Воспитанник Шао.Том 1 - Сергей Разбоев

— С готовностью, с большой готовностью будут удовлетворены ваши требования, — довольно упредил Риган возникшие сомнения.

Он водрузил на столик небольшой чемоданчик. Крупные купюры в пачках аппетитными рядками легли на шершавую поверхность старого столика. Руки мелко подрагивали. Но рядом с деньгами офицер чувствовал себя настолько уверенно, насколько позволяла сумма. А сейчас она составляла внушительную цифру.

Американец выпрямился. Торгашеским взглядом обвел присутствующих.

Нодменность и сухость масок сменилась снисходительностью.

Снисходительность — вниманием.

— Руководство компаний, — торжественно и заговорщицки продолжил майор, — посчитало уместным проявить широкий жест доброй воли и выделить лично руководству причитающийся гонорар за компетентное понимание и готовность выступать с актами поддержки и содействия в великой миссии сдерживания коммунизма в Азии.

Он еще раз величественно поклонился.

— Оваций не ждите, мистер Риган. Но в залог нашего дальнейшего и более обдуманного сотрудничества мы принимаем вашу покорность судьбе за истину и воспользуемся вашими антипатиями к России для достижения взаимовыгодных целей. Передайте нашему руководству, что мы в своей деятельности пользуемся самыми достоверными, пусть и дорогими сведениями. И что союзнические акции выполняем в высшей степени добросовестно. В этом залог нашей силы и недоступности.

Верховный встал. За ним поднялись остальные служители.

Хотя на их лицах застыла маска чопорности, все же Риган уловил частые косящиеся взгляды в сторону банкнот.

«Вот и все, что осталось от их пожарной злобы и дежурной недоступности, — довольно отметил он про себя. — А таинственности нагоняют на целый миллион. Все обошлось гораздо проще и дешевле. Всего-то немногим более ста тысяч. Дай им еще столько, пойдут в самое пекло: только плати.»

— Разрешите, господа, преподнести вам еще, думаю, не последний презент, — поторопился к уже повернувшимся старикам.

Те охотно застыли.

— Пользуясь случаем, через некоторые каналы я переправил эти симпатичные игрушки на вашу землю.

После слов второй офицер аккуратно раскрыл свой дипломат и выложил рядом с валютой четыре среднего размера сувенирно отделанных коробочки.

Риган открыл одну.

Изящно-строгие линии боевого оружия приятно заворожили глаза служителей. Блестящая сталь, отделанная позолотой, притягательно и холодно поблескивала в неярком свете душной комнаты. Обладая какой-то магической силой, пистолет таинственно привлекал взоры, высвечивая свои достоинства, убеждая присутствующих в силе и подчиненности сущего вокруг него.

— Если господа пожелают еще что-то лично для себя из оружия, мы охотно постараемся удовлетворить просьбу.

— Что ж, — не выдержал Четвертый, — если вы сумеете доставить короткоствольные израильские автоматы, то думаю, они вполне помогут обеим сторонам.

— Превосходно, господа, — подхватил Риган и внушительно добавил: — Вы получите партию инструментов.

— Мы готовы платить, — вставил Верховный, — если к ним надлежащим образом и в достаточном количестве не замедлят прибыть патроны.

— По тысяче на единицу, — уже смело заключил майор.

— С тем расчетом, что, когда у вас возникнет надобность в наших людях, вы незамедлительно пришлете еще столько же.

— Решено, — дружески поднял руки Риган. Далее они уже более тепло раскланялись и разошлись в разные двери…

Глава шестая

День щемящ, потому что не вечен.

Вот закат — есть о чем пожалеть.

Слишком трезво мы смотрим на вещи,

От которых не стыдно хмелеть.

— Позвольте мне, почтенные служители храмов, начать сегодняшний разговор по праву наиболее осведомленного участника происшедшего. Не буду задерживаться на известных подробностях. Не сомневаюсь, что некоторые аспекты последнего дела вам могут быть более полно известны, чем мне. Но если кого-либо интересуют некоторые затемненные нюансы для уточнения собственных выводов, прошу в конце беседы поинтересоваться у майора Вэна. Сейчас, когда былое позади и не так опасно своими последствиями, как казалось, секреты и тайны прошлого не более чем наши собственные мемуары.

