Третий берег Стикса (трилогия) - Борис Георгиев

Красноватое зарево полыхало над развалинами, как будто там пожар, но дыма не было. На этот раз Джеффри не заметил, как перебрался через руины реакторной камеры, только почему-то больно стало наступать на правую ногу. «Подвернул?» — подумал Морган. Поднял руку — вытереть пот, но вспомнил: щиток же опущен! Короткий взгляд на иглоголового помог понять, откуда столько света. Шар сиял — переливчато мерцали иглы, даже смотреть было больно. И вообще, глазеть по сторонам — только время тратить. «Сейчас, сейчас, Саша, вот он я. Первым делом экспресс-анализатор. Где провода его? Только придётся всё-таки поднять ему щиток. Как? А, есть же маска!»

Джеффри выдернул из чемоданчика шланг с кислородной маской и поднял щиток. «Не скалится Саша больше, лицо спокойное. Но глаза закачены. Что это губы у него шевелятся? Как будто говорит. Быстро-быстро говорит, но почти без звука. Маску! Так, теперь присоски на виски. Что-то ещё нужно… не помню. Что?!»

Морган вспомнил — калибровка. «Вот, Сашка. Теперь глянем, что с тобой. Что за чертовщина? Не может быть у него такого пульса! И амплитуда альфа-ритма… Джеффри полез вытирать пот, стукнулся перчаткой о щиток и уронил руку. «Должно быть, накрылся анализатор», — решил он, без всякой цели взялся за кисть расслабленной тяжёлой руки, словно собирался посчитать пульс, заметил: «Рука как из ваты. Что же мне с ним делать? От анализатора никакого проку. Маску можно убрать и опустить щиток».

Но только лишь он сорвал маску…

— Джеффри сними электроды, — внятно произнёс Волков. Глаза по-прежнему закачены, вид, как у трупа и всё-таки:

— Убери их. Мешают разговаривать.

Морган послушался автоматически — снял присоски, стал сматывать шнур.

— Вот так, — спокойно проговорил лежащий. — Теперь отойди. Нам надо поговорить. Когда закончим, я уберу свод.

«Это просто бред. Он бредит, — сообразил Морган. — Надо пробиваться наверх. Любой ценой. Зачем я возился с аптечкой? Нужно было сразу бот сюда. Ничего, я сейчас».

— Я пригоню бот, — бросил он, закрывая щиток Сашиного скафандра.

— Близко не подгоняй, — сказал в наушниках спокойный голос. — Сядешь в двадцати метрах от края.

«От края. От края воронки? — думал на бегу Морган. — Может быть, он и не бредит. Так спокойно сказал… А я бегаю туда-сюда, как… Как мама говорила всегда: за дурною головою рукам-ногам нэма покою. Да и что это за бег — в скафандре. Не бег, а ковыляние».

Подняв колченогий корабль, Морган прислушался. Тихая невнятная скороговорка в наушниках. «Всё-таки бредит», — окончательно удостоверился он и осторожно повёл бот метрах в пяти от пола. Но, перебираясь через трубу, чуть было не зацепил манипулятором — стало вдруг темно.

— Сдох, ежара! — злорадно буркнул Морган и врубил все четыре прожектора. Но тот, который в покалеченной «лапе», врубаться не захотел. «И ладно, трёх хватит. Саша был здесь где-то… Что такое?»

Чёрный сплошной купол на том месте, где была воронка. Ни ежа, ни Саши. «Вот же аптечка моя. Прямо рядом с ней он лежал! Нет, ближе нельзя. Он сказал — метров двадцать».

Бот был брошен в двадцати метрах от купола, Джеффри побежал к тому месту, где оставил друга, налетел на чёрную стенку с разбегу, споткнулся, ударился плашмя. Бесполезно. К Саше больше не пускали, замолчал в наушниках его голос, осталось только тяжёлое дыхание самого Джеффри Моргана.

Глава семнадцатая

Обстановка близ эпицентра чрезвычайного происшествия сильно переменилась к тому моменту, как Ирочка Волкова пришла в себя, но много ли минуло времени? И как получилось, что не аварийщик сидит на маленьком неудобном складном стульчике, а она сама? Оба аварийщика куда-то исчезли, прихватив свои ящички, зато рядом объявились шустрые господа в серебристых комбинезонах, они заряжали многоствольную установку устрашающего вида красными короткими ракетами. В наушниках — гул, ор, начальственные окрики:

— Восточный сектор к пуску готов. Требуется…

— Крышку, крышку подними!

— Ты Дуремара видел? Я тебя спрашиваю, Васёк!

— Возитесь! — прогудел издалека чей-то голос. — Готовность к пуску пять минут! Что там на юге?!

— О, Дуремар! — пискнул кто-то — Слышишь? Он у пульта.

