Третий берег Стикса (трилогия) - Борис Георгиев

— Нет, Джеф, не нужно. Я сам отстегнусь. Пусти, дай попробую вылезти.

— Только поживее, — нервно попросил Джеф. — Кажется кто-то пытается изготовить новое блюдо. Планетолог по-марсиански, запечённый в собственном скафандре. Две порции.

«Ноги тоже в порядке. Ну-ка! — Саша схватился за поручни и вытянул себя наружу. — Хорошо, что люком вверх. Как бы я вылезал, если бы… Хотя двигатель кажется в норме. Автопилот молчал, значит, повреждений нет».

— Подвинься, Джеф. Дай слезть. Двигатель в норме. Слышишь? Сзади меня чем-то в корму пригрело, но очень удачно.

— Толку от этого — шиш, — сказал Морган, рассматривая пол под ногами. Действительно — было на что посмотреть. Мутное стекло, а под ним, метрах в двух — шестиугольные плиты. «Очень странное стекло: такое впечатление, что… — Саша наклонился, стёр рукой в перчатке тонкий слой серой пыли, — Точно. Никакое это не стекло. Твёрдая пустота.

— Как это — шиш? — деловито возразил он, продолжая возить перчаткой по совершенно прозрачной тверди, под которой — шестиугольные плиты. «Самые настоящие, красноватые. Вон та — с трещиной. И какая-то штука блестящая на полу валяется».

— От целого двигателя не шиш, а большая польза. Как иначе мы отсюда выберемся?

— Ты вверх посмотри.

Саша поднялся, отряхнул колени и задрал голову. И тут же сорвался с места — обежать вокруг бота, глянуть — может быть ещё не поздно?!

— Ну нет, Сашка, думаю, на этот раз нам труба, — проговорил Джеффри лениво. — Когда я вывалился из бота, был просвет. Теперь затянуло.

«Хорошее слово — затянуло» — рассеянно подумал Волков. Над головой сплошной огненный свод. Тёмно багровый, пятнистый. Переливается, дышит, как угли в костре. И непонятно — на чём держится? Метров двести до него. Почему не чувствуется жары?

— Что это вообще такое?

— Похоже на лаву, Саша.

— Какая-то прохладная лава, ты не находишь? — съязвил Волков. — На внешнем термодатчике — плюс двадцать четыре по Цельсию. Может быть, датчику тоже труба?

— Не двум же сразу! У меня столько же. Кстати, глянь на газоанализатор.

— О-о!

— То-то, что «о». Не углекислый газ пополам с сернистыми испарениями, а очень даже приятный коктейль. Ты видел, кислорода сколько?

— Я понял, Морган. Мы сдохли. Это ад, понимаешь. Мы попали в ад.

— Вместе с ботами? — недоверчиво осведомился Морган, осматривая искалеченное щупальце бота. — Как это тебя угораздило без лапы остаться?

— Рэтклифф помог. Стреножил. Вернее обезлапил, — ответил Саша и снова принялся осматривать пол под ногами. «Песок и камни — это только что нападало, вместе с нами. Ниже — стерильная пустота. Я знаю, что это».

— Морган, я знаю, что это. Гравитационный барьер. Очень мощный. Свод на нём держится. Наверху лава, Джеф, самая настоящая лава. Когда остынет — будет базальт. Уж не знаю, какой толщины.

— Ты спятил. Откуда здесь гравитационный барьер? Кто его сделал? Наши герои?

— Нет. Не наши герои. Пойдём, Джеф, глянем. Чего даром возле ботов сидеть, всё равно нам отсюда не выбраться.

— То есть как? — Морган мгновенно обозлился. — Сами не выберемся, наши вытащат. Подумаешь — базальт! Не может он быть очень толстым, я видел, когда падали. Ну, десять метров… Ну, двадцать! Пустяки.

Обошли второй бот. Волков покосился на разрез в кожухе — безнадёжно. «Попал прямо в нервный узел. Странно, что не зацепил реактор. Бот у нас теперь только один. Да и тот ни к чему, похоже, что бы Джеф там ни болтал».

— Пустяки, — болтал Морган. Было видно сквозь карбофлекс — задрал голову, осматривает свод, под ноги не смотрит.

— Ерунда. Двадцать метров для лазерного бура — игрушки.

— Ты так ничего и не понял Джеф. Механический бур ты уже здесь сломал?

— Ну сломал, — мрачно ответил Морган, не опуская головы.

— Под ноги смотри, небо тебе больше ни к чему, а нос расквасишь. На какой глубине сломался механобур?

— Я прошёл тогда вибробуром шесть метров. Да плюс ещё метр.

— Вот. Столько же пройдёшь и лазерным. Эту штуку (Саша ткнул пальцем в потолок) вообще ничем не возьмёшь.

— Почему ты так думаешь? Смотри-ка, здоровенная пещера какая! Идём, идём… Что это за надолбы впереди? И стенка круглая… Сашка, слушай… Я только сейчас понял! Сверху была древняя лава! Ей же больше семисот миллионов!..

