сделать. Потому что она никогда не принадлежала мне, как, впрочем, и Рудольфу Смирнову.

Итак, перед нами личное расследование лишнего человека нашего времени по имени Рудольф Смирнов. Он экс-сотрудник некоей организации – «конторы» – действующей по заданию руководства страны.

Вне сомнения, господа, что избранный нами герой понравится многим. Он будет люб, мил и дорог простому незащищенному человеку из толпы, как я, как ваш сосед или коллега по работе – этим романтическим натурам, вечно сомневающимся и комплексующим, ищущих только им понятную эфемерную цель в жизни. Почему так? Потому что нам с вами, униженным и оскорблённым, грядёт борьба с грозными силами зла, несмотря на их отчаянную ярость и иезуитское коварство. В итоге всё бесовство при становлении нового человека, в процессе создания идеальной, чистой и безгрешной жизни должно быть искоренено.

Надо быть и жить в гармонии; жить в согласии как на этом свете, так и в потустороннем, а к мёртвым относиться, как к живым: разговаривать с ними, молиться о них. От этого укрепятся их и наши души. Гармония параллельных миров в наших душах даёт нам колоссальную энергетическую подпитку и делает их бессмертными.

Вот что завещал нам великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт.

Много тайн вокруг личности великого Вольфганга Моцарта. Но эта, по всей видимости, главная и последняя, которая стала явью, поскольку нам стала известна доподлинная картина взлета и падения одного из гениальнейших сынов человечества.

Волею судеб реальных персонажей читателям удастся ознакомиться и даже стать свидетелями грандиозного скандала в европейском искусстве XVIII века. В коварном проекте по устранению гениального композитора всех времен и народов Вольфганга Амадея Моцарта. Перед вами мистико-эзотерическое расследование, которое вплотную помогло подойти к раскрытию тайны, зашифрованной в шедевре Пушкина «Моцарт и Сальери». В данном случае сплелись судьбы русской эмиграции трёх волн, а также европейских героев и подлецов, и мракобесов, и романтиков. Сотни свидетельств материальных и иных, на которые в силу бытовых и политических препон, ранее не обращали внимание даже те, кто считал судьбу Моцарта своей судьбой, на сей раз, как нам кажется, были успешно преодолены…

II. Бывших разведчиков не бывает

«Доволен ли я работой?… Да я просто не мог бы жить без неё! И знаете почему? Когда глаза пробегают по заглавиям на разных языках, то в голове параллельно двигается волшебная лента воспоминаний. Ведь во всех странах я когда-то бывал. И пережил там много такого, чего забывать просто нельзя…»

Д. А. Быстролетов, советский разведчик-нелегал

Нынешнее лето выдалось аномально-жарким, горели торфяники, и Москва была окутана сизым дымом, и если в вашей машине не установлен кондиционер, то салон превращался в настоящую душегубку. А если вам позарез нужно было добраться с одного конца города в другой, то лучше метро нельзя ничего придумать… Я в это знойное лето засел в своей избушке на курьих ножках на Валдае под Тверью и пытался писать мемуары. В деревеньке со странным названием Тарапаца жили прекрасные люди, в основном бабушки; а жизнь в этом озёрном, зелёном раю казалась благодатью божьей. Может, поэтому больше десяти страниц я не одолел, а ходил в гости к таким же дачникам, рыбачил и готовил себе еду с незатейливым ассортиментом. Честно говоря, я был в отпуске, а работал по договору корреспондентом в отделе культуры в одной уважаемой и солидной газете.

Звонок моего экс-шефа Сансаныча застал меня в эпицентре событий, которые можно смело назвать летнее безделье. Он проговорил по мобильнику короткое и многозначительное предложение:

– Приезжай, есть дело!

…Солнце стояло в зените, и я, вволю накупавшись в прохладной ласковой воде, иду, не торопясь, ужинать; потом дожидаюсь, пока раскалённый диск не станет уходить за макушки деревьев. Неторопливо упаковываю вещички, закрываю на вертушку дом и выезжаю на просёлочную дорогу, которая через час неторопливой езды приводит меня в Андриаполь, город основанный неутомимым русским купцом. Потом всю ночь напролет жму на педаль газа, не видя вокруг ничего, кроме необъятной кромешной тьмы и асфальта Ново-Рижского шоссе. Убаюкивающую монотонность лишь изредка прерывают аккуратные дорожные указатели, предостерегающие вас от крутых поворотов, подъемов или опасных участков дороги.

Ранним утром, проделав около 400 километров, я проезжаю мимо Красногорска и по Волоколамскому шоссе вливаюсь в раскалённую от адовой жары и задымленную Москву.

Выйдя на улицу, я направился к ближайшему телефону-автомату и позвонил Сансанычу – он заслужил известия о том, что я возвращаюсь в игру, проведя пару лет, вооруженный только фотоаппаратом и ноутбуком. Мой экс-шеф месяцами не выбирался с дачного участка под Зеленоградом и возился с домом, который строил уже лет десять. Для чего ему понадобилось бросать свой любимый долгострой и вызывать из дальней дали меня, трудно было вообразить.

И вот сейчас, пару лет спустя, Сансанычу потребовалась моя помощь.

Приняв душ и переодевшись, я нагрянул в гости к бывшему начальнику, который, как и в былые годы, терпеливо ждал моего звонка.

И вот я, наконец, плюхнулся в необъятное кресло напротив письменного стола в кабинете.

– Рудольф, как ты смотришь на то, чтобы навестить столь дорогую для тебя Германию? – неожиданно полюбопытствовал Сансаныч.

– А у меня есть право выбора? – сыронизировал я, пристально глядя на него.

– Естественно, – невозмутимо отозвался старый пират. – Ты же в свободном полёте. Вроде того парящего в небе орла, который сам выбирает цель и в удобный момент стремительно атакует её…

Я пригляделся к своему бывшему шефу…

Высокий, чуть сутуловатый, где-то за 60 лет, с прилизанными как у мальчишки волосами и в полуспортивном одеянии, Сансаныч больше походил на учителя физкультуры, нежели на одного из экс-руководителей «конторы». Это всё равно, если бы закаленный в морских сражениях старый пират трудился бы а речном буксире в акватории Москва-реки.

…Сансаныч верно истолковал мой взгляд.

– Да, – сказал он, – Разговор пойдёт о всемирно известном австрийском композиторе Вольфганге Амадее Моцарте… Недавно исполнилось 226 лет со дня его загадочной кончины. Всё в соответствии с шедевром нашего Александра Сергеевича Пушкина «Моцарт и Сальери».

– Я