Воспитанник Шао.Том 1 - Сергей Разбоев

Услыхав перед собой учащенное дыхание очередного врага, Сен хватал его резко за одежду и рывком швырял в пропасть. Человек исчезал, оставляя после себя прощальный, долго запоминающийся вопль. Падающий никак не мог предупредить своих товарищей.

А крик был до того могильный, что не понять было, по какой причине происходят коварные неожиданности. Тем более, что уже не первый. Они стреляли вперед. Но Сен Ю ложился на тропу, и пули только царапали стены, сбивали с них осколки породы.

Подходил следующий, так же, как предыдущие, непонимающе и жалостливо орал и исчезал в той же ледяной бездне вселенской пустоты.

Задние не понимали, что происходило впереди, а передние не имели времени осознать ужасающую суть.

Еще трое, надрывно вопя, исчезли в проеме принимающей темноты. Выстрелы раздавались по разным направлениям. Никто уже не хотел идти вперед. Это заклятое место помнилось по рассказам руководителей.

Наконец передние не выдержали напряжения ужаса, повернули назад, торопясь и проклиная темную ночь. Образовалась давка на суженных местах тропы. Некоторые по своей неосторожности теряли ориентировку в темноте, равновесие и падали с такими же отчаянными криками. Это только усугубляло стрессовый хаос и смятение в душах забывших обо всем на свете, ретирующихся назад.

Сен тоже, обуреваемый одним, не думая ни о чем, подкрадывался сзади и под общий шум, гвалт сбрасывал очередного вниз.

Некоторые цеплялись за край тропы, молили о помощи, но никто к ним не спешил. Помогал отшельник…

Он не прекращал преследования: вошел во вкус властелина ночи. С дьявольской методичностью нагонял последнего… Разрывал внешнюю связь человека с миром и с землей.

Никто ничего не понимал: но по узкой тропе, в обратном направлении, чуть ли не бежали.

Сен нагнал еще одного врага, схватил за ворот железными пальцами. Тряпка треснула, обреченный успел изловчиться, вывернугься и выстрелить наугад в cторону схимника.

В этот момент монах понял, что совершил роковую оплошность. Сейчас, когда враг в панике бежит, скидывая своих сотоварищей в пропасти, не стоило продолжать преследование. Дело было сделано. Ночь подсобила, и ужас людей бил выше прочих эмоций. И вот теперь тот же враг может понять, что поражен источник страха и смерти.

Напрягшись, с последними остатками сил, он умело крутанул юнца вокруг его оси, и тот, не удержав равновесия, юркнул в общую могилу своих друзей. Сен и сам чуть не полетел следом, но сумел резко присесть, уцепиться за ненадежные выступы тропы.

Пронзительные, вибрирующие крики еще слышались. Остатки некогда боевого формирования быстро удалялись в направлении, откуда пришли.

Монах сел. Пуля прошила кишечник. Выпущенная с близкого расстояния, она прошла навылет. Внутри нестерпимо жгло, мучили спазменные боли порванных тканей внутренностей. Отшельник кусочками тряпки заткнул отверстие раны на спине, осторожно сел, рукой зажал рану на животе. Предоставил себя воле провидения. Если до четырех утра ои будет жив, значит будет жить. К этому времени должен подойти У Шан. Если нет…

Сен не думал об этом. Он хорошо знал, что будет тогда, как и любой смертный, знающий, что возврата в светлую часть бытия не имеется. Но это не вызывало в нем бредовых чувств. Он давно и достаточно ясно был готов к такой минуте.

Тусклые, ни о чем не думающие глаза монаха медленно бороздили посветлевшее на востоке небо. Сквозь разрывы туч виднелись страшно далекие мигающие звезды, которые удивленно смотрели на одиноко лежащего на краю пропасти худого человека, которому, наверное, недолго осталось, если не подоспеют вовремя люди.

Глава пятая

— Мистер Риган, когда в прошлый раз вы просили оказать вам услугу, последующие события показали, что вы оказались или не до конца информированными, или не до конца откровенными с нами. Мы, с нашей стороны, выполнили все пункты соглашения. Сохранили инкогнито. Действовали на свой страх и риск не для удовлетворения собственных замыслов. Неожиданные потери: одиннадцать человек только убитыми. Из них один младший служитель. Сейчас я ни о чем не думаю и не выгадываю, но дальнейшее существование деловых отношений с вашей фирмой неприемлемо, потому что повредит скрытности нашего клана. Ваша контора столь могущественна, что позволяет себе промахи, которые для нее не более чем комки грязи на «вольво». Для иных, в том числе и для нашей организации, это может обернуться крахом. Нам не выгодно далее сотрудничать с вами по соображениям безопасности.

