Воспитанник Шао.Том 1 - Сергей Разбоев

До монастыря от него более десяти миль. И даже если выстрелы будут услышаны, на своевременную помощь надеяться не приходится.

С места, где залег монах, обзор был меньше, чем с дерева. Приходилось прислушиваться к шуму, который производили ноги идущих. Немногим более минуты осталось до появления неизвестных на запрещенной тропе. Сен Ю прикрыл веки, чутко прислушиваясь к нарастающему шороху, выкрикам идущих. По той уверенности, с какой шли они, было ясно, что чужаки не ожидают засады.

Монахи никогда не караулили это место. Но в связи с разрастающимися конфликтами с различными бандами было решено принять гарнизонные меры охранения террритории.

И все же они шли цепочкой по одному…

…Вначале показалась одна голова, потом вторая, далее несколько голов одновременно вынырнули с разных мест, настороженно оглядываясь. Некоторое время они исчезали, появлялись, производя замысловатые маневры. Наконец один коротко засеменил по тропе, за ним второй, третий…

Авангардная группа уже подходила к дереву, где ранее находился Сен, когда основная трайба, разудало козыряя винтовками, показалась на краю поляны.

Монах их не считал. Перевел оружие на одиночный огонь и размеренно, как бы отсчитывая секунды, повел прицельную стрельбу. Автомат почти не давал отдачи в жилистых руках спокойного стрелка. Глушитель отрезал глухие невнятные щелчки. Почти в упор выпускал пули по непонимающим, в чем дело, незнакомцам. Когда они поняли и бросились врассыпную, шестеро лежали на траве, устремив свои рассеянные лица в открывшуюся пустоту. Но остальным прятаться было негде, и они бежали назад, в стороны на склоны.

Минута паники и повального бегства.

Сен, как грамотный охотник на уток, методично переводил огонь с одного на другого, заставляя после каждого выстрела падать одного из противников.

Он отметил про себя, что это, в основном, были парни не старше двадцати пяти лет. Но обилие криков и воплей, с которыми они разбегались, не смягчили его. Монах успел расстрелять весь рожок, когда последний, отчаянно изловчившись, кувыркнулся за выступ склона.

Сен удовлетворенно цокнул: только два патрона улетели в неизвестность. Не спеша сменил магазин с патронами. На этой позиции больше делать нечего. Выстрелы предупреждали, что началось прощупывание местности огнем. Некоторые пули уже свистели над головой. Монах отполз дальше, где его нельзя было заметить со стороны врага, и побежал к новому подготовленному месту.

Это шагов шестьсот—семьсот.

…Стемнело так, что Сен неясно различал силуэты преследователей в нескольких шагах от себя. Они двигались осторожно, осматривая и прощупывая каждый выступ, камень или проем.

Монах медленно отступал, обдумывая, какой еще урон нанести врагу. В каком месте удобней напугать их, заставить отступить, повернуть вспять.

Сил оставалось немного. Более двух часов длилась неравная схватка: стрельба, лазание по деревьям и скалам, яростные прыжки на врага, бой врукопашную, ножом, автоматом, нунчаками, просто руками, ногами.

И вот сейчас он медленно отступал, теряясь в темени плотных сумерек. Скоро будет совсем темно. Ползучая чернота гор опустится на землю, окутает все собой, и тогда ничего и никого видно не будет. Кромешный мрак: ни отблеска, ни силуэта. Луны не видно. Сквозь густые облака не проглядывался и силуэт.

Сен имел преимущества: он прекрасно знал тропу и расстояния. Скоро поблизости от ущелья должна появиться еще одна дорожка, которая ведет в долину к большому селению. А сама тропа — к краю ущелья и называется леопардовой. Шириной не более трех стоп, местами иногда доходит и до двух. Здесь днем не каждый сельчанин отважится ходить. А в темное время нередко раздавались пронзительные вопли тех, кто по неосмотрительности своей, несерьезности отваживался бродить по этим пустынным местам в поисках острых ощущений. Но внизу, в плохо различимой дымке, их терпеливо поджидали молчаливые камни и не в меру для гиблого места говорливый ручеек, который, как внимательный дворник, заботливо уносил белые косточки неудачников на равнину, где из них образовывались порядочные заторы. Местные крестьяне, ворчливо качая головой, как бы подтверждая истину, что от судьбы никуда не денешься, кто бы ты ни был, с обреченной охотой растаскивали то, что оставалось от представителей «гордого сословия». Мололи в порошок, разбрасывали на полях, с некоторой благодарностью поглядывали на небо и на землю.