— Восточный сектор…

— Помолчите, Восток! Вас принял. Южный сектор! Жду от вас рапорт! — раздражённо прервал начальственный голос. Ирочка поняла — это тот долговязый, который встречал «галошу». Лосев. Те, суетливые, что совали ракеты в трубы, забегали быстрее. «Наверное, они и есть южный сектор», — сообразила Ирочка и огляделась. Молочная дымка над остывающей серой гигантской лепёшкой, фигурки людей за её краем: серебристые — суетятся, оранжевые — неподвижны. «Галоши» не видно нигде, зато совсем близко такой же точно корабль, только не синий, а белый с красными полосами. Маргошки нет нигде. Борт белой «галоши» поднят, там тоже суета.

— Нет, я вам сказал! Категорически — нет, — твердил Лосев. — Никого туда не пущу. Только после зондирования. Аварийщики или нет, мне до лампочки. Южный сектор! Сколько можно копаться?

— Всё, Алексей Мстиславович! Южный готов!

— Спасибо, южный. Внимание, всем секторам! Минутная готовность к пуску! Северный, кто это там шарахается у пусковой?

— Алексей Мстиславович! — прорезался умоляющий Маргошкин голос. — Разрешите мне…

— Нет! — отрубил Лосев. — Сначала зондирование. Потом аварийщики со сканером. Потом — посмотрим.

Ирочка поднялась со стула и даже на цыпочки стала, пытаясь высмотреть, где они: Марго и Лосев. Нет, не разобрать. Все серебристые — на одно лицо. И далеко очень. Может быть вон там, поодаль, где ящики? Или у белого корабля? Оглянувшись, обнаружила возле белой «галоши» пухнущий на глазах белый же с широкими красными полосами купол. Поверхность его колыхалась, но при этом было видно — ещё немного и надуется, станет тугой. Какие-то двое оттуда идут, с чемоданами. «Кажется, прямо ко мне сюда», — решила Ирина.

— Внимание, всем секторам! Даю обратный отсчёт. Десять, девять…

«Куда они стрелять собираются? Там же…»

— Шесть, пять…

— Там же Саша! — выкрикнула Ирочка и бросилась навстречу тем двоим, поскольку были ближе всех.

— Один, ноль. Пуск!

«Хас-с, хас-с, ха-ха-ха-ха-хас-с-с!» — зашипели, выпрыгивая из труб, белые змеи с красными головами, и: «У-фп, у-фп, уф-уф-уф-уф-уфп!» — набросились они на твердеющий каменный панцирь.

— Что же вы стреляете, там же они! — кричала Ирочка, толкая одного из тех двоих.

— Успокойтесь, девушка, — ответил ей бархатный голос, Ира вдруг с удивлением заметила, что её хватают под руки и хотят куда-то вести. — Тише, тише. Пойдёмте с нами. Мы вам поможем. Всё образуется, всё будет хорошо. Зиночка, не выпускайте руку…

Возмущённая таким обращением, чрезвычайная и полномочная представительница вывернулась из хватких лап (напавшим на неё злодеям сильно мешали их чемоданчики), отскочила шага на три, обернулась и молвила грозно:

— Вы за это ответите! Меня нельзя трогать, я чрезвычайная! И полномощная! Вы кто такие?! Служба безопасности?!

— Почему безопасности? — удивился тот, что повыше и освободил вторую руку. Поставил чемоданчик. «Если опять полезет, я его ногой», — решила Ирочка и приготовилась лягнуть этого…

— Никакой не безопасности, — бархатно рокотал тип в белом скафандре, приближаясь коротенькими шажочками. — Отнюдь. Мы медики. Мы вам поможем, всё будет хорошо.

— А, медики! — Ирочка облегчённо вздохнула и выпрямилась. — Чего вам тогда от меня нужно? Я здорова.

Белый остановился и оглянулся:

— Зина! Кто вам сказал, что она — пострадавшая?

— Послушайте, медслужба! — с негодованием вмешался в диалог Лосев, — Что вы там за водевиль устроили? Пострадавших ищите молча! Забили эфир чёрт те чем… Говори, Федя.

— После сканирования можно начать, — вступил знакомый окающий голос. — Сначала вибробурами, с шагом в десять метров.

Ирочка бросила взгляд на медиков: те переглядывались, «А что если…» — подумала она и сказала:

— Я знаю, где могут быть пострадавшие.

Медик мотнул головой: «Ну?!»

— Рядом с командным пунктом. Там, где Лосев, — шепнула коварная Ирина Волкова. Боялась — не расслышит. А если расслышит, то не поверит и снова станет за руки хватать. Но тип в белом скафандре подвоха не заподозрил, взял свой чемоданчик, махнул рукой второму белому, и они пошли в обход истыканной короткими красными трубами базальтовой площади быстрым шагом, уверенно, не оглядываясь. Ирина Волкова пристроилась следом. «А как иначе я бы нашла здесь Лосева?» — оправдывалась она перед самой собой.

— Буровые на подходе! — ворвался в эфир чей-то развесёлый тенорок. — Куда прикажете, Фёдор Семёнович? Вижу купол медиков! Вас не вижу, Фёдор Семёнович!