Здесь песок чище - Луис Бетанкур

Как разыскать сейчас Мартина? Боб, полистав старую телефонную книжку, набрал нужный номер в Далласе. Через некоторое время он услышал в трубке голос старого друга, а на следующий день Боб вылетел для встречи с ним.

— Ты совсем не изменился, Мартин! Только добавил несколько фунтов да, кажется, несколько седин. А в остальном ты выглядишь как юноша.

Мужчина с большой лысиной, полным лицом и пышными черными усами с проседью, развалясь в кресле, попыхивал трубкой. Он отрицательно покачал головой:

— Годы оставляют свои следы. Может быть, не столько внешние, сколько внутренние. Но следы всегда остаются.

Дайнас приступил к делу без всякой горячности. Ему важна была первая реакция собеседника, чтобы определить, как правильно излагать факты. Постепенно он перешел к деталям, с удивлением обнаружив, что Мартину все было хорошо известно, несмотря на положение пенсионера.

— Служба иммиграции и ФБР заметили за ним кое-что?

— Конечно, как он только приехал…

— Но это еще ни о чем не говорит. Они всегда стараются найти какую-нибудь зацепку. В противном случае могут подумать, что они работают плохо или недостаточно хорошо…

— Вызвал сомнения способ, которым воспользовался Сантос для бегства с Кубы. Я имею в виду судно, которое он украл у собственного отца.

— Это характеризует его лишь как сына. Его отец, конечно, принадлежит к числу состоятельных людей. У него было судно, и Сантосу пришлось украсть его.

— Его отец небогатый человек. Сантос украл катер потому, что его отец коммунист и не позволил бы ему…

— Коммунист владелец судна? Этого не может быть. Тебя не разыграли? Или он не коммунист, или это судно не его. Будь осторожен, кражу судна легко инсценировать. Это уже может быть зацепкой.

— Было установлено также, что Сантос служил в Повстанческой армии.

— Каким образом это установили?

— Он сам сказал об этом. Его слова были потом проверены.

— Подумаешь! Многие эмигранты, которые сегодня ассимилировались в нашем обществе и верой и правдой служат Соединенным Штатам, были в рядах повстанцев.

— Нет, Мартин, не многие. Это преувеличение. Лишь некоторые.

— Ну хорошо, пусть это не совсем, точно. Но он может быть одним из них. Я лишь пытаюсь помочь тебе думать.

Боб Дайнас ожидал большего от Мартина. Он приехал в Даллас не затем, чтобы кто-то помог ему думать, пусть даже хорошо. Цель его приезда состояла в том, чтобы добиться прямого участия Мартина в этом запутанном деле и, мобилизовав с его помощью все возможности ЦРУ, докопаться до истины. Теперь он начинал понимать, что хотел слишком многого от своего друга. Но отступать было поздно, и он продолжил:

— Во время первых допросов после прибытия в Соединенные Штаты Сантос дал понять, что располагает интересующей нас информацией. Под этим предлогом он в первые же сутки своего пребывания на нашей территории сумел побывать в Опа-Лока.

— А ты не думаешь, что хороший агент как раз наоборот предпочел бы не привлекать к себе внимания с самого начала.

— Да, конечно. Но некоторые думают, что в этом деле слишком много случайностей. Сначала, якобы по ошибке, он приводит свое судно в одну из наших самых крупных военно-морских баз на Юге.

— Все, что ты мне рассказываешь, произошло еще до того, как он вступил в "Альфу". Не правда ли? Но разве в тот момент кто-нибудь завел на него дело? Кто-нибудь высказал свои подозрения?

— Судя по всему, в тот момент нет.

— А потом да?

— Позднее дело было заведено по инициативе Анхеля Моисеса Эрнандеса, по прозвищу Эль-Рохо.

— А что говорил Эль-Рохо?

— Что Сантос и еще один человек делали подозрительные фотоснимки. Они сфотографировали даже оперативного работника ЦРУ, который к ним подходил. Тот отобрал фотоаппарат у Сантоса, пленка была проявлена. На ней оказались заснятыми восемь эмигрантов, так или иначе связанных с нами.

— Что сказал в свое оправдание Сантос?

— С ним на эту тему не говорили. Однако у него хорошее оправдание. Он уличный фотограф.

— Было заведено дело и его закрыли, даже не допросив Сантоса.

— Именно так!

— Возможно, мы с тобой сами были причастны к этому…

— Потом появился донос. Сантос и один из тех, кто вместе с ним прибыл в Майами, поддерживали дружеские отношения с "раскаявшимся" эмигрантом, неким Марвином Селайа. Этот парень вошел в группу, которая поддерживает Кастро, выступает за прекращение блокады Кубы и призывает к солидарности с ней. За ним ведется усиленная слежка, но, если не считать идей, до сих пор не удалось ничего обнаружить.

— Ты говоришь, что Сантос не один, что с ним еще другой, с которым они вместе приехали.

— Да, это Тони Равело Маркес, племянник одного из наших людей в Майами. В отношении этого парня тоже существовали подозрения, которые оказались необоснованными.

— Какие отношения у него со своим дядей?

— Отвратные. Дядя подозревал его. Он говорил, что племянник привез с Кубы слишком радикальные идеи и даже угрожал выгнать его из дома.

— Что еще?

— Сантос упорно хотел приобрести судно. Его, как и многих других, захватила багамская "золотая лихорадка". Это выглядело естественным стремлением. Наконец он заполучил желанное судно. И знаешь, что он неожиданно сделал? Вытащил судно на берег неподалеку от своего дома и занялся другими делами.

— Какими именно?

— Он включился в антикубинскую деятельность, вступив в "Альфу-66".

— Кто помог ему в этом? Я полагаю, что его не просто завербовали.

— Его привел Гусман, тот самый человек, который был его компаньоном по фотографии.

— Совпадение? Или, может быть, за этим нашли что-нибудь?

— Ничего. Его приняли, и он прославился в "Альфе".

— В общем-то это вполне естественно для кубинца эмигранта. Я не придаю большого значения и тому, что ты сказал про судно. Сколько людей продали свои суда, чтобы заняться другими делами.

— Я все время пытаюсь опираться на факты, но каждый раз почва уходит у меня из-под ног.

— Есть еще что-нибудь?

— Да, есть. Самое интересное я оставлю на конец. Теперь о его связях. Он имел довольно тесные отношения с "Андресом, президентским сынком", как он числится в нашей картотеке. Речь идет о Карлосе Риверо Кольядо. Он сражался против Кастро в заливе Свиней, но теперь удрал на Кубу. До самого последнего дня он поддерживал связи с Сантосом.

— Только с Сантосом или еще с кем-то?

— Конечно, и со многими другими.

— В таком случае, наверное, завели довольно много дел?

— Не насмехайся!

— Ну ладно, продолжай.