Настоятель Шао сидел, как обычно, хитро щурился уголками глаз, изредка косился то на Вана, то на патриарха. Непредсказуемый человек полковник Чан: изворотливый, как кобра, и опасный каждое мгновение. Чутким нужно быть с ним. Хитер. Политик крайне осторожный, но решительный. Тонко понимает ситуацию. Руководитель, знающий, кто и чего стоит на своем месте.

Дэ внимательно прислушивался к словам матерого разведчика. Думать приходилось основательно. Чан умело запутывал в своих словосплетениях и противников, и союзников. Мастер своих мыслей. Паук прочной сети, которая умело раскинута по провинциям. Не приведи такому стать во главе всей службы общественной безопасности страны.

Полковник размеренно, в такт неторопливым словам, жестикулировал шариковой ручкой:

— Хотелось бы, чтобы присутствующие здесь приемлемо отнеслись к основному и поняли: Китай как страна непоправимо много теряет от жестокости, неуемной энергии уничтожения своих подданных. Правительство не обеспокоено, когда одна банда щедро пускает кровь другой. Но государство, именно как государство, не имеет права, не может терять людей, находящихся на службе. Это непозволительно дорого обходится, как в ближайшем плане, так и в долгосрочном. Хозяйство метрополии непредставимо обширно. Только ознакомление с ним требует труда и времени целых отделов. Представляете, что происходит, если из звена выпадают важные детали. Смертельный исход ответственных чиновников слишком накладен для крупных государств. Он на руку только карьеристам: те в пекло не суются. Мы, конечно, не сентиментальны. Но интересы страны требуют бережного отношения к толковым сотрудникам.

Я неплохо наслышан о силах, существующих вокруг Шао. Потому прошу не злоупотреблять имеющимися возможностями во вред государству. Представители монастырей всегда своим отношением внушали порядочность, серьезность цели и, что немало мне импонирует, — семейное отношение к своим питомцам. Это во многом роднит мое понятие о необходимости сохранности людей госаппарата.

В помещении находятся настоятели девяти монастырей во главе с уважаемым патриархом, и офицеры служб, также в количестве девяти человек. Назрела существенная необходимость налаживания таких отношений, чтобы достаточно влиятельные силы страны могли не в ущерб интересам государства существовать и быть полезными. Все договорные вопросы отражены в документе. Можно ознакомиться с ними. Сейчас же нам хотелось бы услышать ваше мнение.

Доброжелательный тон полковника, аргументированность привели в доброе настроение сидящих. Серая учтивость исчезала.

После некоторого молчания беседу продолжил генерал.

— Уважаемые старейшины, надеюсь, вы достаточно понимаете, как рискуем мы на то непродолжительное время, пока кому-то из верхов может стать известно о пребывании агента на территории Поднебесной. В этом случае нас ждут большие неприятности, нежели вас. В связи с этим мне требуется услышать твердое слово Патриарха, что воспитанник в кратчайше возможное время покинет пределы страны и что ни одна ищейка не пронюхает о местонахождении агента. Мне это важно, так как завтра я должен предстать с докладом перед начальством. Не менее опасны и газетчики. От надежности указанного фактора во многом будут зависеть наши последующие шаги. Что мне скажет мудрый Фу Цинь?

— Патриарх ответит устами настоятеля Шао. Он сильный человек. Нити в его руках: его слово — мое слово.

— Думаю, в надежности моих слов генерал убедится, уяснив, что мне и остальным настоятелям близок и дорог не только один ученик, пусть и перспективный, но и все остальные братья, с которыми еще долго коротать время на пугливой планете. В одном человеке не может быть сконцентрирована судьба, тревога за будущее, за остальных. Не так ли, уважаемый генерал? — Настоятель настойчиво посмотрел на руководителя спецслужб.

В свою очередь генерал также внимательно определил степень убежденности отвечавшего.

— Слог верный и мысль мудра, уважаемый настоятель. Но всегда яснее видится перспектива, если известно, что в основу своих целей ставит та или иная организация. В наше время мы живем в мире, необычайно неудобном для высоких идеалов. Трудно верится, что в огромном котле грязи и скопища всевозможных человеческих пороков могут ужиться, тем более существовать, малочисленные колонии искренности, гуманности. У вас, судя по вашим словам, высокие благородные принципы занимают довольно важное место во взаимоотношениях. Может, поэтому вы живучи. В них залог той надежности приемлемых для нас с вами отношений, которые удовлетворяют наши понятия.