… По боковому сквознячку Сен почувствовал вторую тропу. Он быстро скользнул вперед и осторожно двинулся по сужавшейся тропе. Справа, снизу тянуло сумрачным холодом. Черной, ухающей бездной зияла пропасть, которая, как затаившаяся кобра, тяжело дышала, поджидая жертву. Монах прошел шагов сто, касаясь рукой скальной стены. Нащупав проем, втиснулся в него и в своем темном одеянии совсем слился с громадой горы.

Осторожное шаркание ступающих ног извещало, что настырный противник боязливо, но продолжает медленно подступать.

Сен затаил дыхание.

Темная фигура, осторожно просовывая ногу вперед, руками ощупывала стену. Еще секунда, и потная рука коснется лица монаха. Но мгновением раньше он резко толкнул тень ногой в пропасть.

Руки заболтались в несуразных движениях. Сену даже показалось, что он разглядел искаженное ужасом лицо врага, наполненное такой болью, что отшельник почувствовал внутреннее облегчение от того, что сумеет нагнать на противника тот ужас, который ему и представлялся. Не верилось, что это был тот недруг, который еще несколько минут назад браво кричал, нападал, преследовал. По-детски жалостливый вопль заполнил все ущелье, оглушил окрестности и понесся по вершинам гор.

— Что там? Что такое? — донеслись напряженные голоса.

— Сорвался. Тропа кривая, скользкая.

— А вы осторожнее.

— Темно. Глазам больно.

— Тихо, не шуми. Этот гад где-то впереди. Заметите, стреляйте, не медлите.

— Что тут увидишь. Штык нужен.

Все это схимник расслышал после долгого невнятного крика, заставившего задрожать и сжаться в спазменном ужасе преследователей. Ему хорошо вспомнилось, как двумя неделями раньше летели в эту же пропасть ученики У Чиня и сам главарь. Те же крики, та же жалость прощания с жизнью, просьба и мольба в звуках, увлекаемых огромными глыбами и щебнем. Он еще спускался на дно проследить, чтоб ни один из тех не остался жить, не выкарабкался. Тогда все было ладно и складно. Но сейчас Сен не исключал возможности, что и сам может полететь вслед за душами тех, кого уже сумел отправить в круговорот бытия.

Теперь тени двигались, еще плотнее прижимаясь к стене. Тяжелое посапывание да трение ладоней о скалу слышал монах. Подошвы ног тянулись по тропе, почти не отрываясь от земли.

Из тактических соображений монаху пришлось несколько десятков шагов пройти назад, чтобы преследующие не заподозрили его в падении товарища с тропы. Он присел, так как прощупывающие руки врага могли наткнуться на его лицо или плечи.

…Просыпавшаяся мелкая крошка породы предупредила, что где-то совсем рядом от него ноги идущего.

Примерно прикинул расстояние до противнике, резко двинул стопой по голеням.

Снова хватающий за душу вопль потряс темное безмолвие ночи.

Сен намеревался и второго так же скинуть, но тот стоял крепко, судорожно прильнув в стене. Удар пришелся по ногам. Фигура скользнула вниз, но руки успели зацепиться за край тропы. Человек сперва заорал как резаный, но, когда понял, что не падает, срывающимся голосом закричал:

— Пак!!Тяни меня!! Не удержусь!!..

Сен, как ночная пантера, изогнулся и на звук пнул кричащему в глаз.

— Аа-аа-аа-а!!! — затухающий крик медленно оседал в дышащем провале глубокого ущелья.

Гулко заработал автомат. Пули свистели над головой, надрывно разбиваясь о камни. Сен на карачках пополз скорее за поворот. Выстрелы не скоро прекратились.

— Ну что? — донеслось до его обостренного слуха.

— Что-что? Кто его знает, что. На всякий случай стрелял. Не такая уж тропа и плохая, чтобы в пропасти опору искать.

Еще с полмили осталось такой узкой тропы вдоль отвесных стен, прикинул схимник. Вес равно пристрелят на каком-нибудь участке.

Он встал, пошел, где, по его предположениям, должна быть наиболее широкая часть дороги. Устал. Не хотелось думать, как сделать так, чтобы живым остаться и врага не пропустить. Напряжение брало свое.

После стрельбы идущие следом пошли смелее. Но стало совсем темно. Только по близкому дыханию и выделяемой теплоте можно догадаться, что впереди кто-то может быть. Сен не оставлял противнику времени на ориентирование в невидимом, но еще достаточно осязаемом пространстве.

Услыхав перед собой учащенное дыхание очередного врага, Сен хватал его резко за одежду и рывком швырял в пропасть. Человек исчезал, оставляя после себя прощальный, долго запоминающийся вопль. Падающий никак не мог предупредить своих товарищей.