Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

только на меня, Кадию и Дахху: каждый из нас троих бьёт все рекорды по смущению, забрезжи где-то намёк на случайную романтическую ситуацию… А тут, смотрите-ка, ты тоже в нашем клубе, кажется. Голден-Халла, я бы дала тебе членскую карточку, если бы она у меня была. Но я оставила их дома, не зная, что они могут пригодиться в Норшвайне… Так что, прости, придётся ограничиться устным признанием твоих заслуг.

– Ох-ох-ох, – только и повторил он. – Какой кошмар, Тинави. Ну и как я без членской карточки – теперь, когда я знаю о ней и существовании вашего клуба как такового?! Это несправедливо. Ты глубоко ранишь меня.

– Если дашь свой адрес в Саусборне – я пришлю тебе её, как только вернусь в Шолох! Обещаю. Это ведь поможет тебе утешиться и вернёт мою репутацию доброго человека?

– Да. Но до тех пор я буду смотреть на тебя с подозрением, боясь, что ты забудешь, но стесняясь напоминать тебе об этом по сто раз на дню, чтобы ты, не дай небо, не передумала.

– Берти, – Я торжественно остановилась и обернулась. Под высокими звёздами, в окружении потоков света, с искорками магии, вьющимися вокруг его длинных ног, Голден-Халла был чудо как хорош. Я залюбовалась им, искренне радуясь, что жизнь подарила мне такое замечательное знакомство. Сердце билось быстрее обычного, и мне было даже немножечко плохо оттого, насколько важным человеком за столь малое время стал для меня Голден-Халла. Спасибо. Просто – спасибо.

– Я уже говорила тебе, что я тебя обожаю?

На его лице расцвела улыбка.

– Нет. А скажешь ещё? Пожалуйста?

* * *

Чем выше мы поднимались, тем детальнее становился виден город, сотканный из света.

Перед нами вырисовывались узкие улицы с хорошенькими домами, башни с куполами-луковками, горбатые мостики и реки, похожие на облака. Края города просто обрывались, представляя собой потоки тумана, стекающие в никуда.

Жители города – неопределённые, пульсирующие фигуры, облачённые в разноцветные платья и высокие тюрбаны, – легко перебегали с крыши на крышу, беззвучным шагом скользили вдоль стен. Некоторые из них собирались кучками прямо посреди улиц, бурно обсуждая что-то.

Никто не обращал внимания на нас – двух чужаков, из последних сил карабкающихся по нескончаемой, казалось, винтовой лестнице. Наконец она завершилась широким длиннющим пролётом, наверху которого мерцали перламутровые врата.

Одна створка была приоткрыта, и мы с Берти, переглянувшись, внаглую пролезли внутрь. По ту сторону взволнованно ходили туда-сюда двое стражей. Увидев нас, они замерли и одновременно повернули головы в нашу сторону. В этой синхронности было нечто жуткое, и, если бы их неясные, но изящные лица не казались почти по-детски добродушными, я бы, честное слово, уже выталкивала Голден-Халлу обратно с криками «На фиг, на фиг!».

– Kehlen boku tovaga boe? – спросил один из стражей, подойдя к нам. Цвет его тюрбана и платья переливался от жёлтого к лиловому.

Я покачала головой:

– Боюсь, мы не говорим на вашем наречии. Мы путники. В лесу мы нашли ваш якорь и подъём на эту лестницу, – каждую фразу я произносила на новом языке из тех, что знала, а также сопровождала свои слова бурной жестикуляцией. – У вас что-то случилось? Вам нужна помощь?

– Мы не желаем вам зла, – добавил Голден-Халла, в отличие от меня проиллюстрировав свои слова не размахиванием рук в стиле игры в шарады, а вполне себе языком глухонемых.

Впрочем, и это не помогло наладить коммуникацию. Сотканные из света стражи переглянулись.

– Aeuna! – попросил всё тот же жёлто-лиловый и, развернувшись, вдруг легко вспрыгнул на крышу ближайшего здания и побежал по его коньку прочь. Полы его платья колыхались, будто под водой.

Его коллега, одетый в малиновое, меж тем крикнул нам:

– Lae, lae! – после чего нетерпеливо схватил нас за руки и потащил за собой.

Его прикосновение было похоже на весенний ветер, танцующий на берегах реки Нейрис: прохладный и лёгкий, бестелесный и одновременно с тем упругий. Пальцы стража, казалось, могли провалиться сквозь моё запястье: касание было лишь немногим материальнее, чем объятия призрака.

Берти завороженно осматривался.

– Не знаю, что именно здесь происходит, – сказал он, – но они явно чем-то взволнованы.

Страж в малиновом вывел нас на квадратную площадь, по бокам которой высились причудливые дома с огромным количеством медленно кружащихся флюгеров, а в центре находился фонтан, в котором вместо воды разливались чистые потоки света.

Наш спутник так же непринуждённо, как его предшественник, взлетел с сияющей брусчатки на верхушку фонтана и, прижав руки ко рту, начал что-то быстро говорить горожанам, которые со всех сторон стекались на площадь и выстраивались вдоль домов. А некоторые – на крышах и на карнизах. Гравитация всем этим ребятам была нипочём. Я сама тихонько попробовала подпрыгнуть, втайне надеясь, что получится выше обычного, но, увы, единственным итогом моего прыжка было то, что, приземлившись, я на несколько сантиметров провалилась сквозь мерцающую брусчатку. Берти мгновенно выдернул меня, но экспериментировать что-то перехотелось.

Со звуком здесь тоже происходило нечто странное: с одной стороны, город утопал в молочной тишине, сравнимой с плотным молчанием туманов междумирья, а с другой стороны, голоса местных звучали как колокольчики, и после каждого слова ещё долго слышалось мягкое, танцующее, как на кошачьих лапках, эхо.

Понимая, что все мы, видимо, ждём возвращения «лилово-жёлтого» стража, я тем не менее не хотела делать это молча.

– Хей! – окликнула я «малинового», который тотчас послушно слетел обратно на землю. Я прижала руку к груди. – Тинави.

Потом указала на Берти:

– Берти.

– Берти, – подтвердил сыщик и ткнул пальцем в меня. – Тинави!

Возможно, мы выглядели как идиоты, но идиоты доходчивые.

Страж кивнул и, коснувшись своей груди, низко поклонился – видимо, у них было принято так.

– Oelo, – сказал он. Потом обвёл рукой площадь. – Huuwa Overdil.

– Значит, я прав! – тотчас выдохнул Берти. – Эх, жаль вслух не предположил – ты теперь не поверишь, что я догадывался заранее! – И, поймав мой недоумённый взгляд, он взбудораженно затараторил: – Мы в Овердиле, Тинави. Он же – Город Бликов! Ты когда-нибудь слышала о нём?

Я помотала головой.

– Я бы и сам не знал об этой легенде, но, когда работал в Академии Буре, мои студенты делали спектакль о Городе Бликов. Песнь об Овердиле – это забытое сказание, которое повествует о небесном граде, иногда появляющемся посреди ночного неба. Оно давно перестало быть популярным, и о нём не помнят нигде, кроме… острова Этерны. Местным оно очень нравится: будучи жителями крохотной и древней земли, они с пиететом относятся к любым другим подобным территориям.

– Так-так-так! И о чём же говорится в этой песне?

– Оригинальный сюжет я