Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Со времени их первой встречи на рынке прошло больше трех лет, но оба помнили каждый миг, каждое слово и взгляд, каждую черточку любимого лица. И оба боялись, чтобы воспоминания и ожидания не были обмануты. Не своих несбывшихся ожиданий опасались – боялись обмануть надежды другого.

– Арджуманд! – Ладили кричала так, словно с неба полился золотой дождь.

– Что случилось?! – девушка выскочила из своей комнаты, на ходу поправляя сари.

– Письмо из Агры. У принцессы родилась дочь!

Арджуманд замерла. Ее обуревали сложные чувства. С одной стороны, радость, что и эта жена не смогла родить сына, с другой – ужас при мысли, что падишах еще отложит их с Хуррамом свадьбу, ведь условием было рождение наследника.

– Ты не рада? – удивилась Ладили. – Мама тебя зовет.

Арджуманд отправилась к Мехрун-Ниссе.

Вдова задала такой же вопрос:

– Ты не радуешься известию?

Арджуманд вздохнула:

– Падишах требовал рождения сына.

– Но мы все равно возвращаемся в Агру. Пора!

Ладили заскакала, как козленок, и захлопала в ладоши:

– Мы едем в Агру! Мы едем в Агру!

Арджуманд осторожно заметила:

– Но бабушка Рауза Бегум может выдать меня замуж…

– Нет, королева Рукия не позволит.

Несчастной девушке оставалось надеяться только на это…

Они двинулись в столицу не спеша. Мехрун-Нисса старалась, чтобы все выглядело прилично, а сами путницы не устали. Им предстояло появиться при дворе во всей красе.

Слух о том, что вдова и ее племянница возвращаются в Агру, достиг зенана и быстро распространился. Первой всполошилась Ханзаде, она прибежала к Салихе Бану с вопросом: что делать?

Агачи удивленно пожала плечами:

– Ничего. Или ты намерена устроить им пышную встречу?

– Нет-нет! Но пускать ли мне их в зенан или приказать охране этого не делать?

– Я подумаю.

Салиха уже успела полностью подчинить себе сестру падишаха, и управляющая гаремом Ханзада выполняла все распоряжения агачи.

С этим очень скоро после своего появления в зенане столкнулась Акрабади Махал. Решив устроить праздник, к каким привыкла у себя дома, юная жена принца распорядилась позвать танцовщиц и приготовить много еды, она рассчитывала поразить остальных женщин гарема своими возможностями и вкусом и таким образом заручиться их расположением.

Намерение устроить праздник без ее ведома возмутило Салиху Бану, она приказала Ханзаде отменить подготовку. Узнав об этом, Акрабади возмутилась. Она разыскала Ханзаде в саду в обществе Салихи Бану, где сестра падишаха слушала распоряжения агачи.

– Вы посмели отменить подготовку к празднику вопреки моим приказаниям?! – как ни старалась Акрабади, но скрыть обиду в голосе не удалось.

Ханзаде растерянно подтвердила:

– Да, госпожа, – хотя госпожой вторая жена принца для сестры падишаха никак не была.

Глаза Салихи Бану сузились.

– В Агре принято сначала приветствовать старших, тем более если перед тобой агачи падишаха и его сестра. К тому же управляющая зенаном выполняет мои приказы, а не приказы остальных жен и наложниц, тем более жен принцев.

– Я…

Принцесса не знала, что возразить, она не привыкла ни к отказам, ни к какому-то неповиновению.

Салиха выждала несколько мгновений, поняв, что продолжения не последует, переспросила:

– Что ты? Может, ты и любимая жена принца, но я агачи, и приказываю здесь я. Если ты желаешь что-то, в том числе устроить праздник или пригласить кого-то в гарем, передай просьбу мне. Если я решу, что она достойна удовлетворения, Ханзаде поможет тебе. Но никогда не распоряжайся тем, чем не можешь распоряжаться, сама.

Принцесса стояла, закусив губу, чтобы не расплакаться. Ей, племяннице шахиншаха, показали ее место – место второй жены принца. И возразить ей было нечего.

И вот теперь Салиха ломала голову над тем, как быть.

Падишах явно охладел к ней, но и сама она к нему тоже. Мечта родить наследника развеялась, как дым, едва ли у падишаха будут еще дети, да и мужская сила у совсем не старого падишаха из-за постоянного употребления вина и опиума заметно ослабла. Джехангир женским прелестям предпочитал наркотическую дрему. Выручало спокойствие в империи и отсутствие претендентов на власть. Принц Хуррам был послушен и толков, ему можно было доверить армию и защиту границ Хиндустана, а во дворце все было спокойно.

Джехангир радовался тому, что не убил старшего сына – принца Хосрова, а лишь ослепил его. Тот вернулся из хаджа, но жил тихо, даже не напоминая о себе. Конечно, при дворе ходили слухи, что Хосров стал немного видеть одним глазом, рядом с ним какая-то кудесница, которая успешно лечит глаз принца. Но эти слухи падишаха не беспокоили, бунта принца Хосрова он не опасался, кто же станет поддерживать полуслепого принца против его сильного и щедрого отца?

Джехангир был благодарен королеве Рукие, когда-то посоветовавшей не проводить расследование и не наказывать сторонников мятежного принца, всего лишь взяв с них клятву впредь не выступать против падишаха. Эта их клятва, данная каждым по отдельности, была залогом спокойной жизни в последние годы. Вот еще бы у Хуррама родился сын…

Салиха такого благодушия Джехангира не разделяла. Она помнила о том, что принцы, имеющие сыновей, становятся опасней с каждым годом. Взрослеет сын падишаха, взрослеет и его внук, это означает, что принц рискует остаться без власти, если дед передаст после себя меч Хумаюна внуку. Так едва не сделал Акбар, сначала назвав наследником Хосрова. Даже временное предпочтение внука привело к противостоянию принца Хосрова и Джехангира. Пока у Хуррама нет сыновей, а братья слишком слабы, он не будет бороться за престол, но что впереди?

Джехангир старался об этом не думать, а вот его юная агачи задумывалась. Она не была столь образованна, чтобы вести философские беседы с имамами, не писала стихи и не расписывала ткани, но она неплохо усвоила законы власти, вернее, борьбы за нее.

Однако падишах не желал слушать глупую женщину, ее место в зенане, вот пусть там за власть и борется. Хуррам любимый сын, он наследник, а потому не опасен. И нечего мутить воду!

Появление в Агре красавицы вдовы с племянницей положение не исправляло, а только осложняло.

Отношения агачи со второй женой Хуррама после их стычки из-за праздника не наладились, они улыбались друг другу как два скорпиона, готовые укусить, когда только представится возможность. Бедная Ханзаде змеей крутилась, стараясь угодить обеим женщинам и при этом не навредить себе.

И вот теперь эта Мехрун-Нисса…

Но Салиха Бану быстро нашла выход.

– Скажи Акрабади Махал, что я желаю с ней поговорить. Но только наедине.