Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

с владыкой Никодимом по лаврскому саду, мы затронули в разговоре «политику». И я в шутку спросил его: какая разница между демократией и социалистической демократией?

– ?

– Такая же, как между стулом обычным и электрическим. Святитель юмор оценил; ему самому часто приходилось быть «под напряжением». Мог ли я предположить, что пройдут годы, и меня самого насильно усадят в подобное кресло, где сильно «тряханёт»?

Начиная с 1982 г. митрополит Антоний (Мельников) стал усиленно навязывать мне должность инспектора, но несколько раз получал от меня решительный отказ. Но «заходы» продолжались: архиерею нужно было убрать с этой должности честного и принципиального профессора-протоиерея Василия Стойкова. После каждой беседы я предупреждал о. Василия, что над ним «сгущаются тучи» и что я не намерен участвовать в «крысиных гонках».

Однако в сентябре 1983 г. митрополит произвёл «рокировку»; убрал о. Василия, а мне всучил указ о назначении на освободившуюся должность. Отказаться – это значило идти на полный разрыв с правящим. А в то время в отношении него у меня были ещё какие-то иллюзии. Но с моей стороны было условие: согласен «отбыть срок», но не больше двух-трёх лет. И вот вхожу в инспекторский кабинет, в тот самый, откуда 11 лет назад комитетчики уводили меня на обыск под немигающим взглядом протоиерея В. «Ирония судьбы или с лёгким паром»! «Парилка» началась сразу же после «ноябрьских».

Кто не застал это время, поясню. «День 7-е ноября – красный день календаря» – празднование очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (ВОСР). После 1991 г. праздничная дата стала отмечаться как «день примирения», но абсурд этого был очевиден. Это всё равно, что во Франции «день примирения» между католиками и протестантами отмечался бы под праздник св. Варфоломея («Варфоломеевская ночь»). Или какую-нибудь гипотетическую «Неделю немецко-израильской дружбы» начинать в канун «Хрустальной ночи». (В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. (тоже «ноябрьские»!) по всей Германии прошли еврейские погромы). В последний раз в России «ноябрьские» отметили осенью 2004 г.

Утром захожу в свой «вольер» и снимаю трубку надрывающегося телефона. Дрожащий голос правящего.

– Вчера вечером случилось ЧП. Три студента академии были задержаны милицией; был составлен протокол. Немедленно исключайте их из академии! Через час доложить!

Приглашаю в кабинет дежурного помощника инспектора, и от него узнаю подробности. Действительно, трое наших «студиозусов» вернулись в здание академии с опозданием – после вечерней молитвы. Их допоздна продержали в отделении милиции: «устанавливали личности». Как же их угораздило попасть в райотдел? А вот как.

Изучая в академии апологетику, наши «пытливые умы» решили применить свои знания на практике. «Войдя в контакт» с молодыми баптистами, они решили провести богословский диспут на тему: «Чья вера лучше?». И вот, в разгар этого собеседования комитетчики ворвались в помещение и скрутили каждого из начинающих «златоустов»: «Вывели болезного, руки ему за спину и с размаху бросили в чёрный воронок».

А ведь дискуссия затрагивала такие вопросы, как иконопочитание, оправдание верой, почитание святых угодников Божиих. Где же здесь «антисоветский умысел» и «заведомо ложные измышления, порочащие советский строй»? Но на то «органы» и «компетентные»: важно не то, о чём говорят, важно – кто говорит. Ведь лидер молодёжной баптистской «устойчивой группировки» – сам Валерий Баринов! Итак, «кто есть кто».

Эта история началась ещё в далёком 1982 г. Уверовавшему поэту и музыканту Валерию Баринову удалось собрать тогда единомышленников, образовавших христианскую рок-группу «Трубный зов». Невзирая на запрет религиозной пропаганды, они пишут рок-оперу со вполне прозрачным названием «Второе пришествие». Местные общины помогать «Трубному зову» не рискнули, зато зарубежные баптисты предоставили Баринову высококлассную студию под Таллином, где была осуществлена звукозапись.

Подпольный выпуск магнитоальбома поначалу не вызвал ничего, кроме тотальной злобы. «Независимые» рок-критики обвинили группу в примитивизме, агрессии, сумрачной экзальтации. Братский совет баптистов отлучил Валерия Баринова от общины. Власти устроили травлю с арестами, обысками, психушкой, принудительными инъекциями аминазина. Но, как явствует из действий Баринова и Сергея Тимохина (другого участника группы), они ощущали себя не просто радикальной «тусовкой андеграунда», а проповедниками, зовущими народ к покаянию:

Есть, есть ещё время.

Покайтесь!

Есть, есть ещё место.

Спасайтесь!

С точки зрения рядового «совка» это были люди, как сказали бы сейчас, «со съехавшей башней». Они обратились к брежневскому руководству с просьбой разрешить группе официальные гастроли, но когда поняли, что из этого ничего не выйдет, передали рок-оперу на радио Би-би-си, а сами стали готовиться к записи второго альбома [433]

То, что сегодня открыто делает энергичный православный миссионер – диакон Андрей Кураев, собирая под сводами московского храма Христа Спасителя толпы молодёжи, четверть века назад считалось криминалом. Но это ещё «цветочки». «Изюминкой» было то, что Баринов был связан с… Кестон-колледжем!!! А в те времена это приравнивалось к контактам с НТС («Народно-Трудовой Союз»). Найденный при обыске журнал «Посев» гарантировал владельцу «гарантийку» (минимальную пайку) в лагерной зоне.

В течение ряда месяцев Валерий Баринов был «под колпаком» КГБ и находился в «оперативной разработке»: «наружники» отслеживали все его контакты и пытались отсечь «антисоветчика» от официально зарегистрированной общины евангельских христиан-баптистов. И когда наши «симеоны новые богословы» отправились в молитвенный дом на Поклонной горе, чтобы провести там диспут, то оказались перед закрытыми дверями. Но Баринов, подрабатывавший ночным сторожем на стройке, не растерялся и пригласил «господ диспутантов» в свою времянку-вагончик, стоящий неподалёку на стройплощадке. А через четверть часа сюда-то и подкатил милицейский воронок…

Выловив в лице Баринова крупную «щуку», оперативники извлекли из «невода» и наших «премудрых пескарей». Кое-кто из них попал в «поле зрение органов» впервые, а кто-то уже «числился за Комитетом». «Фигурантом № 1» с православной стороны был студент, учившийся на третьем курсе ЛДА. Впоследствии, после «хождения по мытарствам», он был рукоположен во иерея. Поскольку литеры от «А» до «В» уже заняты, назовём его «протоиерей Г.».

С владыкой Никодимом Г. познакомился довольно поздно. Его первая (и последняя) встреча с митрополитом состоялась за полгода до кончины святителя. Выпускник престижного вуза, Г. работал в то время в Институте экономики Академии наук и учился в аспирантуре. В Москве он часто бывал в Елоховском соборе на патриарших богослужениях, где Святейшему Патриарху иногда сослужил митрополит Никодим. Бывая в городе на Неве, Г. посещал храм ЛДА; несколько раз он присутствовал там при совершении литургии апостола Иакова, которую возглавлял митрополит Никодим.

В один из майских дней 1978 г., по окончании богослужения, знакомый семинарист представил Г. владыке, но у юноши ещё не было намерения