Потерявший солнце. Том 1 - FebruaryKr

Зато помнил безумные глаза монаха и его дрожащие руки.

«Нельзя создать два инструмента, – медленно выводил он. – Одно орудие и один дух поглотят твою душу, два – разорвут ее на части».

Окончательная гибель, смерть тела и души, никаких больше шансов войти в круг перерождения и снова встретить рассвет новой жизни. Закат, после которого солнце уже никогда не поднимется.

Видя, что слова его не произвели на юношу никакого впечатления, монах торопливо дописал еще несколько и замер, словно не решаясь показать их. Сползший рукав обнажил испещренное шрамами запястье.

«Он не хотел бы такой смерти для тебя».

– Откуда тебе знать, чего он хотел? – лениво бросил Юкай, щуря глаза. – Не беспокойся о моей душе, о ней даже я не собираюсь беспокоиться.

Вряд ли боги будут милостивы и в следующей жизни дадут ему шанс исправить содеянное. А если и дадут, то наверняка все станет только страшнее.

Монах так упорно не желал расставаться со своими рукописями, что их пришлось отнимать силой, – к тому времени Юкаю вдруг стало все равно, кем был этот человек, навечно запертый под каменными сводами монастыря. Лезвие меча оставило алую отметину на горле немого словно нехотя, предостерегающе. Равнодушие вовсе не означало желания сохранить жизнь.

Монах свою жизнь все еще ценил.

Но та рана была пустяковой, едва заметный надрез: всего одна капля крови стекла по шее и оставила влажный след на темном воротнике, однако рукописи были покрыты алыми брызгами.

Чья кровь окропила бумагу? Убил ли юноша кого-то в монастыре или нет, уже не имело никакого значения. Пусть погибший – кем бы он ни был – станет первой жертвой на том костре, который Юкай разожжет.

Все ворота в дворцовых стенах были накрепко заперты и охранялись с обеих сторон. Город был неспокоен, а царственные гости не желали вздрагивать по ночам, пугаясь песен ветра и принимая шорох листвы за шаги убийц. Во дворец и духу незамеченным не проскочить. К счастью, Юкай туда возвращаться не собирался.

Сибайцы были могучими воинами, однако жизнь на островах и жизнь в каменном древнем городе отличались как небо и земля. Они охраняли входы и выходы, несли караул, но вот о том, кто действительно представлял опасность, даже не подозревали. Многочисленные слуги, посыльные с товарами, чиновники всех рангов и мастей, обнищавшие аристократы, вестники – вся эта толпа жаждала попасть во дворец по своим важным делам, и смуглым воинам оставалось только обыскивать недовольных людей и пропускать их по одному, перепоручая заботам секретарей и управляющих. Длинная череда просителей даже после заката топталась у ворот.

Юкай усмехнулся, глядя на беспомощность иноземных воинов. Десяток наемных убийц, переодетых молочниками и адъютантами дальних гарнизонов, – и спустя несколько часов сибайцам останется охранять заполненный трупами дворец.

Одетый в темно-серое платье, плотный кожаный нагрудник и черный плащ, юноша не отличался от трех таких же гонцов, и письмо с оплывшей печатью храма жгло ему руки.

– Откуда? – коротко рыкнул стражник, поднимая раскосые глаза на невозмутимого Юкая. Названия здешних мест ничего не говорили ему, да и сам язык едва давался, заставляя мучительно продираться сквозь самые простые фразы. – Давай письмо.

Юкай обеими руками приподнял кипу исписанных бумаг.

– Волнения, – объяснил он, медленно проговаривая слова. – Война.

Стражник шарахнулся от него, как от чумы.

– Сам неси, – зашипел он, переходя на родной язык. – Будто дел у нас нет, кроме как вас охранять… Уедет государь, и катитесь к демонам! Иди-иди, прямо до дворца, там на входе проведут.

Створки ворот разошлись, и Юкай шагнул на ярко освещенную дорогу. На середине пути он спокойно свернул на боковую тропинку, освещенную куда скуднее; петляя между кустов, он все дальше уходил в глубины сада. Если по охраняемой территории идет человек, одетый как десятки проходящих здесь солдат, и не просто идет, а уверенно движется по какому-то делу, то для любопытных глаз он становится невидим.

Светлое дерево в сумерках казалось голубоватым. Вокруг царила тишина. Опустевшая дальняя часть сада, в которой недавно убили двоих гвардейцев, больше не считалась хорошим местом для вечерних прогулок.

Юкай сбросил с плеч легкий плащ и принялся раскладывать на помосте немногочисленные необходимые предметы. Невольно он задумался, как легко стала складываться его судьба после ранения. Он просто шел, и делал, и отнимал – и не мешали ни совесть, ни люди, ни иные какие препятствия. Оказалось, что лишенный страха смерти приобретает взамен полное расположение богов, и ничто не может остановить его. Вокруг сотни воинов, но в этот темный, едва освещенный неверным светом луны угол никто не решится заглянуть.

Может, это действо предопределено и выбор Юкая на деле и не выбор вовсе, а просто шаги вслепую по давно уже проторенному пути?

Массивные ножны со старым мечом с тихим стуком легли на помост. Рядом опустился потертый кинжал и две белые ленты – траурные, такими подвязывают волосы покойникам. На узких полосах ткани темнели два имени с одинаковой фамилией. Одна лента ляжет поперек меча, вторая опустится на ножны кинжала.

Говорить с духами – не самая хитрая наука. Она не требует особых навыков или сил, в каждой деревне есть человек, способный побеседовать с мертвым; только вот мало кто прибегает к их услугам. Душа, задержавшаяся среди людей, быстро забывает, что тоже была человеком. Гнев ли удержал ее, неоконченное дело или невысказанная любовь, но эти чувства и чаяния слишком тяжелы для бестелесного духа. Они медленно и неотвратимо сводят с ума, и чем слабее был человек, тем быстрее превратится в клок тумана, осколок памяти, который больше никогда не сможет обрести покой.

Юкай осторожно дотронулся до первой ленты. Женщина, которую он мнил своим врагом, оказалась игрушкой в руках брата и превратилась в нелепую ширму. За этой ширмой император скрыл свою трусость, неблагодарность и желание разделаться с Ши Мином. Душа Ши Янмей наверняка осталась здесь, скованная гневом и болью, отказавшаяся от своего рода. Она станет лучшим помощником для мести Цзыяну.

Юкай не имел никакого представления, есть ли в его крови нужная для создания инструмента сила. Если он привяжет дух погибшей госпожи Ши к мечу, но не сможет создать вместилище и спаять воедино призрак и металл, то останется только тайком пробраться по потайному ходу во дворец и устроить там резню. Пусть империя вместе с Сибаем развалится на части или жирным трофеем упадет прямо в руки самым решительным соседям.

Сначала Юкай попробует призвать дух женщины и только потом Ши Мина. Дух, спаянный с металлом и выкормленный чужими жизнями, получит огромную силу, но неизбежно