Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

и, само собой, самая престижная, ибо в столице, но до общежития нужно было пешком шагать километра два — и по пути случайно врезался плечом в японца, ему на вид было лет двадцать. И вот представь: он — человек одной из самых культурных стран мира, я не хуже, стоим около светофора и с чувством просим друг у друга прощения минут так восемь-десять, постоянно кланяясь и предлагая второй стороне что-то, чтобы вымолить прощения. В тот день я, наверное, впервые за всю жизнь опоздал на учёбу из-за чего потом ещё и перед учителем лоб отбивал, как мог.

От этой истории его собеседница, как бы ни старалась, удержаться от звонкого заливистого смеха не смогла, отчего, хохоча, с силой вжимала себя спиной в матрас, чтобы не согнуться на две половины, ибо на голове уже находился прибор для проверки головного мозга, пусть пока и не работающий.

— Так, Нонги’! — Недовольно осадила ребят медичка, сидя за компьютером, разделяющим две койки. — А ну-ка, не смеяться тут! Вы лучше скажите, сколько спали сегодня?

— Се-е-ет! — С еле сдерживаемым смехом протянула Дома зов, продолжая смотреть в потолок без возможности повернуть голову. — Подскажи, пожалуйста, о чём Пи’ говорит? Что это за слово такое — «сон»? Ты о нём когда-нибудь слышал?

— Прости, сау ба, не знаю о таком, — ухмыльнулся в ответ темник.

— Понятно, — безнадёжно выдохнула Маус, что-то записав в аппарате. — Это и к лучшему — для правильного ЭЭГ важно, чтобы мозг исследуемого был уставшим. Так, а теперь быстро успокаиваемся, вдыхаем, выдыхаем и лежим молча, пока я по очереди выполняю свою работу с каждым из вас.

Повторив за лекаркой всё, что она наказывала: закрыть глаза, вдохнуть, задержать дыхание и так далее, пара, дождавшись, когда с них аккуратно снимут все датчики и резиновые шапочки, продолжили своё ненавязчивое общение обо всём самом весёлом и самом скучном, что случалось у них в жизни. Разговор был долгим, в несколько часов, но таким интересным, что время с ним пролетало с неистовой скоростью. Под конец они даже насмешили лекарку, что, честно, очень старалась глупые разговоры своих пациентов не слушать, чтобы не отвлекаться от своих важных дел.

— Я помню, как на уроке, классе в седьмом, отвечала у доски, — воодушевлённо поделилась Галицкая, посмеиваясь над дальнейшим рассказом. — Со мной тогда за партой лучший друг мой сидел. Вот представь: стою я, рассказываю важную тему, а потом вижу, что он в моём пенале роется. Смотрю на него и ка-а-ак начинаю свистеть во все лёгкие, точно «пацан с района», только, разве что, на корточки не села, а привлёкши внимание Кири, запустила в него связывающее лассо. Он потом так весь урок и просидел связанный — учитель возразить мне не мог, боялся по понятным уже причинам. Но это не самое смешное — я своим внезапным свистом пару девочек с первых рядов напугала, так они икать начали, бедные! Так и просидела весь час в классе с одним обиженным магом, которому ручку держать и писать в тетради пришлось с помощью Магии и двумя икающими магичками, которых после урока пришлось обратно перепугивать, чтобы от икоты избавить.

— Так тебя и на родине преподаватели боятся! — Восхищённо посмеялся наследник и с безудержным любопытством поинтересовался: — А что-нибудь жёстче ты на уроках вытворяла?

— Подойдёт история о том, как из-за меня два парня расплакались и из класса бегом бежали?

— Чёрт возьми, да ты огонь-девушка! Рассказывай!

— Сижу я злая из-за ПМС за партой, значит, стараюсь никого не трогать, как слышу — мои одноклассники к девочке из класса же пристают. Они наглые были, ржали, тыкали пальцами по её телу, а Вика в ответ ничего сказать не могла — боялась их. Сейчас следует учесть, что о моём нахождении в кабинете тогда парни не знали, что мне на руку сыграло. Они, значит, приставали к ней, приставали, а я волосами лицо прикрыла, капюшон на глаза натянула и приняла полупрозрачный вид. Но я ещё не особо способной в исчезновении была, поэтому пропала пятнами, что только добавляло страха. Я к ним подошла со спины, ладони на плечи положила и прохрипела тихо: «Вы. Оба. Умрёте. Послезавтра». Они не поняли, что тут должны были испугаться, повернулись, смеясь, а только увидев меня, едва макушками потолок не прошибли из-за силы подпрыгивания на месте. Я оскалилась — жаль, конечно, что я такой шанс на актёрский поступить пропускаю, — и снова хрипло сказала: «К вам ночью пятого числа мои черти домой придут и с собой в Ад наземный заберут». Парни как завопили во весь голос, разревелись, да и умчали прочь. Потом года полтора с родителями в школу ходили, а меня даже не обвинили ни разу — они не узнали, что это я под капюшоном была, — просто одни по улице ходить боялись. Вот и говори после этого, что четырнадцатилетних темников ничем не устрашить!

— Ах-ах-ах! Ты, сау, правда, очень жестокая женщина! Но парни заслужили. Я бы им тоже урок преподал.

— Какая есть, — с улыбкой, думалось, достающей до ушей пролепетала Доминика.

— Ох, дети, не знаете вы жизни! — Встряла Мышка, на пару минут оторвавшись от компьютера в возрасте. — Я в ваши годы только так всех недостойных спокойной жизни опускала в лужи! Запоминайте фразу: «Думаю, твоё лицо существует только для того, чтобы на него садиться». Так вы заткнёте любого — и в прямом смысле тоже можете, если он окажется не против!

— Пи’, при всём моём уважении, я не хочу садиться на лицо кому бы то ни было! — положив руку на сердце, искренне провыл Прасет. — И сау ба тоже не советую.

— Да подожди ты пререкаться! Там ещё продолжение есть: «А твой рот нужен, чтобы ты им раб!..»

— Пи’Маус, Боже тебя храни! — Нервно вскрикнул Сет, еле удержавшись от того, чтобы подскочить на койке. — Лучше уж пусть сау продолжит что-то рассказывать!

— Так твоя очередь, индюк, — напомнила россиянка, хихикая на парой тайцев.

— Точно.

Пролежали они до глубокого вечера, окончив приятное времяпрепровождение витаминной капельницей, после которой, наконец, смогли подняться. Спины затекли, конечности отказывали, но такая терапия точно пошла обоим на пользу — и жизнь смехом себе продлили, и мышечное упражнение на пресс сделали с помощью него же, и в целом время провели неописуемо весело, что уходить не хотелось. Да так, что они в палате ещё с полчаса просидели после конца обследования, продолжая разговор уже со зрительным контактом.

— А ты знала, что в первый день нашего знакомства, когда мы только увиделись, я