— Вот, — похвалил Волков. — Молодец, капитан. Правильным курсом идёте, капитан. Не останавливайтесь только, капитан, и под ноги смотрите. Берегите нос, а корма себя сама сбережёт. На вопрос ваш, капитан: почему, мол, я думаю, что эту крышечку у нас над головой ничем не возьмёшь, отвечу: — да потому, что даже «Аресу» оказалось не под силу с ней справиться.

— Погоди, Волков! — Джеффри даже остановился, и, тоном совсем не шутливым пригрозил:

— Хорош паясничать, под корму получишь. При чём здесь «Арес», хотел бы я знать? Ты думаешь…

— Да, Ватсон. Да, дорогой друг, вы совершенно правы. Всё, всё. Не буду больше. Следи за моей мыслью, Джеф: я пускаю к поверхности «Призрак», наш дорогой «Арес» пытается раздавить его об лавовое поле, но не тут-то было! Не смог он бедняжка, силушки не хватило. Это что-то вроде армрестлинга: кто создаст больший потенциал, тот и… Ты видел, как глыбы вверх брызнули? Если даже «Арес» стратил, куда уж вашим бурам. Мы внутрь проскочили случайно. Повезло просто — на какое-то мгновение потенциалы сравнялись. Потом «Арес» сдался. Или вообще… надорвался. С Ним (Волков махнул рукой вперёд, туда, где виднелись кубы, соединённые округлой серой трубой) тягаться бессмысленно.

— С ним? — переспросил Морган и ускорил шаг. — С кем?

— Не беги так, нам торопиться некуда. Даже если наши догадаются расковырять корочку базальта толщиной метров десять, нам это не поможет. Будем перестукиваться с ними сквозь прозрачную стенку вроде той, что у нас под ногами. С кем, спрашиваешь, тягаться придётся? Не знаю, конечно, может быть, я и не прав, но… Это древняя Планетарная Машина, Джеф. Не наша.

— Чушь! — фыркнул Морган, — Чушь! Ты ещё скажи мол, когда сопливым пацаном пёрся сюда, уже всё знал. Ну, скажи, скажи! Я, мол, для того и прихватил тогда дурацкий гравитометр. Так не бывает, Александр Сергеевич, чтоб шли, шли — Оп! Нате вам! — открытие. Ты понял? Нострадамус доморощенный. Вернее пострадамус.

— Александр Владимирович, — поправил Волков. — А вот это (он похлопал по шершавому серому боку гигантской трубы) бывает?

— Нет! — Джеффри Морган, считавший, что всё нужно подвергать сомнению, помотал головой. — Этого не бывает. Этого нет. Я сплю. Это мне снится. Тебя, Волков, тоже нет, таких как ты вообще не бывает. И никаких древних планетарных машин! Гравибарьера под ногами тоже… Слушай, а куда делся гравибарьер?

«Точно, нету его. Плиты серые, с красноватым оттенком. Шершавые. А! Понятно!»

— Элементарно, Ватсон! Ты заметил, как легко идти было? Под уклон. Гравибарьер есть, но только здесь он ниже уровня пола. Значит… «Значит, тот, кто строил, не собирался ставить гравибарьер. Его позже установили. Почему? И почему температура постоянно двадцать четыре градуса? И почему воздух… Да, кстати!»

— Слушай, Джеф, я поднимаю щиток скафандра. Какого лешего мучиться, если снаружи воздух лучше, чем внутри?

— Не смей! — Морган попытался схватить друга за руку.

— Да брось, Джеф! Ну не задохнусь же я сразу! Попробую только. Вот. Видишь?

Сухая прохлада в лицо. «Дует откуда-то», — заметил Саша, с наслаждением подставляя под лёгкий сквознячок разгорячённое лицо. Вдохнул осторожно. «Воздух как воздух. Только пахнет чем-то. Странный запах, незнакомый. Даже не знаю, на что похож. Интересно, Джеф тоже почуял?»

— Джеффри, — позвал Саша планетолога, жадно вдыхавшего прохладный, вполне пригодный для дыхания воздух.

— Что? — повернул голову Морган, — О, небо! Что с тобой?!

— Где?

— Стой спокойно, не вертись. И головой не дёргай. На губах. На подбородке.

Волоков ощупал губы, подбородок, глянул на пальцы.

— Фу, Джеф… нельзя же так пугать. Кровь просто. Это когда меня стукнуло в спину. Всё, всё. Не хватай за голову. Я уж думал, что-то и вправду из-за воздуха этого… Ты чуешь, чем-то таким пахнет?

— Ну, как же! И на языке привкус. Металлический. Знаешь, Сашка, дураки мы, что щитки подняли. Газоанализатор — штука такая. Много чего показывать не умеет.

— Да ты ведь вообще собирался без скафа лететь! — напомнил Волков. — Давай так — ты намордник надвинешь, а я без него обойдусь пока. В порядке эксперимента. Есть, Джеф, у меня мысль одна… Ты заметил, что сила тяжести здесь… не заметил?

По глазам Джефа видно было — нет, не заметил. Кинулся тут же — на датчик нарукавный смотреть.

— Понял? Девять и восемь. И воздух, пригодный для дыхания. И температура — двадцать четыре градуса. Для кого?

— Для людей? — округлив глаза, спросил Морган. И оглядываться стал, как будто ожидал увидеть хозяев строения.