Две недовольные искорки глаз на старческом лике Верховного туманно бродили по полу помещения. В небольшой комнате, бедно обставленной мебелью, без окон, сидели служители «Круга» и три важных господина американских служб.

Представители сидели тоже недовольные, но с готовым выражением деловых людей. Служители, в свою очередь, взирали куда-то вдоль, мимо посетителей, и каждым словом накладывали обвинения на янки, разворачивая перед ними цепь случившегося и предъявляя все более жесткие требования.

Сейчас никто никому не был нужен. И, если бы не будущее, которое сурово напоминало, что еще не все кончено на этой земле, дружно плюнули бы друг другу вслед и разошлись бы восвояси, запамятовав уже на третьем шаге бывшего партнера. Но приходилось терпеть. Без нужных связей не проникнешь в страну на достаточную глубину сословных и деловых отношений. Не разберешься во всей казуистике и особенностях местного климата. Нация монолитна, и с этим серьезно приходится считаться. Они дома. Посему требовали больше, а неудачи вытряхивали на незащищенные головы, ловко напыляя словесность на подвешенные обстоятельства. Факты и аргументы выставлялись самые что ни на есть наивные, несерьезные способствующие большему запутыванию истины. Разведчики понимали: это право говоривших — и потому терпеливо выслушивали упреки, стараясь своим видом и редкими вставками сгладить, уменьшить возникшее трение.

— Поверьте нам, почтеннейшие служители, для нас также явилось исожнданной и путающей все карты новостью, что монахи выступили на стороне бывшего агента. Сейчас наши компетентные органы анализируют создавшееся положение. Но поймите нас правильно: если бы это было возможно, мы использовали бы свои кадры в операции. Нам категорически запрещено использование боевых групп на территории метрополии. Это политика. Можно ли поймать зайца в чужом лесу, если сам находишься в другом, да еще на противоположном берегу реки?

Главари согласно закивали головами.

— Мы вынуждены обращаться к вам. Помогли оружием. Мы тоже огорчены непредвиденными потерями и, согласно ранним договоренностям, принесли суммы, которые пусть частично, но должны сгладить возникшее недоразумение между нами, оживить не столь уж мрачный, как вам кажется, союз.

Верховный неодобрительно посмотрел на американца. Нервно сплюнул на пол.

— Думается мне, почтеннейший, что вы принимаете нас за недорослей, которые доллара ради готовы подставлять задницы для соболезнующего дядюшки. Странно. На чем основаны ваши столь наивные убеждения, хотелось бы знать?

— Вы не так нас поняли, господа, — Риган старался кланяться всем сразу. — Мы тоже несем немалые потери. Поэтому прекрасно понимаем трудности восполнения кадров.

Он еще раз нагнулся. — Верховный презрительно сморщился..

Второй приоткрыл глаз. Третий сопяще потянул носом. Четвертый, словно видя американца в первый раз, насмешливо спросил:

— И все же вы нас за мелких принимаете. Никто и никогда не высказывал соболезнования по поводу гибели солдат. Не в этом дело. Вы сравниваете своих горе-романтиков с нашими обученными кадрами, каждый из которых стоит нескольких ваших долговязых. — Наклонился вперед показным шепотом: — Вес Динстон напоследок прислал погладить нам головы? Не переборщил ли он? Мы народ неприметный, но обидчивый.

Майор вновь подавленно сконфузился. Он осторожно вжал голову в плечи. На ликах сидевших перед ним исчезли остатки заинтерисованности. Риган ощутил внутренний дискомфорт.

— Господа! — непривычно тонким голосом заговорил он. — Мои боссы уполномочили меня заплатить только долг. Я не дипломат, не эксперт. Но считаю нужным смягчить ту озлобленность, которая образовалось в силу непредвиденного. Сорок тысяч за потраченные усилия, пять тысяч за каждого убитого, тысяча за раненого.

Второй выпрямился, степенно повернул голову к майору:

— Мы тоже, коллега, не могли предполагать, что младший служитель не в срок канет в лету. Родственники меньше чем за десять тысяч не согласятся забыть обиды. Плюс тысяча требуется для подготовки и церемонии утверждения нового Младшего служителя.

— С готовностью, с большой готовностью будут удовлетворены ваши требования, — довольно упредил Риган возникшие сомнения.