Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

Внизу мерцал в темноте полупрозрачный золотистый сгусток энергии. Он был неоформленным и подвижным, и внутри у него, будто рыбки, мелькали разноцветные тени. В диаметре сгусток казался не меньше метра.

– Что это? – опешила я. Но у ребят не нашлось ответа.

Вдруг луна показалась вновь из-за набежавшего на неё кружевного облака, и я увидела, что от сгустка вверх тянется такая же полупрозрачная, как он, цепь. Почти невидимая, она при этом выглядела очень надёжно – толстые звенья плотно прилегали друг к другу, и больше всего это напоминало якорную цепь на корабле.

Зачарованные зрелищем, мы с Берти и Морганом подняли головы. Цепь уходила прямо в небо, но уже на высоте верхушек деревьев переставала быть видна, как это происходит с паутинками на свету.

Я прищурилась, слегка повернула голову, и…

– Прахов прах! Ребят, бросайте таращиться в открытую и посмотрите на неё боковым зрением! Вот не зря у нас в Шолохе говорят, что настоящие чудеса можно увидеть лишь так!

…Высоко-высоко над нами, в небе, горело скрытое от обычного взора северное сияние. Широкие синие, зелёные, лиловые мазки расцвечивали небосклон, колыхаясь, как кулисы. А в них прятался город.

Небесный город.

Чужой.

Все втроём мы напряжённо пялились на крону случайной ивы (певшая на ней птица теперь неловко молчала, боясь, что сделала что-то не то) и боковым зрением пытались выхватить удивительные переливающиеся дворцы и башни.

Морган выпал из оцепенения, моргнул и быстро сплёл какое-то заклятие. Тотчас и якорь, и цепь, и всё над нами как будто набрало красок и плотности.

– Что ты делаешь? – Берти с жадностью уставился на руки друга.

– На некоторое время закрепляю увиденное, чтобы мы не окосели окончательно, – проворчал Гарвус. – Смотрите нормально.

Теперь мы жадно наблюдали за небесным городом уже во все глаза. В груди я чувствовала глухие толчки – это натренированное тайнами сердце отбивало праздничный марш. Я смотрела на город, а город смотрел на меня, и мне казалось, что он шёлковым языком исследует мою душу.

Он был живой.

Я не могла шевельнуться перед его прекрасным ликом.

Берти взъерошил себе волосы.

– Спорю на что угодно: именно жители этого места виноваты в непрекращающейся ночи, – заявил он. Я указала пальцем на цепь:

– Они явно встали на якорь. Может, у них что-то случилось?

– Предлагаешь вскарабкаться и узнать? – Глаза Берти блеснули, когда он оценил длину цепи.

– М-м-м. Боюсь, я не настолько сильна, Голден-Халла. Да и тебя не хотелось бы увидеть в форме лепёшки, случись что. Безусловно, ты и в такой ситуации выглядел бы прекрасно, но…

– Но значительная часть моего обаяния состоит в умении болтать, шевелиться и требовать волшебства, понимаю, – фыркнул он. – Впрочем… У меня есть и другая идея того, как нам попасть в это чудное местечко.

И он кивком указал куда-то за наши с Морганом спины.

Там сквозь деревья проступила изящная лестница, ведущая наверх. Хвала всем богам, она была нормальная: не верёвочная, а винтовая. Правда, у лестницы напрочь отсутствовали такие важные детали, как перила и плотность. Зато освещение радовало взор: ступени были как огоньки авроры – зелёные, белые, местами розовые.

– Поднимемся? – Берти взглянул на меня.

– Естественно!

– А тебя не переклинит, как тогда перед ущельем в Асулене? – Он хитро прищурился.

– Нет. Там меня ужасал сам мостик – страшный сон всякого здравомыслящего человека, – а эта лестница скорее манит, чем пугает. Так что я не подведу.

– Ещё не факт, где быть нужнее – наверху или здесь.

– Этот город без меня не останется, – решительно замотала головой я. – Спорить бессмысленно, Голден-Халла: охрипнешь быстрее, чем я сдамся.

Тогда Берти расплылся в улыбке и ласково обернулся к Моргану.

– А ты тогда можешь подождать нас здесь? Если увидишь два падающих с неба тела – лови.

Ох, вот таким образом у нас стоял выбор, оказывается?! Я скорчила сочувственную физиономию, думая, что Гарвус сейчас впадёт в неистовство от предложения Берти, но он, непривычно пришибленный, лишь кивнул.

– Постарайтесь не задерживаться.

Когда мы шагнули на лестницу, ступени под нашими с Берти ногами отозвались кристальным звоном, будто по бокалу игристого вина стукнули вилочкой. Это было безумно красиво и волнующе: ступать по чистому свету, сквозь который виднеется пейзаж внизу.

– Берти, – окликнула я, когда мы поднялись от земли на значительное расстояние и остановились передохнуть. – А я правильно понимаю, что Морган жутко боится высоты?

– Ага. – Голден-Халла прижал палец к губам. – Только не вздумай даже легчайше намекнуть, что ты догадалась…

– Убьёт?

– Расстроится. А это гораздо хуже.

– Ну спасибо! – Я рассмеялась. – Поздравляю: твоя расстановка приоритетов – грусть Моргана хуже, чем моё убийство – только что разбила моё хрупкое сердце!

– Ой, тьфу ты! Я не то имел в виду, – Берти закрыл лицо рукой. – Забудь, пожалуйста. Мне стыдно. Я уже покраснел.

– Докажи! – потребовала я. – А то, видишь ли, спрятался.

Он убрал ладонь и сделал пару шагов наверх, сокращая разделявшее нас расстояние, тогда как я одновременно сделала шаг вниз, намереваясь провести шутливо-грозную инспекцию его румянца.

– А так мои прекрасные розовые щёчки тебе видны? – весело спросил Голден-Халла.

Я уже открыла было рот, чтобы вкинуть свою реплику в нашу перепалку, как вдруг, почувствовав тёплое дыхание Берти на своих губах, осознала, насколько близко друг к другу мы оказались. Порыв ветра подхватил его выпавшие из хвостика красные прядки так, что они коснулись моего лица. Я поняла, что невесомые завязки на вороте моей рубашки гладят видные в вырезе рубашки ключицы Голден-Халлы, и всем телом ощутила исходящий от него жар.

Берти был красивым. Очень красивым – что я отметила ещё в день нашего знакомства и что, вкупе с восхитительным нравом сыщика, пару раз заставляло меня задумываться о том, каково было бы целоваться с Голден-Халлой…

Но до настоящего момента это были просто оторванные от реальности фантазии, настолько простодушные, что я могла бы легко и с удовольствием обсудить их с любой девчонкой. Почти по типу перемывания косточек книжным персонажам: «Этого бы я поцеловала, этого – убила, за этого вышла бы замуж».

Сейчас же фантазия неожиданно постучалась в гости к действительности – и я сильнее вцепилась в столб винтовой лестницы. В синих глазах Берти отразилось моё замешательство. Моргнув, он тотчас сделал шаг назад.

– Ох, – сказал он. – Вот теперь мне по-настоящему неловко!

– О да, вижу! – Я сглотнула. – Сейчас ты действительно покраснел.

– Кто бы говорил, – фыркнул он и мотнул головой.

– Мы оба так бурно среагировали. – Облизнув губы, я затараторила с дикой скоростью: – Знаешь, я всегда думала, что эта участь распространяется